Я повернулся к Поято и сказал:
— Правь на северную сторону бухты Яммер. Идем полным ходом, и Векомировичу подайте знак, чтобы за нами шел.
Командир пруссов согласно мотнул головой и "Перкуно" помчался к месту стоянки наших путешественников. Шли мы ходко и "Славомир", который держался за кормой "Перкуно", не отставал. Гребцы рвали жилы и потому к месту стоянки "Внука Вилы" и "Соболя" мы успели вовремя. Воробей, словно в воду глядел, Бруни Стейсон все таки напал на варяжские лодьи. Глупец! Ведь он не мог не знать, что за это последует расплата, поскольку место последней стоянки варяжских кораблей известно и уже осенью он ответил бы за их захват своей шкурой и разорением замка. Однако, видать, жадность застила датскому ярлу взор и он не сдержался. Курощуп чертов!
Сначала пришли внутренние ощущения. Моя ведовская суть почуяла драку, а затем, когда "Перкуно" и "Славомир" обогнули узкий мыс, пред нами предстала следующая картина. К двум большим венедским лодьям, которые были сцеплены бортами, прижались датские драккары и еще один спешил к викингам на помощь. На палубах кораблей шла жестокая рубка, и я, пробежав на корму, приложил к губам сложенные рупором ладони и окликнул Векомировича:
— И-дар!
— Слу-шаю! — откликнулся варяг.
— Я пойду на помощь к нашим, а ты перехватывай третий драккар и, если получится, высаживайся на берег.
— Мне замок взять?
— Да-а! Надо данов за наглость наказать!
— Сделаю!
"Славомир", подобно хищнику, рванулся на идущий от берега старый драккар с головой оскалившегося ворона на носу. Исход этой схватки, лично для меня, был очевиден, ведь у Векомировича воины один к одному, отборные головорезы, которые любого противника в бараний рог согнут и на мелкий фарш порубят. Поэтому я о нем не думал. Идар поставленную перед ним задачу выполнит, а мне предстоит контрабордаж.
Направляемый умелой рукой кормчего, разогнавшийся "Перкуно", ударил по борту датского корабля и тут же на его палубу полетели стальные кошки. Зацеп! Захват! Пора показать викингам, кто в этих водах самый главный.
— Бей данов! — закричал я и, выхватив верный булатный клинок, рванулся на вражеский корабль, где нас уже заметили и были готовы встретить с оружием в руках.
Прыжком я перемахнул с борта "Перкуно" на палубу датского драккара. За мной дружинники, но я на острие атаки, как и положено вождю, который смел, силен и удачлив. Передо мной строй из викингов, все в доспехах и оружие некоторых из них уже испачкано кровью. Славянской кровью, которая не должна остаться не отмщенной, и потому боевая ярость накрывает меня моментально, с полтычка, с одного только взгляда. Я двигался очень быстро, а готовые принять меня на свои клинки викинги к этому были не готовы. И отметив, что на "Соболе" все еще идет бой, я решил поторопиться.
— Беридрагович, мы уже идем! Держись! — мои слова разнеслись над морем и сцепившимися кораблями, а затем, сразу после проредившего ряды викингов дружного арбалетного залпа, я вломился в строй врагов.
Подобно змее, мой клинок метнулся в горло первого противника. Змиулан раскромсал пока еще живую плоть и вскрыл вены викинга. Один был готов, и я навалился на него всем телом. Толчок и строй противника разорван. Косой замах вправо и кто-то из данов отскакивает. Тычок острием влево и свободного пространства становится больше. Передо мной возникает полуголый рыжеволосый здоровяк с пеной вокруг оскаленного рта и в его руках обоюдоострый топор. Берсерк? Ха! Меня не напугать, и не таких бойцов валил. Прикрытая латной перчаткой левая ладонь сжимается в кулак и бьет викинга в нос. Хрящи, наверняка, сломаны, и на мгновение он теряется, рычит, словно раненый зверь, и вскидывает над головой топор. Это потеря времени и пока он готовится меня убить, я уже атакую. Змиулан вонзается в его голую грудь, и острие снизу вверх проникает между ребрами и вонзается в горячее сердце северного воина. Второй готов. Удар ногой в грудь берсерка и он падает на румы левого борта. Красиво так, шейными позвонками прямо на край гребной скамьи.
Быстрые взгляды по сторонам. Мои дружинники разметали строй викингов и оттесняют их на корму. Надо спешить на выручку Беридраговичу. Медлить нельзя, а значит, вперед. В шесть широких шагов я пересек палубу датского корабля. Затем запрыгнул на широкий планширь и отсюда перескочил на "Соболя". Воины старого Авсеня еще держались и даже если бы мы не появились, очень может быть, что они имели бы шанс отбиться. Разумеется, если бы не подошел третий вражеский драккар. Да и что это была бы за победа? Сколько бы варягов уцелело? Десяток израненных бойцов, не больше, а с таким количеством гребцов добраться до Роскилле через Скагеракк и Каттегат практически невозможно. Это факт, так что мы не зря пришли на помощь славянским первооткрывателям Нового Света.
Передо мной прикрытая кольчугой спина датчанина и это хорошо. Змиулан вонзается в нее, пробивает проволоку и еще один противник умирает. Слева опасность — я чувствую ее, и вовремя оборачиваюсь. Мне в лицо летит узкий стальной клинок, и я пригибаюсь. Меч пролетает над головой, и я делаю четкий низкий выпад в тело противника. Змиулан бьет врага точно, но не может пробить стальной нагрудник, которым прикрыт здоровенный викинг-богатырь, судя по позолоченному шлему, сам ярл или, как минимум, командир одного из его кораблей. Лица противника не видно, ибо оно прикрыто красивой медной маской в форме личины, но зато я слышу его голос, гневный и одновременно с этим несколько растерянный:
— Я убью тебя!
— Ну да, без этого никак.
Машинально, я ответил викингу на датском и, уклонившись от очередного вражеского замаха, прыгнул на него и двумя ногами ударил богатыря в грудь. Раскинув руки, он вывалился за борт, как раз в щель меж кораблями, а я упал на палубу и надо мной нависли сразу два противника. Один попытался достать меня топором, а второй тяжелой дубиной. Однако я вовремя перекатился в узкое свободное пространство между румами и снова встал на ноги. Враги, рыжебородые дядьки лет по сорок, в броне, но без щитов, оскалившись, наступали на меня. Однако я был спокоен. Мне видно, что происходит за их спинами, а там появляются пруссы Поято и он сам. Ну, а что в таких случаях положено делать воинам, которые видят, что их вождь в беде? Верно, выручать его, хотя я мог бы справиться с двойкой викингов самостоятельно.
— Дзан-г! — в грохот битвы на палубе "Соболя" вплетается звон арбалетной тетивы и один из викингов умирает, даже не поняв, что стало причиной его гибели.
— Шмяк! — в тело второго датчанина вонзается тяжелая секира, но он не погибает. Превозмогая слабость, викинг попытался обернуться навстречу пруссам, но ему в бок засадили короткое копье, и только после этого он свалился.
