— Ты хочешь сказать, что сохранил кровь? — не поверил Дивер. — Ту самую кровь?
— Я же Хранящий Кровь, — усмехнулся он, — так что еще мне хранить?
— А образцы? Живые образцы, их ты тоже сохранил?
— Нет, — с сожалением ответил Кадм. — Ты же знаешь, что нет. Ни образцов, ни оборудования — мне не нужны лишние вопросы со стороны Совета.
— Поздно ты забеспокоился о мнении Совета.
— Ты вообще о нем не беспокоишься, — не остался в долгу второй дракон. — Взять хотя бы это устройство для наблюдения за Вратами.
— Плохое сравнение. Мои проекты не превращаются в героинь древних пророчеств. Зачем тебе вообще все это было нужно: оживлять Изначальную кровь, проводить все эти опыты — возомнил себя Творцом?
— Не самое плохое ощущение, — усмехнулся Кадм. — Но если честно, сам не знаю. Материалы залежались без дела. Да и не верилось, что это действительно Изначальная кровь, слишком уж сказочно все представлялось, в духе Гвейна. Первые четыре образца вышли с браком — прожили от трех до девяти дней. Потом удалось воспроизвести две мужские особи — один экземпляр препарировал в возрасте семи лет, второго намеревался вырастить до стадии половой зрелости, проследить некоторые физиологические и биохимические процессы. А вот номер семь — это был действительно успех — ее я собирался попридержать до достижения репродуктивного возраста, чтобы проверить этот миф об абсолютной совместимости с различными видами…
— С драконами очень неплохо получилось, — съязвил Дивер.
— Не знаю, не знаю, — все в той же задумчивости проговорил Хранящий Кровь. — Учитывая то, сколько мне пришлось повозиться, имея совершеннейшее оборудование и регулируемые инкубаторы, естественный процесс воспроизводства представлялся мне крайне проблематичным. Сказать по правде, отказав тогда Киру в помощи, я уже практически свел шансы на рождение этого ребенка к нулю.
— Молодец! — злорадно прокомментировал это замечание гость. — То есть ты уже почти как тридцать лет назад решил эту проблему, а сейчас мы просто от нечего делать портим себе нервы, рискуя испортить еще и отношения с прочими членами Совета, начиная с нашего любимого сказочника Гвейна.
— В данном случае ничего не стоит исключать, даже чудо. И если тогда, двадцать семь лет назад, это чудо произошло, я хотел бы видеть его результат. Здесь. На этом столе.
— А после?
— А после не видеть вообще.
* * *
Тар. Каэтарская Империя
Март, 1057 г.
О, боги, земные и тарские, какая замечательная была ночь, и каким паскудным выдалось утро! Даже банальное приветствие эльфа прозвучало как издевка.
— Какое оно доброе? — огрызнулась я, держась за раскалывающуюся голову.
— У-у, — протянул Иоллар. — Праздник удался!
Не обращая внимания на его ехидную рожу, прошла на кухню, зачерпнула из ведра ковш воды и попыталась утолить жажду.
— Ты бы лучше съела что-нибудь, — посоветовал возникший в дверях эльф. — Правда, полегчает.
— Угу. Ты может еще это что-нибудь и приготовишь?
— Приготовлю, — пожал плечами он. — Самому тоже ведь есть охота.
— Ну-ну.
Оставив его выполнять данное обещание, я вернулась в спальню, стянула халат и снова завалилась в постель. Хрен кто меня теперь поднимет, весь день проваляюсь. Если бы только Лайс не уехал, подлечил бы меня сейчас кошачьей своей магией. И как я еще до дому добралась? А главное — зачем? Я же в городе собиралась остаться, у Алатти. А почему не осталась?
Не помню. Ничего не помню. Встретились с ребятами — помню. Пили. Танцевали. Снова пили. Снова танцевали. Снова пили. Стоп! А что мы ели? Ничего мы не ели. Вот вам и причина — закусывать надо!
И все же, почему я домой пошла? Потерялась? От компании отбилась и вернулась сюда? Не помню же ничегошеньки!
А Сэл? Мы же туда вместе шли. А назад? Сэл, Сэл…
Память вернулась внезапно, и я взвыла, в отчаянье вцепившись себе в волосы. Я же с Селом поссорилась! Даже не поссорилась, а еще хуже…
Сначала все было хорошо: гуляли, танцевали. А потом я его поцеловала. Сама. Первая. Потом он меня. Потом мы просто целовались в каком-то проулке, куда и шум с площади доносился едва-едва…
А потом я невесть с чего заявила, что ничего у нас с ним не выйдет, что он для меня слишком молод, и вообще мне нравятся совсем другие мужчины. И даже подробно (ой, дурааа!) описала какие именно. И из описания этого следовало, что мужчины мне нравятся похожие на моего дорогого братца, на брюнетистого наставника Эвила и даже на зловредного эльмарского эльфа, но только не на стоящего передо мной в полной растерянности парнишку, которого сама же практически уже соблазнила и…
— Ты жива? — просунулся в дверь Иоллар.
— Да. Но лучше убей меня.
Эльф шагнул в комнату, вгляделся в лицо.
— Совсем плохо?
— Хуже не бывает.
— Принести чего-нибудь?
— Веревку и мыло.
Ну и чего так на меня смотреть? Как будто их высочество способны понять, что твориться сейчас у меня в душе.
— Иоллар, будь другом, сгинь!
Скривился, но вышел.
Мамочки, что ж мне делать теперь? Как я в Школу ходить стану, с ребятами встречаться? А Сэлу как в глаза теперь смотреть? И зачем я вообще вчера это все затеяла? Платье это специально ведь напялила, волосы в кои-то веки уложила! Подумала, а почему бы и нет, вдруг, что у нас и выйдет? Дура! Что, что могло выйти? Я же на Таре пока Школу не закончу, а потом только меня и видели! Ищи-свищи по всему Сопределью! Да и если бы не это — не настолько он мне нравится, чтобы можно было строить подобные планы. Мне вообще другие нра… Стоп! Селлеру уже вчера рассказала, какие. Да уж, молодец, встретила Новый год, начала новую жизнь! Да я и старую испортила окончательно, идиотка!
— Гал, ты не спишь?
Ну какого ходить туда-сюда?! Ясно же дала понять, что не хочу никого видеть.
— Ты бы все-таки перекусила.
Блин, откуда он такой заботливый взялся! Лучше бы опять за старое принялся, наорал, в погребе запер — мне бы сейчас не повредило голову остудить.
— Гал?
— Да чего ты от меня хочешь? — не выдержала я. — Дай хоть умереть спокойно!
— Умирай. Только Лайса дождись, а то в его отсутствие я за тебя отвечаю.
— Да?
Интересно получается. Братишка вверил заботу обо мне любимой верному боевому товарищу?
— Да! — передразнил боевой товарищ. — И хватит тут разлеживаться — день на дворе! Вставай и одевайся!
Я демонстративно накрылась с головой.
— Хорошо, — зловеще произнес Ваол, прежде чем выйти из комнаты.
Не знаю, какую гадость он замыслил, но тон его ничего хорошего не сулил, и выбираться из-под одеяла я не торопилась.
