— Ладно, — сказал я, поднимаясь. — Не хотите, как хотите. Для меня, в конце концов, важно то, что от вас не будет исходить вред королю.
Что‑то меня в разговоре с Сантаром зацепило, и всю дорогу домой его слова не шли у меня из головы. Жен не было ни в большой гостиной, ни в малой. Зато в спальне меня ждал обещанный сюрприз. При моем появлении с кровати поднялись две красавицы в облегающих брючных костюмах из тонкой шерсти, от вида которых у меня захватило дух.
— Интересно, почему он на меня голую не смотрит такими глазами? — спросила одна из них, в которой я, немного придя в себя, узнал Алину.
— А я в этом и так чувствую себя голой, — призналась Лана. — Не представляю, как в таком можно показаться людям!
— Ничего вы не понимаете в женской красоте! — сказал я им, не в силах оторвать от них глаз. — Когда вы голые, вы прекрасны. Ваш вид ласкает глаза, но совершенно не оставляет простора для фантазии.
— Если у тебя плохо с фантазией, — засмеялась Алина. — Я сейчас сброшу это бесстыдство и докажу, что у меня ее хватит на двоих.
— Это совсем не то, — возразил я. — Когда вы в платьях, глаза любуются всем, что до талии, а ниже у всех эти пышные юбки, которыми вы метете полы. А сейчас вы действуете на мужчину, как …
Я не нашел слов и замолчал.
— Это мы заметили! — опять засмеялась Алина. — Мастер, когда осматривал на нас свою работу, то краснел, то бледнел, а потом засобирался и убежал. Наверное, или к жене, или в веселый дом.
— Я этот костюм буду только для тебя надевать, — сказала мне Лана. — Или если придется в спешке убегать на лошадях, да еще ночью.
— Глупости говоришь! — сказал я. — Вы просто не привыкли. В костюме легче и удобнее, о красоте я уже не говорю. У нас девушки часто носят брюки или короткие юбки вот досюда (я показал ладонью чуть выше колена). Религиозных запретов на такое нет, просто никто до этого не додумался, а вам можно. Вон простолюдинки ходят все задрапированные по горло, а дворянки щеголяют декольте до пупа!
— Так уж и до пупа!
— Это я немного преувеличиваю и говорю к тому, что чем выше социальное положение женщины, тем ей больше позволено. А остальные смотрят на них. Если принцесса в таком вышла, значит, ничего постыдного в этом нет!
Во входную дверь кто‑то постучал.
— Вот мы сейчас это и проверим, — сказал я женам. — Я пойду, открою, а вы подождите в малой гостиной. Если это подходящий объект для опыта, я его туда приведу.
Объектом оказался лейтенант Гарт Ларне.
— Приветствую вас, милорд! — поздоровался он. — Герцог просил вам сообщить, что подавальщики собраны, и все ждут только вас.
— Сейчас пойдем, Гарт, — сказал я. — Дядя вам больше ничего по поводу меня не говорил?
— Он говорил, что вы хотели бы меня видеть в своем ближнем кругу. Если это так, то я буду счастлив вам служить.
— Думаю, мы подружимся. А пока, перед тем как мы уйдем, я бы хотел представить вам своих жен. Давайте пройдем в гостиную.
Под восторженным взглядом парня, который на минуту, забыв приличия, пожирал моих девочек глазами, они мило зарумянились и опустили глаза.
— Позвольте вам представить барона Гарта Ларне, — сказал я женам. — Он будет со мной работать, так что вы в дальнейшем будете часто видеться. А это, Гарт, мои жены. Имена называть, или вы их и так знаете?
Гарт спохватился и отвесил дамам глубокий поклон.
— Простите мое поведение, — сказал он, — но я ничего прекраснее ваших жен в жизни не видел. Не скажете, у какого портного шилась эта прелесть?
— Конечно, скажут, — ответил я за жен. — А вам для чего?
— Непременно пошью такое же для своей жены!
— И она рискнет выйти в этом на улицу? — спросил я, бросив на девушек многозначительный взгляд.
— А что в этом такого, если даже принцесса носит? — удивился он. — А будет стесняться, пусть надевает дома и радует мужа.
Когда я в сопровождении Гарта вошел в большую комнату, где меня в компании первого министра и десятка гвардейцев дожидались семь подавальщиков дворцовой кухни, они уже дошли до нужной кондиции. Слуги обычно не ждут от вызова к господам ничего хорошего, а если еще вызывают такие персоны…
Я поздоровался с Грассом, приветливо кивнул гвардейцам и обратился к их старшему, с которым уже был знаком.
— Послушайте, Ник, выведите сейчас всех своих людей и постойте немного у двери в коридоре. Здесь прозвучит такое, что вам слышать не стоит.
Когда они вышли, я повернулся к изрядно перетрусившим слугам.
— Все, что вы сейчас от меня услышите, должно в вас и умереть, если не хотите, чтобы оно умерло вместе с вами. В ближайшее время к вам могут обратиться с предложением добавить в еду или питье короля какую‑нибудь гадость. При этом вам наобещают кучу золота и, может быть, часть обещанного выдадут авансом. Не исключено, что при этом вам будут угрожать в случае невыполнения разделаться с вами и с вашими близкими. Так вот, если вы после этого не побежите к ближайшему гвардейскому патрулю и не передадите через гвардейцев весть о вашем нанимателе мне или первому министру, участь ваша будет печальна. Выполните вы этот заказ или нет, но в качестве расчета заработаете только сталь под ребра. Зачем платить такие деньги, когда можно поступить гораздо проще, избавившись заодно от опасного свидетеля? А за компанию перережут и ваших близких. Мало ли что вы могли им разболтать? А если король будет отравлен, то первым делом будут перекрыты все выходы из дворца, а потом с помощью магов виновные будут выявлены и примерно наказаны. Причем наказаны, невзирая на лица. И определять наказание буду лично я. Если кто не слышал, я сам выходец из Каларии. Мы не только там воюем с дикарями, мы с ними еще торгуем, а иногда даже и дружим. Они большие затейники по части наказаний. Жизнь в лесах скучная, вот они и развлекаются, как могут. Есть среди этих развлечений одно, которое я думаю применить к отравителю. У человека надрезается кожа на голове вокруг волос, после чего все волосы вместе со шкурой с головы просто сдирают. Но это только начало. Дальше делаются многочисленные надрезы на коже, и сама кожа сдирается с тела тонкими полосками. Это очень больно, не все доживают до конца. Чтобы вы своими воплями не мешали отдыхающим и не перепугали полгорода, вам вставят палку в зубы. Я сам человек цивилизованный и без большой необходимости такое делать не буду. Долго, тяжело, да и грязно. Но я вывез из тамошних лесов одного дикаря, который у меня сейчас в слугах. Видеть вы его не могли, так как я его еще не привез сюда из Расвела, но это дело недолгое. Он большой специалист в этом деле и давно соскучился по любимому занятию.
