Потом она увидела бредущих по улице зомби.
Джои, какого черта ты делаешь?
Зомби схватил парня в футболке с эмблемой Луизианского университета и свернул ему шею. Мишель подавила ужас. Ему уже не поможешь, надо делать свою работу.
Одному из копов, пытавшихся остановить живых мертвецов, сломали руку. Мишель взорвала виновника и тут поняла, что зомби идут прямо к ней.
– Мама! – испуганно вскрикнула Адезина. Сзади к ним на платформу лезли двое мужчин: краснолицый толстяк и другой, нормальной комплекции, в полосатой рубашке поло.
– Здесь небезопасно, – предупредила их Мишель. – Они сюда направляются.
– Самое безопасное место – это за тобой, – отозвался толстяк.
– Ну, ребята, сами напросились, – вздохнула она и пустила в них пузыри, размером и весом с медбол. Мужики слетели с платформы, матерясь почем зря. – И не смейте выражаться при ребенке! – Адезину она зажала в левой подмышке.
– Мама, – взмолилась девочка, – неудобно же, все нас видят.
– Ничего, крошка. Не дергайся, мне надо разобраться с творчеством тети Джои.
Мишель послала в ближнего зомби крошечный, с пулю, пузырь и разнесла вдребезги его череп. Это доставило ей огромное удовольствие, но паника, к сожалению, только усиливалась, и платье понемногу обвисало на ней. Вот как чувствовала она, что набрала мало жиру.
Еще один гнилой череп лопнул под новые вопли публики. Платформа раскачивалась под напором толпы, Мишель с трудом сохраняла равновесие.
– Мама, поставь меня. Ну пожалуйста!
– И не мечтай! – прокричала Мишель, перекрывая гвалт. – Зомби и паникующие естесы – не самое лучшее сочетание, так что молчи.
– Злая ты, – констатировала Адезина, тяжко вздохнув.
Мишель разделалась еще с одним зомби, и платье стало еще свободнее. Зомби наседали, и воевать с ними одной рукой было не очень сподручно.
– А, чтоб тебя, – сказала она и поставила Адезину. – Прячься опять под трон. И предупреди, если кто-то – или что-то – попробует к нам залезть.
Больше всего на свете Дэн Тернбулл любил играть в стрелялки от первого лица. Вторым любимым занятием было гадить и не убирать за собой. Дома у них теперь вообще стало некому убираться – мать бросила отца полгода назад. Всюду, подобно индейским курганам, высились кучи белья, тарелки на кухне обросли плесенью, головки латука в холодильнике раздулись и стали размером с лимоны. В раковине стояла вода – то ли засор, то ли просто затычку не вытащили.
Лежа на крыше отеля «Сент-Луис» и глядя на пакость, которую устроил вот только что, Дэн был по-настоящему счастлив. Зомби порушили парад Бахуса, и Пузыриха пыталась остановить их.
Она взяла под мышку эту уродину, дочку свою, и бомбила мертвяков почем зря. Молодец вообще тетка, не растерялась. Ни истерики, ни припадков, никаких бабских штучек. Вон сколько зомби уже замочила, и ни один гражданский не пострадал. Интересно, что он почувствует, завладев ее силой?
С Худу-Мамой вышло клево. Раньше он, правда, только одного туза ограбил, и то случайно.
Шел по улице, столкнулся с девчонкой-подростком, схватил ее инстинктивно за голую руку, чтоб не упасть. Ну и рожа у нее была, когда ее сила перешла к Дэну. А он так удивился, обнаружив в ней эту силу, что воспользовался ею спонтанно, телепортировался через улицу и врезался в стенку.
Поняв, что чуть не замуровал себя сам, он затрясся. Очухался малость, оглянулся – девчонки нет. Ну, это-то как раз понятно.
А вот от Худу-Мамы ему чуть башку не снесло. Но у него имелся только один шанс, пока сила к ней не вернется, а приказ был напакостить по-крупному. И он все круто провернул.
Парад снимали разные новостные каналы, но ему хотелось запечатлеть все именно с этой точки. Другие частники, конечно, тоже будут снимать и еще до конца дня выложат это в Ютюбе. Ничего, его панорама станет вишенкой на торте, и это факт.
Дэна не волновало, зачем его нанимателям понадобилась вся эта хрень. Пять штук за час работы, поди плохо. Папаша стал требовать деньги на хозяйство, а где их безработному Дэну взять? От места ведущего шутера на своем сервере он ни за что не откажется: слишком долго к этому шел, и команде он нужен. Ни с какой работой это не совмещается.
Он сунул видеокамеру в карман низко спущенных джинсов и слез по пожарной лестнице в переулок. Пара спасшихся с парада девчонок пыталась передвигаться бегом, но выжрали они столько, что получалось не ахти.
– О Господи, – сказала одна, брюнетка – бус на ней висело не меньше фунта. Достаточно она бухая, чтобы трахнуться с ним, или нет? – Видал, что там творится?
– Да чего такого, – пожал он плечами. – Набухались мудаки и дурят. Каждый марди-гра так.
– А Пузыриха! – сказала другая, не такая красотка. Они всегда так подбираются в пары. – Как она этих зомби! Фу, и ко мне вон что-то прилипло. – Она смахнула какую-то дрянь с рукава.
– Напаскудила, и всего-то. – Девчонки эти Дэна не заводили, а скорее раздражали. Это ведь он все замутил, а никакая не Пузыриха. Ее он как раз должен был выставить в дурном свете – и выставил. Две пьяные курицы. Он прошел было мимо, но под влиянием импульса сгреб брюнетку за локоть.
– Ты что! – завизжала она и шарахнулась. Но он не приставал к ней, только проверял, есть ли у нее сила. Нету, батарейка пустая. Дэну сделалось грустно – чувство, которое он ненавидел больше всего.
– Придурок! – вызверилась другая, уродина.
Дэн наставил на них палец и сказал:
– Бдыщ.
От зомби остались только груды дохлятины. Грязь, конечно, несусветная, но что ж делать. Когда убиваешь зомби, чистоту нельзя соблюсти.
Парад остановился. Одни слезали с платформ, другие кишели вокруг – ни пройти, ни проехать. Люди плакали, сидя на тротуаре, многие пострадали.
Мишель снова взяла на руки вылезшую из-под трона Адезину, поцеловала ее в макушку.
– Ты как, в порядке? Хочешь на трон сесть?
– Хочу, только к нам кто-то лезет. – На платформу взбирались двое мужчин – не те, что раньше, другие.
– Сюда нельзя, ребята. – В руке у Мишель рос пузырь. Почти весь жир она истратила в бою с зомби, но на двух пьяных идиотов как-нибудь хватит.
– Нас там совсем задавили, – пожаловался один.
– А мне-то что. У нас тут демократия не работает – я, королева этой платформы, говорю «нет».
– Во сука-то.
– Королева всех сук, и не распускайте язык при ребенке. Сюда надо раненых посадить, а не вас.
Мужики, ворча, снова слезли в толпу.
Полицейские пытались восстановить порядок. Мишель окликнула их, и к ней начали сажать раненых, самых тяжелых. Завыли сирены – уже легче. Драться она умела, но последствия драки всегда угнетали ее.
Все понемногу успокаивалось, и один из распорядителей уже вещал в мегафон с передней платформы, призывая народ вернуться на тротуары. Ребята-подростки помогали копам ставить загородки на место.
Мишель достала телефон. Сумочки она терпеть не могла, и к платьям по ее требованию всегда пришивали карманы. Почему, собственно, считается, что у женщин их не должно быть? Загадка. Она зашла в справочник и выбрала номер Джои.
– Какого черта? – прошипела Мишель, услышав ответ. – Ты хоть соображаешь, какую х… какую катастрофу сегодня устроила?
– О чем это ты? – после долгой паузы спросили на том конце.
Глаза Мишель застлала красная пелена.
– О напавших на парад зомби. Они убивали зрителей и шли прямехонько на нас с Адезиной.
– Да ты что, Пузырек, охренела? По-твоему, я на такое способна? – Голос Джои дрожал сильнее, чем в Африканском Народном Раю – тогда она схватила лихорадку, и у нее была температура за сорок.
– Хочешь сказать, что еще кто-то из перевернутых способен оживлять мертвых? – Волоски на руках Мишель встали дыбом. – Вас таких двое? – Красную пелену сменила жуткая мысль: а вдруг это была только первая волна? Хватит уже мертвецов на сегодня.
– При своем хваленом уме ты иногда бываешь полной дурындой, – невесело засмеялась Джои. – Перетереть надо – ты когда ко мне доберешься?
– У нас тут пробка. – Кровь и кишки зомби заляпали все вокруг, и Мишель очень хотелось врезать Джои как следует. – Затрудняюсь сказать.
– Постарайся выбраться поскорей, – сказала Джои и отключилась.
– Мы теперь к тете Джои поедем? – спросила Адезина, дергая ее за подол.
– Да, как только получится.
Больше всего на свете Джои ненавидела любопытных сволочей, которые лезли в ее дела. Пузырек, конечно, не была сволочью, и понятно, почему она обозлилась, раз на параде в самом деле стряслось такое.
Оставалось разобраться, при чем здесь ее, Джои, дети.
Она сегодня рано выбралась в булочную – марди-гра ведь, туристы потом набегут – и уже шла назад, когда у нее в голове будто свет выключили. Обычно она знала, где лежит каждый мертвец на многие мили вокруг, а зомби-птицы и зомби-букашки служили ей разведчиками – и вдруг ее поразила полная слепота.
