— Позволит ли эр канцлер поинтересоваться делами мира и войны?
— Мира. Желательно мира. Хвала Его Величеству Троменику, на ближайшие годы мир нам обеспечен. Но мир немного не твой вопрос, эр генерал, не так ли?
Арт откашлялся. Несмотря на показную любезность, канцлер занял довольно жесткую позицию.
— Я рад, что королевство обрело долгожданный мир. Военные действия никогда не были для меня самоцелью.
— Да. Война сильно истощает ресурсы страны. Приходится напрягать все силы и тратить все средства только на армию, а это утомительно. Все это ложится непомерным бременем на плечи простого народа.
Разговор принял довольно странное направление, совсем не такое, как ожидал Арт.
— Не могу с тобой не согласиться, эр канцлер.
Торин кивнул.
— С этим согласится каждый патриот королевства. Воина — это разорение. К счастью, с этим покончено.
— Все ли так безоблачно? Если на юге в ближайшее время вряд ли можно ожидать нападения неприятеля, поражение, понесенное в прошлом году Мапри, совсем не так фатально. Клыкастые еще довольно сильны. Они временно затихли. Но надолго ли?
— Эр генерал, ты не совсем верно осведомлен о положении дел на северо-западе. Нападения Мапри не стоит ожидать в ближайшие годы. Кроме того на северо-запад в ближайшее время будет переброшена существенная часть корпуса генерала Дацао. Гарнизоны крепостей будут усилены.
— Это радует. А какая задача будет поставлена перед легионерами?
Торин развел руками.
— А какую ты видишь задачу, эр генерал? Свою задачу корпус легионеров выполнил. В королевстве достаточно войск и без него.
Арт упрямо сжал скулы. Торин так повел разговор, что с ним трудно было не согласиться.
— Корпус проявил себя с лучшей стороны.
— И все же. Количество профессионалов там не так велико, как хотелось бы.
Арт хмыкнул. Это, смотря кого считать профессионалами. Инициатива и умение принять решения по ходу боя в корпусе были на высоте невиданной в других частях. Но именно это, как оказалось, не в чести, когда острая необходимость в защите своих границ отпала.
— Мы должны относиться с почтением к тем, кто прослужил в армии всю свою жизнь, — продолжил Торин.
Правильные слова говорил канцлер. Вот только в результате выходило что-то Арту не совсем понятное. Правильные слова, но странный результат.
«Вот уж, действительно, не стоит судить по словам. Лишь по делам», — решил генерал.
— А легионеры?
— Легион будет к зиме расформирован. Наиболее опытные ветераны могут попытать счастья в регулярных частях.
— Регулярных?! Легион создавался как регулярная часть!
— Тем не менее, в названии легиона есть слово, которое многое меняет — «добровольческий». Эр генерал понимает, что это значит?
Арт понимал, и понимание это очень ему не нравилось.
— Ее Высочество в курсе? — спросил легионер.
— Естественно, — канцлер расплылся в самой сладкой из своих улыбок. — Вот указ, на котором стоит подпись принцессы.
Канцлер извлек из стола гербовую бумагу, на которой стояла роспись — Лионелла.
За витиеватостью слов этой бумаги стоял прямой и бескомпромиссный смысл — корпус легионеров расформировывался. Канцлер не стал пояснять, что подсунул эту бумагу на подпись Ее Высочеству среди других бумаг, предварительно горько поплакав о судьбе королевства и своем горе в связи с безвременной кончиной Троменика-миротворца. О том, как он мечтал о долгожданном мире. Расстроенная Лионелла не стала вчитываться в смысл хитро составленной бумаги, доверяя такому заботливому и доброму дядюшке.
Так или иначе, указ был подписан, а значит, имел законную силу.
— Я уговаривал принцессу не спешить с этим решением, — сказал канцлер, — но принцесса и слышать не желает о продолжении войны.
Арт нахмурился, он тоже не стремился к продолжению войны, но не слишком ли поспешным было решение о расформировании легиона.
— Я постараюсь переубедить принцессу, — сказал генерал.
— Принцесса в трауре, не стоит ее беспокоить. Кроме того, сегодня утром указ был оглашен на главной площади столицы. Но не все так печально. Мне удалось уговорить Ее Высочество не только погасить все задолжности перед корпусом, но и выплатить легионерам жалование на полгода вперед.
Канцлер решил подсластить пилюлю и смягчить возможное недовольство солдат корпуса.
Что мог сказать Арт? Он был расстроен, столько сил он вложил в организацию легиона, и вот его расформировывают. Но канцлер представляет законную власть в королевстве, к тому же он заручился поддержкой принцессы в этом вопросе.
На этом закончилась аудиенция. Что ж, Саша не стремился всю жизнь воевать. Если в легионе отпала нужда, он не будет настаивать на том, чтобы его продолжали финансировать. О своей собственной судьбе он специально не завел разговор. Прежде, чем что-то решать окончательно, надо было встретиться с принцессой.
Легионер пришпоривал горячего коня и к вечеру уже был в селении, где остановился его корпус. Известие о расформировании наделало много шума, мнения разделились. Кто-то был откровенно возмущен, находились и те, кто радовался обещанному полугодовому жалованию. Возможно, реакция была бы более бурной, расформировывайся легион завтра. Но хитрый канцлер дал людям свыкнуться с мыслью о прекращении их службы в данном качестве — расформирование было назначено через полтора месяца.
«Бардак. Откровенный бардак», — думал Арт. — «Падение дисциплины неизбежно. Формально все эти люди еще на службе, а фактически все они не у дел».
— Олд, завтра отправь с Лодиком в столицу нашу лучшую сотню. Надо получить в казначействе деньги и рассчитаться с легионерами.
— Будет сделано, эр генерал, — отозвался старый служака. — Но как же…?
— А вот так. Приказ о расформировании подписан, нам остается лишь согласиться.
— Сэт побери! — Олд грохнул кулаком по столу. — Это никуда не годится!
— Что ты предлагаешь? Не подчиниться решению законной власти — это мятеж.
Олд молчал, предложить ему было нечего.
— Да, и еще, тем, кто захочет выйти из легиона уже сейчас, не препятствовать. Пусть получают расчет, грамоту об окончании службы и могут быть свободны.
— Слушаюсь, эр генерал, — хмуро ответил Олд. — Если ты не против, я останусь до конца.
— Я рад, друг.
— Арт, а как же ты?
— Не переживай, без дела не останусь.
Олд ушел, после него заглянул Бонкр.
— Эр генерал, разрешишь войти?
— Входи дружище. Что-то случилось?
— Нет. Я слышал, нас расформировывают.
— Да, это так. Присаживайся, — Арт подвинул стул.
