— Юджи! Ты что тут делаешь, да ещё и в таком виде?!
Юджи соскользнула со спины Радэла. Прошла к костру и плюхнулась на бревно.
— У-у-у, тупые курицы!
— Кто? — спокойно спросил Дэн, приподнимая её за локоток, бросая на бревно свой плащ и усаживая её сверху.
— Да эти… — Юджи пылала от гнева. — Они считают меня всего лишь грязью на своих каблуках! А мама ещё хочет, чтоб я с ними подружилась! Ха! Да я скорее подружусь со змеями и тараканами!
Юджи сердито бросала слова, а Дэн смотрел на эту необычную девушку… Для него она была сплошной загадкой: воинственная, и в тоже время нежная; её острый язычок мог ранить словом, а сейчас она вдруг стала такой беззащитной перед придворными девицами, от которых (чего греха таить?) и сам Дэн был далеко не в восторге, особенно когда отец намекнул на возможность скорой женитьбы…
— Да-а… вот тебе обидно… А мне, между прочим, предстоит вот на одной из таких придворных стерв жениться!
— Ой!
— Вот и я об этом! — вздохнул Дэн.
— Ну, мне проще: я не представляю ни династического, ни земельного, ни денежного интереса для потенциальных женихов!
— Ошибаешься, это тоже вопрос спорный: даже я, сидя в своей провинции, знаю о том, кто твой дед и кто твой отец. Если твою маму официально признают дочерью Наследника, тогда поймёшь, почём фунт лиха. Окажешься в золотой клетке: туда не ходи, с тем не дружи, ту не люби…
— Ну, это пока вилами по воде…
— Уж поверь мне: так оно и будет. Интересы государства, видите-ли… — скорчил презрительную рожу Дэн. — А я, между прочим, — не только сын одного из влиятельных лиц Леверквинна, но и сын лучшего друга Его Величества Бертрана I. А это значит, что и жену мне подберут, не спросясь моего мнения! Поведут к алтарю, как бычка на случку…
У Юджи что-то грохнуло в груди и опустилось на самое дно.
— Ты что… женишься?
— Пока ещё нет… но не за горами.
Юджи и Дэн смотрели в костёр и молчали — каждый о своём.
Как сказал когда-то Тристан, «Человек может бесконечно смотреть на три вещи: на огонь, на воду, и на то, как работает другой человек», на что Юджи, со свойственным ей цинизмом, ответила: «Поэтому пожар — идеальное зрелище!». Юджи вспомнила братца. Эх, вот его бы сейчас к эльфам… да в их библиотеку… да к их менестрелям…
— Чего загрустила?
— Так… брата покойного вспомнила… Иногда кажется, что мы с ним родились как-то неправильно: он был тихий, задумчивый… оружие в руках держать не то, что не умел, а просто боялся. Больше любил книжки умные, да на лютне играть. В отличие от меня. У меня как раз всё наоборот!
Так они и сидели у костра, говоря обо всём на свете… и ни о чём. И понимали они друг друга с полуслова, и не было никого, кто мог бы неудачной грубой шуткой помешать их невинному уединению. И как ни противно было Юджи возвращаться домой, солнце неуклонно ползло к горизонту и Дэн намекнул на это обстоятельство:
— Юджи… Ты только не подумай, что я избавиться от тебя хочу. Просто тебе уже пора…
— Угу… а там снова эти стервы! Одно радует: скоро свадьба кончится и они разъедутся по домам. Как бы ещё эту ночь перемучиться?
— Не знаю… Ну ты уж постарайся!
— Постараюсь.
— Поехали, провожу тебя хоть до ворот…
Дэн стал седлать коня, Юджи гладила огромную голову Радэла. Конь ластился, как собака.
— Ра-адэл, харо-оший! Да-а, мо-орда, ай, морда… Боже правый, Дэн, как хорошо, что я не у нас дома! Ну, то есть, не там, откуда мы с мамой приехали! Если бы… Радэ-эл, перестань бодаться, дурачок! Так вот, если бы мы с тобой оказались одни, где-нибудь в лесу, да не приведи Господь, ночью… то пришлось бы нам пожениться, потому что ты бы меня ском-про-ме-тировал, во!
— Да? Хм-м… Иногда ваши законы кажутся мне не такими и плохими… — Дэн никак не мог застегнуть пряжку на подпруге. Юджи подошла, двинула кулаком бедной лошадке под рёбра. Хитрая коняка резко выдохнула, пряжка тут же встала на место. Юджи не стала ждать, пока Радэл согнёт колени — хотя, похоже, он и сам не собирался этого делать. Дэн засмеялся и тоже вспрыгнул на своего коня.
— Паршивец! Каждый раз пузо надувает. Ему наверное, очень нравиться наблюдать, как я потом носом землю рою… Постой, постой… Это что же, если бы такой закон был бы и у нас… — запоздало ужаснулся Дэн, — думаю, что та же Селина сама постаралась бы затащить меня в лес! И что тогда?!
Под шуточки насчёт семейных традиций разных народов они доехали до ворот дома леди Элессенты, где Дэн попрощался с Юджи и уехал. А Юджи вздёрнула носик и послала Радэла вперёд:
— Давай, парень! Сегодня будет трудный вечер! Покажем им…
Гулянье было грандиозным: посъезжались все и отовсюду. Своим прибытием свадьбу почтили Владыки Иллион и Инварра, а так же юный принц Тинкалас Эль-Далиан. Сотни гостей гуляли по дорожкам парка и лужайке перед домом, сидели за столами, на скамейках в парке и на бордюре фонтана. На ветвях висели разноцветные фонарики, освещающие самые глухие закоулки парка. Пели барды, играли арфы и флейты… Юджи отвела Радэла в конюшню тем же путём, которым она и вышла — через чёрный ход. На обратном пути, когда она хотела, так же незаметно (наивная!), проскользнуть в дом, её схватила за руку мать:
— Насчёт того, где ты была, поговорим завтра! А сейчас — приведи себя в нормальный вид, и марш в парк! — прошипела Габриэла. Судя по выражению её лица, Юджи грозила серьёзная взбучка. Но не сегодня. Это уже радует!
Юджи зашла в холл, встала перед зеркалом и хмыкнула: очаровательно! Просто замечательно! Растрёпана донельзя, на физиономии отпечаток грязной ладони — они с Дэном пекли яблоки, а тут нос зачесался… Платье, слава Богу, от костра не пострадало, дэновым плащом прикрыла, но вот от верховой езды… Нет, в таком виде ей нельзя никуда показываться! Она кинулась в свою комнату.
— Леди Юджиния?
Юджи обернулась: стояла одна из служанок леди Элессенты. Юджи окончательно запуталась в религиях разных народов, но одно она поняла точно: ЧТО-ТО, там, наверху, ЕСТЬ!
— Помоги мне развязать платье! Пожалуйста! И побыстрее!!!
Через полчаса Юджи вышла из комнаты полностью преобразившись. На смену фее из сказки пришла долговязая девица в узких штанах из коричневой замши, белой рубахе с вышитым воротом и замшевой куртке с коротким рукавом. Сапоги поднимались выше колен; широкий, почти мужской, пояс был украшен большой пряжкой с вычурным рисунком. Распущенные волосы стягивала тонкая полоска той же замши. Юджи снова встала перед зеркалом и рассмеялась:
— Красота! Копия! Ну, почти что… А здесь нужно попра-авить…
И она вывела вперёд, на виски, две прядки волос, открыв остреющие ушки. Теперь сходство было полным: как у Триса было в облике что-то неуловимо-девичье, так и у его дочери были едва заметные черты противоположного пола. А мужская одежда подчеркнула и высокий рост, и слишком широкие для девушки плечи, и накачанные от верховой езды, но тем не менее стройные и ровные ножки.
