— Н-да… за такое Террел тебе бы голову оторвал! — хохотнул Лавр. — Ты почти спровоцировала войну гномов и людей!
— Да ну, глупости! — отмахнулась Татьяна. — Я всего-навсего дала гномам возможность слегка обворовать людей. А они за это не только отвлекли на себя внимание, но и выделили десяток воинов, чтобы те проводили меня в тюремные подвалы. И помогли дотащить тебя до корабля Шнурка. Кстати, он тоже мне десяток своих головорезов навязать пытался, но я не взяла. Поскольку не хотела ни шума, ни крови, ни проблем.
— Так ты все-таки добралась до пыточной камеры, правильно я тебя понимаю? — поторопил Татьяну заинтригованный Лавр. — И обнаружила меня именно там, а отнюдь на за воротами?
— Поскольку гномы не произвели на меня впечатления храбрых бойцов, и я была отнюдь в них не уверена, я решила пойти первой. И первое, что я сделала, зайдя в пыточную — так это закрыла за собой дверь. Чтобы больше никто не смог увидеть того, что увидела я.
— Что ты там увидела, ну? Татьяна, не тяни душу!
— Я увидела кровь. И трупы. И еще — взбесившегося раптора, который рвал человеческие тела. Пыточная была забрызгана кровью с пола до потолка. Германа среди убитых я опознала только потому, что раптор сначала оторвал ему голову, а уж потом начал терзать труп.
— Я бесконтрольно сменил ипостась? — ужаснулся Лавр. — Но как?! Точнее, почему мне удалось вернуться обратно? Я ведь не мог себя контролировать!
— Мне повезло. Ты был изранен и обессилен. Хватило одного заклинания, чтобы сбить раптора с ног. И лишить его сознания. А потом я вошла с хищником в мысленный контакт и попыталась нащупать твою сущность.
— Судя по тому, что я лежу здесь живой и здоровый, тебе это удалось, — пробормотал озадаченный Лавр. — Но как?
— Я могу тебе рассказать в подробностях, но вряд ли ты что-нибудь поймешь в специфических магических терминах, — улыбнулась Татьяна, отнюдь не желая живописать кровавый, болезненный и запрещенный обряд. — Могу только сказать, что мое вмешательство было слишком грубым в силу недостатка знаний и времени. И похоже, что ты потерял свою вторую ипостась и больше не сможешь перекидываться в раптора. Прости.
Прости?! Лавр ушам своим не верил. Похоже, он окончательно перестал понимать Татьяну. Эта женщина его с ума сведет! Вытащила из тюрьмы, спасла жизнь, не позволила обернуться в хищника, да еще и просит прощения! Магичка не стала убивать обезумевшую тварь, хотя кодекс Охотников ей это предписывал. Она не побрезговала копаться в примитивных мозгах кровожадного раптора, чтобы найти там сущность эльфа. Татьяна не побоялась подойти к Лавру после всего этого, лечить его и скрыть его неконтролируемое превращение от Ролума и Ханта с Террелом. И она просит прощения?
— За что? — не мог понять Лавр. — За что ты просишь прощения? Ты спасла мне жизнь! И хотя расставаться с ипостасью раптора, безусловно, не хотелось бы, но лучше рискнуть ей, чем собственным разумом! Татьяна, ты все сделала правильно. И я поверить не могу, что после всего этого ты меня не боишься! Что ты вообще взялась меня лечить!
— Чего ради я должна испытывать перед тобой страх, если я вообще не боюсь рапторов? — удивилась Татьяна. — А лечить я тебя взялась с вполне определенной целью. Мне действительно нужна помощь в войне с Великим. А мечом ты владеешь намного лучше меня.
— Неужели ты наконец-то это признала? — порадовался Лавр.
— Я всегда это знала, — пожала плечами Татьяна. — Просто раньше времени не признавалась тебе. Ты и так чересчур самоуверен.
— Почему же ты сейчас решилась это признать? — удивился эльф и тут же чуть не стукнул себя по лбу. Вот идиот! Да на Татьяну ведь, наверняка, действует артефакт Форса, и если магичка примется целенаправленно разбираться в собственных ощущениях, она наверняка вычислит, что на нее давят. И что тогда будет… не может предугадать никто. Однако Татьяна (на счастье Лавра) в собственных чувствах копаться не стала.
— Мой соперник — очень сильная и мудрая сущность. И если я хочу его победить, мне нужна помощь уверенного в себе бельса. Думаю, у каждого в жизни наступает такая минута, когда выбор между смертельной опасностью и небольшой долей доверия становиться очевидным. Лавр, ты лучший воин, которого я только встречала за всю свою жизнь. А по человеческим меркам я прожила не так уж мало. И, возможно, ты единственный, кто может мне помочь победить Асмодея. Я доверяю тебе свою жизнь. Так согласись, было бы глупо не доверить тебе всего остального.
— Что ж… похоже, теперь моя очередь доверять, — решился Лавр, несколько опешивший от слов магички. — Ты знаешь, я никогда не задумывался о том, насколько эфемерна жизнь. Любой Охотник готов к тому, что умрет. Но мало кому удается поразмыслить перед смертью на дыбе. Тюрьма Германа подсказала мне ту прописную истину, что я не вечен. И меня это не слишком порадовало. Пока я валялся в этой постели, у меня хватило времени подумать о том, что нам предстоит. Я не знаю, удастся ли нам победить Великого. Но в том, что бой будет смертельно опасным, я не сомневаюсь. Ты согласилась взять меня с собой только потому, что понимаешь, что тебе нужен кто-то, кто прикроет твою спину. Но может так случиться, что меня выведут из строя… раньше времени. Разумеется, ты не останешься беззащитной. У тебя будет твоя магия, да и я, наверняка, буду не единственным твоим сопровождающим. Но все-таки я думаю, что мой дар не будет лишним. Дай руку.
— Зачем? — удивилась Татьяна.
— Сейчас увидишь.
Лавр притянул руку магички к мечу. И клинок тут же показал свой своенравный характер, порезав кожу. Эльф наклонил лезвие так, чтобы кровь Татьяны стекла вниз, и положил меч на свои раскрытые ладони.
— Коснись своими руками моих.
Татьяна послушно положила ладони на лезвие, и эльф переплел свои пальцы с пальцами магички.
— Ты мне можешь объяснить, что ты делаешь?
— Делюсь с тобой клятвой верности, — хмыкнул эльф и прикрыл глаза. Татьяна почувствовала, как нечто теплое обволакивает ее запястья, покалывает ладони и пробирается вверх, к локтям. Клинок задрожал, завибрировал и на мгновение вспыхнул серебристым цветом.
— И что это было? — слегка севшим голосом поинтересовалась Татьяна.
— Теперь мой меч заклят на верность не только мне, но и тебе, — объяснил Лавр. — Считай, что я тебе его завещал… в случае чего.
— Но почему? — поразилась магичка. — Почему мне, а не Форсу? Гоблин на него уже много лет облизывается!
— Захотелось мне так, — увильнул от ответа Лавр. — И вообще… разве не ты говорила о доверии?
— Я даже не знаю, что сказать, — растеряно прошептала Татьяна, лаская пальцами серебристый клинок с тонкой гравировкой. — И не знаю, как отблагодарить за столь щедрый дар.
