Случившееся было так неожиданно и. странно, что Ренье смутился почти до слез. Стоило ли вообще лезть со своими щенячьими восторгами к преподавателю? Всем известно, каким скрытным и замкнутым человеком был всегда господин Клоджис. Вероятно, он небогат. А Ренье разодет как важная персона... Может быть, учитель фехтования должен встретиться здесь с тайной возлюбленной? Может быть, Ренье коснулся какого-то важного интимного секрета?
Ему было неловко. Яркое утро померкло, жизнь стала казаться Ренье мрачной. Он медленно побрел к дому, чтобы присоединиться к брату и дяде за завтраком.
— Что это с тобой? — осведомился Адобекк, завидев младшего племянника. — Ты как будто перепуган.
— Правда? — Ренье отвел взгляд.
— Покушай, — предложил старший брат. — Еда всегда действует на тебя целительно.
Ренье придвинул к себе горшочек с тушеными овощами и поковырял в них ложкой. Потом вдруг спросил:
— Скажи, Эмери, со мной что-то не так?
— Ты смазлив и жизнерадостен, как щенок гончей собаки. По обыкновению.
Ренье через силу поглотил несколько ложек, запил глотком холодного молока и наконец сообщил:
— Во дворе я видел какого-то странного человека.
— Вот как? — вмешался Адобекк. — Почему же он показался тебе странным?
— Должно быть, этот злодей не пришел в восторг при виде моего брата, — пояснил Эмери. — И его поведение повергло бедного Ренье в такую печаль, что он лишился аппетита.
— Расскажи подробнее, — велел Адобекк.
— Сперва мне показалось, что я с ним знаком, — начал Ренье, — но теперь сомневаюсь. Не поверишь, Эмери! Я был уверен, что это господин Клоджис.
— Клоджис? — перебил Адобекк.
Ренье кивнул.
— Наш учитель фехтования из Академии. Кстати, дядя, вы должны были его знать — о нем говорили, будто он одно время находился при дворе...
— Что же он делает здесь, этот твой Клоджис?
— Не знаю. У него была почтовая птица. Он разговаривал с нею, гладил перья. А потом выпустил... Когда я смотрел на него со спины, то почему-то думал: вот слуга, которого господин отправил в путь по какой-то важной надобности. Но потом он повернулся, и мне показалось... в общем, я вообразил, что узнал в нем Клоджиса.
— И что ты сделал?
— Что в таких случаях делают? Поздоровался с ним...
— А он?
— Побелел, шарахнулся и побежал от меня прочь. — Ренье покачал головой. — Дядя, он смотрел на меня с ужасом!
— Может быть, ты просто напугал его, подкравшись сзади? — предположил Эмери.
— Тогда он сказал бы: «Уф, как вы меня напугали! Разве можно так подкрадываться к людям?» — возразил Ренье.
— Верно, — поддержал младшего племянника Адобекк.
Теперь и у королевского конюшего был весьма встревоженный вид.
— Вы думаете, это не Клоджис? — спросил Ренье.
— Думаю, это именно Клоджис... — отозвался Адобекк. — Пойду-ка я потолкую с ним по душам. Что это он, в самом деле, от нашего Ренье шарахается?
И Адобекк вышел.
Эмери посмотрел на своего брата.
— Ты знаешь, я никогда не был любимцем у господина Клоджиса. По правде сказать, он терпеть меня не мог.
— Неужели ты так дурно фехтуешь, что при встрече с тобой он бледнеет и спасается бегством?
— Должно быть, — сказал Эмери.
Ренье наклонился к брату через стол.
— Может, дело вовсе не в тебе, а в Адобекке? Если Клоджис действительно служил одно время при дворе, он не мог не столкнуться с дядей. Что, если Адобекк успел учинить над ним одну из своих расчудесных шуточек?
Эмери улыбнулся.
— Вот бы еще узнать — какую...
Клоджис заложил засов и только после этого перевел дух. Затем подошел к окну и выглянул наружу. Во дворе никого не было. Мгновение Клоджис думал, что встреча с мальчишкой ему только почудилась, но он достаточно долго занимался слежкой, чтобы обзавестись полезной привычкой: доверять собственным глазам.
А его собственные глаза видели, как Эмери, студент второго курса Академии (довольно посредственный фехтовальщик), находился в двух местах одновременно. Только что он сидел за столом и завтракал с Адобекком — это Клоджис видел, когда проходил мимо окна общей комнаты «Сердца и гвоздя».
А спустя миг парень уже подбирался к нему сзади.
Эмери узнал его. Он поздоровался и назвал имя. А Клоджис испугался — и тем самым допустил ошибку.
Он сел на постель, смятенно посмотрел на дверь. Засов — вещь такая же ненадежная, как запирающийся замок. Времени почти нет. Скоро Адобекк уже будет здесь.
Клоджис взял шпагу, вложенную в ножны, бросил на стол. Вытащил из пачки листок почтовой бумаги с особыми водяными знаками, начал быстро писать:
«Только что выяснил странную вещь: означенная персона обладает племянником, способным находиться в двух местах одновременно. Поскольку вероятность магии в данном случае я исключаю, объяснение возможно только одно: в игру введен двойник. Предполагаю, это брат-близнец, о котором никто прежде никогда не слыхал. Навести справки о семейных тайнах известной Вам семьи — реально, но вряд ли имеет большой смысл...»
Он положил перо и снова выглянул в окно. За несколько минут там ничего не изменилось.
В клетке, стоявшей возле кровати, пошевелилась вторая почтовая птица.
Клоджис снова взялся за перо.
Когда герцог Вейенто поручил ему проследить за королевским конюшим, Клоджис согласился с большой охотой. Адобекк с самого начала раздражал его.
Ее величество считала необходимым поддерживать видимость дружеских отношений со своим кузеном Вейенто. Поэтому именно к нему она обратилась с просьбой прислать толкового преподавателя, когда было решено начать обучение принца Талиессина фехтованию. Это произошло пять лет назад.
Разумеется, герцог Вейенто отозвался на письмо кузины длиннющим приторным посланием и присовокупил к письменным изъявлениям в дружбе и вечной преданности собственно учителя фехтования — подающего надежды молодого человека по имени Клоджис.
Разумеется, ее величество не сомневалась в том, что означенный Клоджис станет глазами и ушами герцога при королевском дворе. Поэтому она, в свою очередь, поручила Адобекку приглядывать за учителем фехтования. Так, одним глазом.
Адобекк, однако, немного перестарался.
Неказистый с виду, страдающий от своего невысокого происхождения, Клоджис страстно мечтал войти в высшее общество. Его мало устраивала роль скромного учителя. Ему хотелось быть интимным другом знатных дам, он жаждал общения с вельможами. И Адобекк быстро отыскал путь к сердцу бедного Клоджиса.
— Дорогой мой, — сказал ему как-то раз этот блестящий придворный, — разговоры о том, как волшебно преображает вас шпага, дошли до ушей одной... тс-с!.. одной особы.
