Он уже хотел войти, когда услышал шаги. Кто-то приближался к пещере. Американец метнулся в тень и стал ждать. Скоро на фоне звездного неба появился силуэт высокого человека с охапкой хвороста. Значит, четвертый слуга был жив и никуда не пропал.
Он подошел к живой изгороди перед входом в пещеру, и оказался на расстоянии вытянутой руки от американца. Гордон мог похлопать слугу по плечу. Однако сейчас требовались более радикальные меры. И он просто прыгнул на пуштуна, словно пантера на антилопу, и оба, сцепившись, покатились по травянистому склону.
Хворост рассыпался по земле. Борьба продолжалась недолго. Противник был выше и явно тяжелее Гордона, но это ему не помогло. Вскоре железные пальцы крепко сдавили бычью шею пуштуна, не давая ему крикнуть. Навалившись на великана всем весом, Гордон продолжал душить его и ослабил хватку только тогда, когда тот перестал сопротивляться и затих.
Через полминуты взгляд афганца вновь стал осмысленным. На миг его глаза расширились, мышцы напряглись… И тут он узнал Гордона и вздохнул с явным облегчением. Видимо, поначалу бедняга решил, что подвергся нападению горных духов, а то и кого пострашнее.
— Где англичане? — зловещим шепотом спросил Гордон. — Говори, собака, а не то я тебе шею сверну!
Слуга вздрогнул, но скорее от неожиданности, чем от страха.
— Они пошли к городу дьяволов, как только стемнело, сахиб!
— Одни?
— Нет, их сопровождал какой-то бритоголовый. Они взяли с собой оружие.
— Что они здесь делают?
— Клянусь Аллахом, я не знаю!
— Рассказывай все, что знаешь! Но только говори тихо. Если твои дружки услышат и выскочат сюда, тебе конец! Начинай с того момента, когда я ушел охотиться. После этого Ормонд убил Ахмета — это я уже знаю.
— Да, это именно так и было, сахиб. И я не мог ничего сделать! Я увидел, как Ахмет крутится возле палатки сахиба Пенброка, а потом вдруг оттуда выскочил сахиб Ормонд и потащил его в палатку. Раздался выстрел, и мы подошли посмотреть. Ахмет лежал на земле мертвый. Затем сахиб Ормонд приказал нам сложить палатки и навьючить лошадей. Мы все сделали и ни о чем не спрашивали. Потом мы спешно поехали на запад и уже ночью наткнулись на лагерь неверных. Я и мои братья очень испугались, но сахиб Ормонд и сахиб Пенброк не боялись и пошли вперед. Язычники прицелились в нас из луков. Тогда сахиб Ормонд вынул какую-то вещь, — я не разглядел, что это было, но она вся сверкала при свете факелов. И тут вдруг неверные соскочили на землю и поклонились ему до земли. И на ночь мы остались в их лагере. Ночью кто-то ворвался в лагерь, началась борьба, и один язычник был убит. Сахиб Ормонд сказал, что это был туркменский шпион, и здесь оставаться опасно, потому что туркмены хотят драться. Поэтому на рассвете мы уехали из лагеря и помчались на запад, как ветер. Скоро мы встретили других неверных, и сахиб Ормонд снова показал им ту вещь, и они тоже поклонились ему, и оказывали почести, как радже. Но и там мы были недолго, и снова скакали так быстро, что чуть не загнали лошадей. Мы не остановились даже на ночь, и сахиб Ормонд был как безумный. Поэтому еще до рассвета мы приехали в эту долину, и сахиб Ормонд и сахиб Пенброк велели нам сидеть в этой пещере.
Он перевел дух и опасливо посмотрел по сторонам.
— Мы все сидели здесь — и сахиб Ормонд, и сахиб Пенброк, и мои братья, и я. Потом солнце поднялось, и мы услышали, как кто-то гонит мимо пещеры овец. Тогда сахиб Ормонд позвал этого неверного и показал ему ту вещь, а потом сказал, что хочет поговорить со жрецом. Тот человек ушел, но потом вернулся вместе со жрецом, который умел говорить по-кашмирски. Он и сахиб Ормонд, и сахиб Пенброк долго разговаривали, но о чем — я не знаю. А сахиб Ормонд убил того человека, который ходил звать жреца, а потом они со жрецом завалили его тело камнями. Потом они опять о чем-то говорили, а затем жрец ушел, а сахиб Ормонд и сахиб Пенброк просидели в пещере целый день. В сумерках за ними пришел другой человек, с бритой головой, закутанный в верблюжью шкуру, и они пошли с ним к городу. Они велели нам поесть, покормить коней и оседлать, чтобы ночью можно было очень быстро выехать. Вот все, что я знаю, и Аллах мне свидетель.
Гордон молчал и обдумывал все, что только что услышал. Несомненно, это было правдой до последнего слова… хотя и очень странной правдой. И в этот момент пуштун резко дернулся и оттолкнул Гордона. Его рука коброй метнулась куда-то вбок, в кулаке блеснуло короткое лезвие стилета… По-прежнему прижимая слугу к земле, он качнулся в сторону, и стилет лишь распорол одежду на груди у американца. В следующую секунду он снова вцепился в горло пуштуна — на этот раз со всей силой. Шейные позвонки могучего мусульманина хрустнули, как сухая ветка. Скатившись с обмякшего тела, Гордон нырнул в густую тень за кустарником, слыша за спиной шум. Он едва успел: у входа в пещеру появился один из слуг. Он негромко, но тревожно окликнул: «Акбар?»— но не получил ответа. Пожалуй, дожидаться дальнейшего развития событий не стоило, и Гордон исчез во мраке, словно призрак.
Тем временем пуштун позвал, но никто не откликнулся. Встревоженный, он подозвал своих спутников, и вскоре, с винтовками наготове, они уже обшаривали заросли тамариска. Наконец один из них наткнулся на тело убитого.
— Воистину, это проклятое место, — дрожащим голосом произнес он. — Акбар убит, его убили демоны!
— Это не демоны, — возразил другой. — Его убили люди из этой долины. Может быть, они и нас собираются убить, одного за другим… — он покрепче сжал в руках винтовку и попятился. — Они околдовали сахиба Ормонда и сахиба Пенброка и увели их, чтобы убить!
— А потом околдуют нас, уведут и тоже убьют, — прошептал третий. — А сахиб Ормонд и сахиб Пенброк, должно быть, уже мертвы. Надо быстрее уезжать отсюда, клянусь Аллахом! Лучше умереть в горах, чем ждать, пока нас перережут, как баранов.
Несколько минут спустя пещера была уже пуста, а пуштуны во весь опор скакали на восток, словно за ними действительно гнались демоны.
Об этом Гордон уже не знал. Он уже пробирался по склону — но не в ущелье, где оставались его люди, а туда, где сквозь ветви сосен мерцали огни Йолгана. Вскоре идти стало проще: узкая, едва заметная тропка, извиваясь между деревьями, вела прямо к городу.
Впереди показались массивные городские стены. Ворота почему-то были открыты, но Гордон заметил на стене часовых, которые с кажущейся беспечностью прогуливались по парапету.
Йолган мог не опасаться нападения. Даже самые могущественные из мусульманских племен боялись даже близко подойти к городу, где поклонялись дьяволу. Этот город внушал суеверный ужас. Поэтому часовые на стене могли болтать обо всякой ерунде, словно встретились на базаре.
