– «Так вот значит, что произошло…» – я задумчиво глядел в окно, за которым, видимые в свете ламп, взблескивали падающие снежинки – «Мне кажется, они сожалеют о произошедшем, причем настолько, что подобрав меня на том склоне холма, они решили, что это их последний шанс попытаться исправить что-то в своей жизни. Хотя я до сих пор очень боюсь, что оказалась навязчивым приобретением в их жизни…».
– «Не говори так, Скраппи, не нужно. Мы все уже достаточно взрослые пони, чтобы не страдать комплексами «кто кого больше любит», как маленькие жеребята. Не знаю как Кег, а я была рада, что на старости лет мои родители нашли какую-то цель в своей жизни, нежели поссорившись с детьми, колесить на своем фургоне по всей Эквестрии. Тем более, знала бы ты, какие нежные письма пишет о тебе мать…» – она хитро посмотрела на меня, заметив, как я смущенно залезаю под одеяло – «Признаюсь, я даже немного поревновала, но потом поняла, что заставило их так поступить. Тем более что ты, как выяснилось, оказалась в чем-то гораздо лучшей дочерью, чем были я и Кег».
– «Никакая приемная дочь не заменит любовь родного ребенка» – пробурчал я из-под одеяла, за что удостоился еще одного насмешливого, но в то же время ласкового взгляда Грасс.
– «Может, ты и права» – пожала плечами сестра – «Кстати, о тебе – какое интересное у тебя имя. Я не сказала бы, что оно тебе не подходит, но это не совсем в обычаях сталлионградцев – давать настолько прямые имена[71]. Пожалуй, я буду звать тебя Скрапс. Думаю, это лучше, чем Скраппик или…».
– «Ах так?» – подорвался я на кровати, едва ли не выпрыгивая из-под одеяла – «Тогда я буду звать тебя «Три3»!».
– «Триз? Почему это?» – удивилась Грасс
– «Потому что ты Зеленая Зеленогривая Земнопони[72]!» – дразнясь, я показал ей язык, вызвав у сестры взрыв смеха.
– «Ох Скраппи! Вроде бы уже не маленькая кобылка – а ведешь себя, словно жеребенок. Интересно, сколько же тебе лет?».
– «Эммм… А можно, я пока не буду отвечать на этот вопрос, а? Просто… Ну… В общем, как выяснилось, со мной дело обстоит не так просто, как может показаться на первый взгляд, поэтому я бы не хотела затрагивать эту тему. Пока. Я обещаю, потом ты все узнаешь».
– «Ох, ну и засиделись же мы с тобой, сестренка» – наконец, сказала Грасс, когда мы затихли, утомленные долгой беседой. Окончательно раскрепостившись, мы стали вести себя не то, что бы как два близких и хорошо знакомых существа, а скорее как два сообщника по безобидному, но очень тайному сговору, что, несомненно, должно было в дальнейшем, поспособствовать дальнейшему сближению семьи. Как и все, кто много общается с различными пони, Грасс оказалась легкой и приятной в общении кобылкой, много рассказавшей мне о своей работе во дворце. Несмотря на легкую иронию, проскальзывавшей в ее словах, мне стало казаться, что она втайне гордиться тем, что прислуживает мудрой и доброй повелительнице, которую, несмотря ни на что, половина Эквестрии считала богиней – «Кажется, кому-то пора спать».
– «Но я не хочу…».
– «А надо. Доктор Крак оставил очень четкие инструкции по твоему распорядку дня».
– «Крак? Обалдеть! Неудивительно, что врач с таким имечком оставляет инструкции для коматозного тела!» – надулся я, до глубины души оскорбленный таким поведением своего «коллеги».
– «Тем более, стоит выполнять его предписания. Да и мне уже пора. Ты вот не хочешь спать, а знаешь, сколько пони предстоит искать себе место в гостинице или в гостях в связи с тем, что поезда до сих пор не могут покинуть Кантерлот из-за ремонта рельс?».
– «Могу себе представить» – пробурчал я, вспоминая, чьи действия послужили причиной этого веселого праздника под названием «сельди в бочке» – «А ты-то тут причем? Мне казалось, что работники такого места, как дворец, должны быть обеспечены жильем лучше, чем обычные работяги Кантерлота, поэтому, если у тебя нет своего угла – то бросай ты все и переезжай в Понивилль, ведь теперь у нашей семьи там есть домик. Хотя я отлично знаю, что такое провести сутки на работе, поэтому я даже могу попробовать предложить тебе остаться здесь. Эта комната такая огромная, что помимо кровати, я видела где-то там, в дальнем ее конце, несколько вполне приличных на вид диванов».
– «О нет, конечно же, все слуги обычно живут в тех домах, в которых они и работают, поэтому с этим нет никаких проблем» – рассмеялась кобылка, развязывая бант на спине и стягивая с себя фартук – «Хотя ты права – мне уже приходилось ночевать здесь, в этой комнате, когда тебя только поместили сюда, перенеся из клиники «Крылатых Целителей», и врач назначил возле тебя круглосуточный пост».
– «Эммм…» – смущенно замялся я, опуская глаза под хитрым взглядом своей новой сестры – «Надеюсь, что я не доставляла хлопот своими выходками с пением, о которых мне рассказали мои друзья…».
– «Да, иногда выбор песен шокировал не только прислугу, но и бывалых гвардейцев» – фыркнула Грасс, но затем снова улыбнулась – «Хотя песня про дух розы – это было нечто потрясающее. Наши кобылки сбегались со всего дворца, чтобы послушать ее еще и еще, пока нас всех не разгонял господин Реджинальд».
«Интересно, о какой это они песне все толкуют? Нужно будет вспомнить, что я мог им там напеть…».
– «Ой!» – внезапно тихо, но очень отчетливо произнес я, как сурок, усаживаясь столбиком в кровати.
– «Что случилось?» – насторожившись, Грасс поднялась с кресла и подошла ко мне, внимательно глядя в мои большие и очень круглые глаза – «Что случилось, Скраппи? Тебе плохо? Мне позвать врача?».
– «Н-нет… То есть, да… То есть…» – забормотал я, усиленно крутя головой в поисках дополнительных дверей, которые могли бы вести куда-нибудь типа… – «То есть, мне срочно нужно… Причем – немедленно!».
– «Ах вот оно что» – облегченно выдохнула Грасс – «А я-то испугалась, что тебе стало плохо. Ничего, сейчас я принесу тебе… Эй! Ты куда это?».
Не слушая, я соскочил с кровати и, едва не упав от качнувшего меня секундного приступа слабости, со всей возможной скоростью ломанулся в сторону примеченной мной на другом конце комнаты двери, справедливо рассудив, что только она может вести в то помещение, в посещении которого я так страстно нуждался в этот самый момент. Совсем забыв про капельницу, я уже успел навернуться на ковер, запутавшись задней ногой в натянувшемся поводке, и только расторопность Грасс, успевшей отцепить от столбика кровати весь держатель с флаконами и вместе с ним броситься за мной, спасла всю систему от неминуемой гибели. Ковыляя на трех оставшихся ногах, я ловко, словно краб, просеменил к оказавшейся не закрытой двери, и с глухим стуком заперся в небольшой, но богато отделанной комнатке, и в самом деле оказавшейся уборной. Захлопнувшаяся дверь намертво защемила трубочку капельницы, но оставшегося мне куска вполне хватило для того, чтобы…
