В этот отряд отбирались самые лучшие воины, наиболее стойкие к ментальным атакам. Алексей рассчитывал использовать «спецназовцев» для уничтожения обриев. Когда появились потворники, он попросил их несколько дней поприсутствовать на учениях воинов, воздействуя на них так, как это будут делать златовласые. И почти половина из бойцов Братуша могла так и сяк воевать под воздействием ментальной силы.
В небе над болотами была замечена возросшая активность летунов — каггеры сновали над трясиной, но в Степь не залетали. Жара постепенно спадала, и в последние дни становилось всё прохладнее и прохладнее. Армия, ожидающая неприятеля в степи, замерла в ожидании.
Вечерами Алексей сидел у огнища вместе с воинами, развлекая их игрой на гитаре. У его костра всегда собиралось много олавичей, браннов и монгов. Они усаживались вокруг, насколько были слышны звуки его голоса и звучание струн:
От героев былых времен
не осталось порой имен.
Те, кто принял трудный бой,
стали просто землей и травой.
Только грозная доблесть их
поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь нам завещан одним.
Мы в груди храним.
Алексей старался петь героические песни, военные, о подвигах и приключениях. Как их воспринимали воины? Если оценивать по тому, сколько народу собиралось его послушать, то им нравилось.
Порой он импровизировал:
Ведь от болот до браннских морей
Самьнавская армия всех сильней!
Воины дружно кивали, потрясая оружием.
Полюшко, поле,
Полюшко, широко поле,
Едут по полю герои,
Эх, да самьнавские герои.
Девушки, гляньте,
Мы врага принять готовы,
Наши кони быстроноги,
Эх, да наши пушки быстроходны.
Пусть же в колхозе
Дружная кипит работа,
Мы — дозорные сегодня,
Эх, да мы сегодня часовые.
Иногда послушать песни приходили и военачальники Самьнавской армии — постоянно был Торн, чьи солдаты стояли неподалеку, два раза приезжал хан Кудай, иногда заскакивал князь Родак.
Как на поле Куликовом прокричали кулики,
И в порядке бестолковом вышли русские полки.
Как дохнули перегаром — за сто верст разит,
Водки выпито немало, будет враг разбит.
Суровые лица собравшихся расплывались в улыбках, они уже слышали эту песню, потому дружно начинали подпевать:
И налево — наша рать, и направо — наша рать,
Хорошо с перепоя мечом помахать.
Славный воин Пересвет был одет в одни портки,
А кольчугу в пьяной драке разорвали на куски,
Взял он кружку самогона и, качаясь, говорит:
«Если выпью ее разом — будет враг разбит».
Алексею удалось расшевелить воинов, которые откровенно забавлялись, слушая эту веселую песенку:
Подошел к своей кобыле, ну расталкивать ее:
«Что ж ты, пьяная корова, аль не видишь ничего,
Аль объелася гороху, за версту разит,
Значит, выпито немало, будет враг разбит».
«Будет враг разбит!» — на большое расстояние доносились отзвуки многих голосов.
* * *
Первые сражения они проиграли.
Враг пришел вместе с дождями и прохладным восточным ветром. Накануне температура резко понизилась, дни установились пасмурные и серые, денно и нощно дул холодный пронимающий ветер. Степь, где заняла позиции армия людей и ящеров, выглядела безжизненной и тусклой, словно сама природа замерла в тревожном ожидании той чудовищной силы, которая вот-вот должна была обрушиться на земли Самьнавии.
Нервное напряжение витало в прохладном воздухе, заставляя воинов покрепче сжимать оружие и нервозно шептать: «Поскорей бы уже…»
И они дождались.
Внезапно вторгшиеся в большом количестве твари Роя, ведомые обриями, в одно мгновение смяли дозорные кордоны, из которых почти никто не выжил. Передовые отряды монгов попытались задержать наступление врага, но долго не удержались. Потворники не успели накрыть их своим куполом. Как докладывали Алексею, с воинами происходило почти то же самое, что и с их соплеменниками у руин на краю пустыни. Только часть из них смогла сражаться, но они пали и были разодраны тварями.
Рой вторгся по широкому фронту и сразу же начал теснить армию людей и кхадов. Через неполных две недели непрерывных ожесточенных боев твари отбросили их уже к землям Олавии.
Алексей стремительно носился по всему фронту, организовывая согласованное отступление. Но существа Роя, понукаемые обриями, не менее слаженно шли в наступление. Надолго задержать их пока никак не получалось.
И вот боевые действия докатились до селений олавичей. У стен опустевшего к тому времени Турача произошло ожесточенное сражение с воинством обриев. Алексей в это время вместе с Торном был на восточном участке фронта, где конница браннов пыталась нанести контрудар по хабби, чтобы хоть немного замедлить наступление Роя. Но соединение тяжелых конников напоролось на большое скопление гефросов и было вынуждено с потерями отойти назад после кровопролитной схватки с большими «жужелицами».
А под Турачем около десяти тысяч олавичей и браннов преградили путь передовым отрядам хабби. В этой битве участвовали трое потворников, которые сдержали силу нескольких обриев, и жестокая баталия продолжалась почти сутки. В конце концов под натиском всё прибывающих тварей люди были вынуждены отступить, понеся огромные потери. В сражении под Турачем пал воевода Колун, был серьезно ранен Ратибор. Жуткое оружие прыгуна-стаго искромсало ногу воеводы, напрочь отхватив ступню. Уцелевшие в той битве рассказывали о храбро сражавшемся мальчишке, который и спас Ратибора от смерти. Сам раненый, Явор вынес своего командира из боя, когда люди начали отступать.
В том сражении хорошо показали себя пушки. Одну из них всё же разорвало во время боя. Но перед тем как хабби приблизились вплотную, гранаты и картечь уложили столько рвавшихся вперед тварей, что златовласые теперь стали более осмотрительными в своих атаках. Отступая с боем, мужественные воины вывели в расположение своих большинство из сотни орудий, которые были в тот момент под Турачем.
«Мало там было пушек», — думал Алексей, отмечая на карте передвижения полчищ тварей и своей армии, которая пока продолжала отступать в глубь Олавии, неся потери. Правда, и твари в последнее время стали поосторожнее — много их уничтожили в последних битвах. Да и златовласых «богов» пару десятков завалили уже.
Со всех концов фронта продолжали поступать донесения. Не только под Турачем, но и в других местах шли жестокие бои. Внимательно посмотрев на передвижения войск, вырисованные на карте, Алексей отдал команду на восточный участок бросить пять тысяч ящеров для подкрепления Торну, который из последних сил удерживал там большое количество гедросов и слазий.
