Конечно, император послал за отступающими славянами погоню. Однако она уперлась в свежие отряды варягов, которые отбросили их назад и обеспечили прикрытие братьев, которые грузились на корабли.
Общий итог битвы за Волегощ был неутешительным для обеих сторон. Католики потеряли больше четырнадцати тысяч воинов, включая раненых, а славяне шесть с половиной тысяч. Но если крестоносцы продолжали получать подкрепления, венедам было тяжелей, и вожди расценили отступление как поражение. Снова они недооценили противника и не сделали все, что только возможно, для обороны города. Поэтому, простояв на дымящихся развалинах Волегоща три дня, крестоносцы продолжили наступление и разделились. Небольшая часть войск под командованием нового императорского фаворита барона Телесфора отправилась к крепости Каменец, которая прикрывала Руян с материка. А другая часть под предводительством императора вскоре вышла к Одре.
Лето 6660 от С. М.З. Х.
Разгромить герцога Альбрехта в одном сражении, как это произошло с поляками, не удалось. Вражеский полководец человеком был опытным и хитрым. Места вокруг для него хорошо знакомые и разведка у герцога работала хорошо. Поэтому он смог избежать боя и пробиться к Магдебургу, где усилился за счет новых подкреплений. Только после этого, имея полуторное численное превосходство, он вышел из города и стал искать битвы. Но теперь уже мне было невыгодно с ним сражаться, позиция хуже, и пришлось отходить. Тем более что на фланге появились недобитые ляхи, больше девяти тысяч.
Прошел день, за ним другой и третий. От моих убийц ни слуха, ни духа. Орду зажимали между лесами и болотами. Положение с каждым днем ухудшалось и если не совершить очередной резкий маневр, который выведет степную кавалерию из‑под удара, завтра нас зажмут в тиски и задавят. Я это понимал и выпустил в полет соколов. Птицы облетели окрестности, и я посмотрел на землю их глазами. После чего, как мне показалось, нашел выход и выслал к ближайшему болоту, которое казалось непроходимым, варогов.
Пока воины искали дорогу через топь, я получил очередную весточку от великого князя Рагдая. Посланный венедами голубь нашел своих собратьев, которые сидели в клетках, и принес шифрованное послание.
Великий князь сообщал о падении Волегоща и о том, что у него всего восемнадцать тысяч воинов, которые встали напротив германского императора по правому берегу Одры. Никлота и его воинов выдавливают из лесов. Пал замок Верле, одно из самых сильных укреплений в земле бодричей. Противник готовится к штурму Каменца и строит множество лодок, на которых крестоносцы могут перебраться на Руян или форсировать Одру. Датчане с каждым днем ведут себя все наглее, собрали недобитков из войска Генриха Плантагенета и блокировали проливы. В Браниборе после нескольких отбитых штурмов всего полторы тысячи воинов, город по — прежнему в осаде и Сивер просит помощи. Наемники воевать не хотят и есть только одна добрая новость — пруссы обещали прислать еще пять тысяч воинов.
Короче говоря, наши дела с каждым днем все хуже, а до осенней распутицы очень далеко и не факт, что венеды смогут сдерживать крестоносцев еще несколько месяцев. Хотя я удивился тому, что у Рагдая так мало воинов. Но потом провел некоторые подсчеты и понял, что все верно. Бодричи со своим князем — минус от общего числа. Гарнизоны блокированных крепостей и городов — минус. Потери при обороне Волегоща, Бранибора, во время боев в поле и при атаке Рибе — минус. Прикрытие Зеландии, Борнхольма и Руяна — минус. Отряды на польской границе — минус.
Подперев голову кулаком, я сидел на седле и наблюдал за жизнью лагеря. Все как обычно. Горят костры и воины готовят ужин. В стороне дымится деревушка германских поселенцев, а в полях пасут лошадей. Гортанные выкрики и протяжные степные песни — что вижу, о том и пою: "Я храбрый батыр, убил сотни врагов. Мой хан самый сильный и он даст мне большую награду. Когда вернусь в степь, буду самым богатым человеком в аиле. Много невольниц привезу и рабов. Они будут пасти мой скот, а я каждый день стану есть баранину, пить кумыс и любить женщин"…
"Да уж… — подумал я. — Кто‑то уже добычу подсчитывает, а я сижу и размышляю над тем, как сохранить войско. Простые воины надеются на добычу. А какая у нас добыча? Что во вьюк помещается, то и тащим за собой, а остальное сжигаем. Расточительно это, много добра уничтожаем и пленников не берем. Но иначе никак. Обозы с купцами далеко. Они с русскими князьями, которые продолжают грабить поляков, и степнякам от похода по германским землям никакого прибытка. Только на вере в полководца, который не губит их в лобовых атаках и одерживает победы, держатся. А если мы потерпим одно серьезное поражение, половина разбежится. К гадалке не ходи — так и будет. Останутся только вароги и часть черных клобуков. Следовательно, нужно идти от одной победы к другой. Иначе никак".
Мои размышления прервали вароги — разведчики. Несколько перепачканных болотной тиной воинов подъехали ко мне, один спешился, подбежал и доложил:
— Есть проход через болота, вождь. Ты прав оказался. Сначала топь, но ее легко загатить, а потом через болото пройдем и окажемся в тылу у германцев.
— До конца прошли? — спросил я его.
— Да, — он кивнул.
— Воинов в болотах оставил?
— Троих. Они проводниками будут.
— Добро. Зови тысячников.
Спустя час, после военного совета, орда снова сдвинулась с места и вошла в болота. Всадники шли сотнями, освещая путь факелами, и с холма колонны казались гигантским огненным змеем, который полз через топи.
Потерь практически не было. За ночь мы лишились всего полусотни лошадей и нескольких воинов, которые свернули в трясину. Противник нас не обнаружил и германцы очухались в тот момент, когда мы оказались у них в тылу. Причем по фронту против орды оказались ополченцы и обозы. Главные ударные силы крестоносцев в стороне. Можно бить врага и я послал на противника конницу.
Первыми пошли Буревичи — они давно рвались в бой, и смогли показать себя во всей красе. С гиканьем, посвистом и волчьим воем, тысячи степняков налетели на крестоносцев, осыпали их стрелами и ворвались в лагерь.
Теплое солнечное утро. Германцы собирались продолжать марш и тут с тыла половцы. Для них это стало неприятным сюрпризом, и они побежали. А бегущий человек для кавалериста идеальная мишень и за час германцы потеряли от трех до пяти тысяч воинов. К сожалению, не рыцарей, не храмовников, не дружинников и даже не наемников. Полегла обычная серая скотинка, отправленные на войну сервы, нищие бродяги, религиозные фанатики и городская беднота. Но это тоже неплохой результат, учитывая, что мы взяли обозы и отогнали скотину для прокорма крестоносцев.
