Так они до этого, наверное, были в ссоре, понял Северус. Интересно, из‑за чего? А то, может быть, он действительно зря сделал первый шаг…
В следующий же миг он обругал себя за идиотизм. Какая разница. Лэнс совершенно явно не хочет продолжать ссору, а он, Северус, даже не помнит ее причины…
— Можно, я сегодня останусь здесь? — как можно более непринужденно спросил он, хотя душу немного и царапала неизвестность. — Или это тоже будет… неосмотрительно?
Несмотря на все старания, сарказм из последней фразы ему изгнать не удалось, и Лэнс вздохнул:
— Не издевайся. Можно, конечно.
***
Со следующей недели Северус начал ходить на отработки к Принглу, и времени на встречи с Лэнсом у него стало гораздо меньше. Как назло, Лэнс освобождался именно в шесть, как раз когда начинались отработки. При одном взгляде на Локхарта Северус теперь стискивал кулаки — ведь именно из‑за него он вынужден каждый день терять драгоценные два часа. Поле деятельности у них было обширное: пустые кабинеты, коридоры, холл. И везде нужно было что‑то отчищать, особенно стены, закопченные от факелов, многочисленные канделябры, пол в Большом зале… Северус никогда раньше не обращал внимания, сколько там восковых пятен от висящих в воздухе свечей. За ночь эльфы, конечно, всегда приводили все в порядок, но в этот раз работу поручили им с Локхартом. К счастью, Прингл оказался человеком здравомыслящим и не запретил им использование магии.
— Главное — результат, — пробасил он и для пущей убедительности стукнул массивной палкой, на которую опирался, о каменный пол. — Чтоб через два часа все блестело, а как вы этого добьетесь — ваше дело. Ты будешь убирать в правой половине, а ты — в левой. А я пока карточки на вас заполню…
И он, прихрамывая, удалился в свой кабинет.
Северус со злорадством отметил, что, похоже, способности Локхарта к магии ограничиваются заклинанием Забвения. По крайней мере, очищающие заклинания получались у него из рук вон плохо — хотя, может быть, и вполне обычно для второго курса, таких тонкостей программы Северус не помнил. Сам Северус закончил свою часть работы буквально через десять минут, но уходить раньше положенного было нельзя, и поэтому все оставшееся время он оттачивал остроумие на Локхарте. О, заклинаний он никаких применять не будет, а то, чего доброго, опять нарвется на отработку — но и без заклинаний он его доведет…
На третий день отработок Прингл заметил, что Северусу не составляет никакого труда отчищать копоть и воск волшебством, почесал затылок и велел ему после уборки отправляться к профессору Спраут и помогать ей подготавливать грядки к посеву. Северус возмутился — ведь объемы работ у них с Локхартом должны быть одинаковыми, но Прингл от него просто отмахнулся и сказал, что они со Спраут уже обо всем договорились. Локхарт явно обрадовался, а Северус отправился к теплицам, наградив его на прощанье испепеляющим взглядом.
***
Неприязнь слизеринцев к Северусу, всколыхнувшаяся после его выходки с невидимостью, постепенно сошла на нет. Все об этом, похоже, забыли, и жизнь его на факультете вошла в привычную колею, когда никто не обращал на него особенного внимания. Одна Аннабелла явно не могла ему это простить, разговаривала с ним только когда ей это было необходимо как старосте, и то нередко при этом срывалась на шипение, будто разъяренная кобра. Впрочем, Северуса это не задевало ни капли — за словом в карман он никогда не лез.
Оказалось, Гриффиндор в субботу выиграл у Хаффлпаффа (Северус, конечно, не помнил матча, да и не жалел об этом), и Дерн то и дело высказывал нелестные эпитеты в адрес команды победителей.
— Уж лучше бы эти идиоты хаффлпаффцы выиграли, честное слово…
— Тебя послушать, так лучше всего, если бы обе команды в полном составе съела мантикора или василиск, — сказал Долиш.
— Это само собой, — хмыкнул Розье, сердито нахмурившись. — Особенно Прюэтта. Вот он меня достал, честное слово…
— Который именно? — поинтересовалась Сабрина Экрид.
— А кто их знает, — махнул рукой Розье. К компании подошла Медея, окинула всех снисходительным взглядом и пристроилась рядом с ним. Розье положил ей руку на плечо и продолжил: — Оба они хороши, но особенно тот, с кем мы на защите сцепились… Убил бы.
— А, тот, кто заявил Лэнсу про необходимость больше времени отдавать на изучение оборонительных заклинаний? — поморщившись, протянула Сабрина. — Это Фабиан, кажется.
Уилкс потянулся и сказал:
— Какая разница, в конце концов. Оба они придурки. Лучшая оборона — это нападение.
— Да, ты прав, — подтвердил Розье. — Вот было бы здорово, если бы он учил нас боевым заклинаниям!
— Тогда то же самое узнали бы и гриффиндорцы, разве нет? — хрипловатым голосом возразила Медея. — На мой взгляд, это было бы неразумно. Мы уж лучше сами, да, Ивэн?
— Пожалуй, в этом что‑то есть… — согласился Розье. — И кто это придумал объединить в этом году нас с гриффиндорцами? А то, может быть, мы такое смогли бы изучить… По книгам‑то совсем не то.
— А вы подумайте логически, — вмешался в разговор Северус, и все обернулись в его сторону. — На старших курсах теперь с этого учебного года шесть уроков защиты в неделю. На младших — четыре. Вы можете себе представить, какая нагрузка была бы у преподавателя, если бы все занятия проходили раздельно? — Он остановился прежде, чем с его губ успело слететь: «Ему и так времени не хватает».
— Но с гриффиндорцами!.. — простонал Уилкс. Он явно хотел повозмущаться и дальше, но его перебил Розье.
— А этот Лэнс вообще скользкий тип, вы не находите?.. Разве можно в наше время быть настолько аполитичным? Я так и не пойму…
— Да ладно, ты Лавгуда вспомни, — фыркнула Медея, перебив его на полуслове. — Вот кто был по–настоящему аполитичным. Единственное, что я помню из его высказываний о политике, так это то, что Багнолд, оказывается, подкупила все каналы волшебного радио, и там теперь не пропускают в эфир такие жизненно необходимые передачи, как способы сохранения растительности от нарглов или еще чего‑нибудь в том же роде.
Слизеринцы засмеялись, и вскоре разговор опять вернулся к результатам квиддичного матча. Тем более что из библиотеки как раз вернулся Регулус, которому было что добавить тем, кто еще не слышал, о своем комментировании и мнении МакГонагалл по всему этому поводу.
***
Неприязнь Северуса к Поттеру теперь возросла еще больше, если только это было возможно. Он знал, он все знал, и само понимание этого заставляло Северуса сжимать кулаки от ярости от одного его присутствия, от издевательских взглядов и откровенных подначек. Но Северус был связан обещанием Лэнсу и не мог сделать ничего. Как Поттер отнесся к этому, когда только узнал, и сильно ли был шокирован, Северус не помнил (а Лэнс на эту тему предпочитал не распространяться), но теперь он без всякой легилименции мог видеть в его глазах неприкрытое презрение. Единственным его утешением было вспоминать рецепты ядов из своей энциклопедии, желательно тех, от которых умирают медленной и мучительной смертью, и представлять на Поттере их действие во всех подробностях.
