На краю площади виконта нагнал варвар-подросток. Дернул Талиесина за рукав и указал куда-то на север.
– Вас спрашивают! Я провел их от самых ворот!
– Кто? – удивился Талиесин, поворачиваясь.
Черныш заметил карету первым. Он уже понял, кто это.
Запряженный четверкой лошадей, пышно украшенный экипаж остановился посреди пока еще не покрытой брусчаткой площади.
– Идите. Я сам посмотрю, как там дела на объектах, – сказал дроу.
– А? В смысле? – Талиесин прищурился от солнца, стараясь разглядеть, кто только что вышел из кареты.
– Идите! – Черныш подтолкнул бывшего господина вперед, а сам двинулся прежним маршрутом.
Он отошел шагов на пятнадцать и только тогда обернулся. Талиесин успел пробежать расстояние до кареты и стоял, обнимая свою возлюбленную. Отовсюду за этой сценой наблюдали удивленные рабочие. Орки не преминули засвистеть, а гномы и кобольды, носящие на своих плечах бревна, загоготали.
Ойла не предупреждала, что приедет. Во всяком случае, если письмо и было, Талиесин сумел как-то утаить его от Черныша, а ведь тот по долгу службы был в курсе всего. Каким образом королевская фаворитка сумела вырваться из своей золотой клетки, еще предстояло выяснить, но, по большому счету, это было не его, Черныша, дело. Мечта виконта, наконец, сбылась. Наверное, не было на свете эльфа счастливее.
«Это ж хеппи-энд какой-то, – думал Черныш, вышагивая вдоль строящегося квартала. Дома тут росли, словно грибы после дождя, а в некоторых уже обосновались обитатели. – Как в книжках. И кто бы мог об этом подумать еще вчера? А год назад? Эх…»
Он посмотрел на свою книжку, которую держал в руке.
Первый том. Определенно придется написать второй. Материала больше чем достаточно.
В это же самое время в далекой дубраве
в ста километрах от Рыгус-Крока
– …Я говорил вам уже не один раз! – гундосил Колль, стоя перед Советом Самых Старых и Мудрых Энтов. – Нельзя терять время. Наша союзница, королева Офигильда, нуждается в военной помощи. Если мы не соберем войско и не отправимся в город, заговорщики укрепятся у власти. А уж потом они уничтожат хороших людей и примутся за нас! Исчезнут наши дубравы, наши деревья! Все исчезнет! Неужели вы не понимаете?
Энт кипятился и тряс ветвями, сбрасывая с них жучков, паучков, белочек и прочую живность, которая на нем жила. Молодые побеги живой деревяшки дрожали от возмущения. А все почему? Потому что повторил он свою речь уже столько раз, что и сам сбился со счета, потому как считать умел только до десяти.
Зато он хорошо запомнил приказ Офигильды: иди и приведи своих сородичей, потому что в битве за город мне понадобится любая помощь.
За подмогой королева отправила накануне собственной вылазки в Рыгус-Крок. Что сейчас происходило в городе, Колль не знал.
Очень может быть, что битва уже началась, а он тут лясы точит с этими замшелыми болванами.
– Мы тебя понимаем, Колль, – сказал о-о-очень медленно Самый Старый и Мудрый Энт, воздевая руки-коряги. – Понимаем мы тебя, Колль. Но такие решения не должны приниматься с бухты-барахты, да. Тут нужно все взвесить, все обдумать, просчитать, а наверное, и заглянуть в колдовские ключи, чтобы будущее они показали нам. Так что надо все обдумать, просчитать, взвесить…
Старейшины кивали, тряся зелеными бородами, чесали мох и расковыривали наросты древесных грибов.
– В таком деле спешить невозможно, – снова послышалось знакомое нудение, – дай нам время, Колль, и тогда мы придем к решению… Но не слишком надейся, потому что…
Энт ударил себя по голове сучковатыми руками. Отчаяние его достигло предела.
А нудение длилось, и длилось, и длилось. У Пастырей Дерев было много времени, чтобы высказать свои мысли, и еще больше, чтобы вынести решение.
Куда, собственно, торопиться?
