доктора Хассана, кружащиеся небеса начали останавливаться. Рисунок звезд уже не был
так близок. Теперь казалось, что я смотрю на ночное небо под другим углом или из другой
галактики.
Следующим заговорил Ахмос, его глубокий голос отдавался эхом в моей голове.
- Луна наполняет воздух звенящей энергией.
Светлая полная луна, что наполовину выглядывала из-за горизонта, сияла все ярче и
ярче. Ее серебряный свет разлился по долине, словно был жидким, заполняя все в области
пирамид живым свечением. Скорость поднятия луны возросла, пока она не оказалась
почти прямо над храмами, пока не остановилась.
Я замерла, когда до меня донесся голос Амона. И хотя от него исходила сила, я
могла слышать слабую дрожь, едва заметный оттенок грусти, и я подумала на миг, что он
жалеет, что заставил меня уйти. Что он скучает так же, как и я.
- Солнце указывает на все скрытые пути
И раскрывает все секреты, все тени.
Когда он произнес последнее слово, яркий свет вспыхнул и полился из трех слуг
богов, что стояли лицом к тьме. Свет становился сильнее, охватывая все в пределах
купола, сияя так, что весь мир казался белым. Понадобилось несколько мгновений, чтобы
я смогла различить хотя бы силуэты. Тень рядом заговорила со мной.
- Вы меня видите, Лили? Я должен был предупредить вас не смотреть.
Силуэт передо мной становился то четче, то размытее.
- Нет. Все в тумане.
Я снова слышала голос Амона, и он придал мне сил.
- Выпрямитесь, мои братья.
И закалите сердца.
Мы сразим их как сокол, ибис и журавль.
Мы убьем и уничтожим их,
Вернем их в пыль, какой они были.
Доктор Хассан похлопал меня по руке.
- Битва началась. Я должен произнести заклинание. Когда придет время, вы подадите
мне нужный предмет.
Он передал мне коробку. Внутри он оставил несколько предметов. Я коснулась
пальцем одного из них, очерчивая силуэт, и поняла, что это был маленький нож. А еще
там был фонарик, металлический стержень размером с детскую бейсбольную биту, тяжелые длинные цепи, закупоренная пробкой бутылка с жидкостью и тяжелый предмет с
пластиковым чехлом. Это тоже был какой-то инструмент, но я не могла его определить.
Доктор Хассан что-то спросил, но я была слишком поглощена звуками сражения. Я
тревожилась за Амона, сражавшегося вслепую. После того, как я пострадала от такого, мысль о том, что тебя окружает нежить, которую ты не можешь видеть, а перед тобой
огромный демон-крокодил, готовый тебя сожрать, была ужасающей. Доктор Хассан
прокашлялся:
- Лили, я начинаю.
Я обернулась к нему, готовая помочь.
Он кричал, и его голос становился громче.
- Я, главный визирь, страж трех точек
В треугольнике невозможности,
Взываю к загробному миру наделить их силой.
Он никогда не говорил о треугольнике невозможности. И мне было интересно, что
это. Запомнив этот вопрос, я добавила его в список своих вопросов, что еще не получили
ответа.
«Было ли это связано с волшебным треугольным предметом, что он держал? Почему
он охраняет три точки, и что это? Загробный мир как-то связан с преисподней?
Доктор Хассан продолжал.
- Мы защищаем путь
От земли к небу, и все, что между ними,
Но среди нас теперь враг.
Озахар повернулся на звуки сражения и поднял руки в воздух. Его было видно уже
лучше, хотя все остальное все еще было размытым.
- Коварный враг, мы предупреждаем тебя: отступи!
И больше не иди за нами.
Ты цепляешься за тьму и ненавидишь свет.
Ты искал товарищей со злым умыслом, а потому
Ты получишь ответ того, кого обманул.
Ты заковал себя в хаос.
Я поняла, что это была подсказка для меня, и обмотала цепь вокруг одной руки, прижав пальцы к остальным предметам, чтобы быстро найти их.
- Твой яд силен, как у тысячи змей.
Я слышала шипение и поняла, что оно исходит от нашего чучела. По моей коже
пробежали мурашки, я отстранилась. Я не знала, были ли змеи, которых было слышно, настоящими, представлявшими Себака, или лишь игрой воображения – я уже ничему не
удивилась бы в этом сумасшедшем мире – но я двигалась назад так быстро, как только
осмеливалась, все еще не видя, где кончается крыша.
- А зубы твои подобны ножам.
Я слышала другой ужасный звук, и в этот раз я знала, что это были крокодилы. Я
испуганно вскрикнула, нервно сжимаясь, но их длинных тел или теней не было. Чучело
содрогалось и пыталось вырваться, но было привязано к стержню веревкой.
- Мы, враги твои, оскорбляем тебя.
Доктор Хассан подошел к чучелу, что представляло Себака, и плюнул на него.
Связанная фигура дико мотала головой в стороны, а тень его разительно отличалась от
нашего чучела.
- Мы, что уменьшим твою силу, поразим тебя.
- Лили, сейчас! – крикнул доктор Хассан, и я в отчаянии потянулась к предметам, наконец, отыскав среди них металлический стержень.
Закричав, доктор Хассан трижды ударил чучело, и я услышала треск, словно
ломались кости. Полный ярости вопль исходил не от фигуры, а от гигантского монстра у
пирамид. Я прищурилась, глядя на хаос цвета.
Приглядевшись, я сразу увидела монстра-крокодила, каким стал Себак. Он
карабкался по великой пирамиде и был уже на половине пути, но его левая передняя лапа
обвисла, а одна из задних лап пропала. Он вцеплялся в пирамиду массивной челюстью, стараясь выровняться. Отломанные куски камней срывались вниз, разбиваясь о камни
внизу.
Ахмос, чье тело сияло серебром, поднял свою дубинку в воздух и опустил на другую
лапу монстра, разбивая кость. А потом он превратился в серебряного журавля. Я впервые
видела его птицей. Журавль взлетел нам пирамидой и кружился в небе, разыскивая
братьев. Под ним орда зомби разделилась на две кучи, и я разглядела вспышки белого и
золотого в центре каждой толпы. Нужно было спешить.
