— В случае чего, немедленно отступай наверх, я услышу, — она уже не смотрела на юношу. — Ну что, дружок, хочешь еще раз сказать мне, что я умею брать от жизни самое интересное?
Развязав потолстевший дорожный мешок, Киоши извлек из него один из трофейных плащей и скромно украшенный пояс. Отстегнув ножны, закрепил на ремне боевую перчатку, передвигая на бок, рядом повесил кошель. Накинул плащ, пришедшийся впору, защелкнул застежку. Овилла, тем временем, развернула стул так, чтобы пленный тоэх смотрел прямо на нее.
Настороженно выглянув в пустой коридор, Киоши мягко вышел из номера, прикрывая за собой дверь. На обреченного вербовщика он больше не бросил ни случайного взгляда. Направившись к лестнице, Мацусиро постарался передвинуть оружие так, чтобы одним жестом кисть проскальзывала в жаждущий зев перчатки.
Скользкие потертые ступени вновь привели юношу в низкий, задымленный и душный, шумный зал таверны. На этот раз посетителей стало чуть меньше, но основная масса столиков была все равно занята. Киоши двинулся между лавками, направляясь к каменной стойке. Гигантский глаз хозяина уперся в молодого тоэха.
— Слуга передал, что кто-то ищет встречи, — Киоши положил на стойку левую руку.
Хозяин неспешно кивнул, продолжая вкручивать штопор в толстую пробку здоровенной черной бутыли.
— Не знаю точно, что ты сказал Дагвалу, новенький, но советую впгедь быть осмотгительнее, — корчмарь кивнул головой вглубь зала, а его рты причмокнули, словно подбирая слова. — Это один из его подгучных ищет встгечи с тобой. Столик у дальней стены, под тгойным фонагем…
Киоши кивнул, двигаясь в указанном направлении. Суккубы, восседающие на коленях пьющих тоэхов, заманчиво улыбались ему вслед, с досадой рассматривая скрывающий все самое интересное плащ.
Горбуна, закутанного в тряпье, он заметил сразу. Посланник Дарвала сидел за узкой высокой бутылкой, низко склонившись над исцарапанным столом, а у его ног покоился объемный бесформенный мешок. Над лавкой потрескивали свечи, укрепленные в тройном рожке. Несмотря на царящее вокруг оживление, соседние столы пустовали.
Юноша подошел, без разрешения усаживаясь напротив. После схватки в переулке и странного разговора с бандитом он был не намерен менять тактику поведения. Если Назандар живет только по законам силы, Киоши выучит эти правила наизусть.
— Ты из команды Дарвала? — вместо приветствия, негромко спросил он, и демон молча кивнул, не поднимая лица. Густая тень скрывала черты, но он не двигался, позволяя воску свечей падать прямо на кожаный капюшон. — Ты искал встречи? Зачем?
Все столь же молча тоэх опустил длинную руку под стол, заставив Киоши отодвинуться вдоль по лавке и положить кисть на край перчатки. Стараясь действовать нарочито спокойно, горбун придвинул к его ногам тяжелый мешок.
— Здесь пять штук.
В сердце Киоши что-то оборвалось, а звуки трактира разом угасли. Теперь он ощущал лишь происходящее в тусклом круге света, созданном свечами. Ноздри расширились, а зрачки сузились до толщины тонких игл. Юноша вдруг понял, что уже слышал это негромкий скрипучий голос. Нагибаясь за мешком, он безуспешно попытался рассмотреть лицо тоэха, умело скрываемое в сумраке. Новая капля воска с тяжелым щелчком ударила горбуна по затылку, твердея на глазах, но тот вновь не обратил внимания.
С опаской, буквально одним пальцем, Киоши откинул горловину, уже чуя характерный запах. Золотое шитье колетов с трудом проблескивало через покрывающую его густую запекшуюся кровь.
— Хорошо, — Киоши невольно сглотнул ком, все еще силясь вспомнить, что за голос прошлого явился ему в шумном кабаке. — Дарвал работает очень быстро…
Горбун едва заметно кивнул, подтверждая произнесенные слова. Молодой тоэх снял с пояса кошель, со стуком отсчитывая на стол деньги. Драгоценные слитки вербовщиков за головы самих вербовщиков… У Киоши мелькнула мысль, что если бандиты продолжат действовать с продемонстрированной сноровкой, трофейные деньги быстро подойдут к концу, ровно как и оставленные Сконе. Тем не менее, он заставил себя вновь обратиться к горбуну.
— Передай Дарвалу, что предложение остается в силе. Если так пойдет и дальше, мы одним ударом избавим ваш город от этой дряни…
Все еще погруженный в мучительные раздумья, Киоши встал, плотно запахивая горловину мешка. Замер, нависая над столом. Еще раз взглянул на горбуна, пытаясь угадать, кто скрывается под просторным балахоном, и вспоминая, когда раньше Держатели могли свести его с этим демоном. Но ответ не приходил, как юноша не старался.
Новая мысль забилась в сознании, едва рука случайно коснулась перчатки. Он успел подумать, что сначала было бы неплохо обсудить ее с рыжей напарницей, но проскочившая между пальцами искра словно придала уверенности, выметая сомнения. Они оба понимают, что времени нет, приходится действовать на страх и риск, а если суккуб не ушла после драки в переулке, то примет и это решение. Он принялся подбирать слова, поймав себя на том, что хочет говорить с горбуном еще и потому, что не оставил попыток разгадать его личность. Пока этого не произошло, юноша очень не хотел уходить…
— Еще одно, — он ногой придвинул лавку обратно к столу, но не двинулся с места, — скажи своему хозяину, что я могу предложить кое-что еще… Передай, что я призываю его и всех, кто захочет присоединиться, туда, где можно взять много больше, чем в этом прогнившем месте. Вернувшись, каждый из ушедших сможет зажить настоящим богачом…
Еще он хотел сказать посланцу Дарвала о том, что истинная награда за содеянное никогда не сможет уместиться в понимании бандита, но взгляд его упал на сверкающие слитки, и он проглотил язык.
— Если твой хозяин заинтересуется, приходи снова… Конечно, при условии, если Дарвал не хочет до конца своих переливов грабить прохожих и опекать шлюх…
Киоши заставил себя отвернуться от стола, забрасывая за спину жуткую ношу. Едва столкнувшись с рекрутерами и перебив их, он уже сам швыряется деньгами, лично нанимая воинов… И не кого-то, а настоящее отребье, бандитов и ренегатов родного мира… Смутившись собственной решимости, он пообещал себе, что немедленно посоветуется с Овиллой. Поставит ее перед фактом, и пусть та предложит что-нибудь дельное. Разумеется, предварительно смирившись с тем, что фундамент плана юноша уже построил. Плана, не придуманного проницательными агентами ордена, не вкрадчиво предложенного Сконе, а собственного. Грубого, опасного и молниеносного, как удар когтистой лапы.
В этот момент горбун внезапно заговорил:
— Не знаю, что заставило тебя стать убийцей, Киоши Мацусиро, но верю, что причина была действительно веской…
