а я продолжала сидеть в полумраке собственной комнаты. Странным образом я наслаждалась последними часами тишины и покоя, точно ощущая, как совсем скоро все придет в движение и я уже не буду знать, когда все вновь образуется и успокоится. Это было тяжелое затишье перед готовой вот-вот обрушиться грозой. В руках я сжимала кольцо, что перед уходом оставил мне Китарэ.
– Это поможет скрыть твою суть, – сказал он мне, нежно обняв за талию и прижав к груди.
Странное ощущение тепла, собственной хрупкости и защищенности приходило ко мне в его руках. Его осторожный поцелуй в висок пробудил рой мурашек по всему телу, и я невольно вздрогнула. – Я буду ждать тебя утром, – прошептал он вновь, и я, кивнув, позволила ему уйти.
– Мне кажется, этого я набралась от тебя, – вместо ответа пробормотала я.
– Чего? – поинтересовался Рэби, развалившись прямо на полу.
Я же берегла единственную нарядную вещь, которая у меня была, поэтому продолжала сидеть точно истукан.
– Я же девушка. – Я посмотрела на своего наставника.
– Вроде бы да, – согласно кивнул он.
– Почему тогда все мои мысли скатываются к… – показала я жестом, пытаясь объяснить, к чему именно они скатываются, – когда рядом он?
– Ты правда хочешь, чтобы я объяснил? – изогнув бровь, поинтересовался он.
– Нет. – Я покачала головой. – Пожалуй, лучше не надо.
– Почему не хочешь ответить на мой вопрос и рассказать? – вернулся он к началу нашего разговора, сменив тему.
– Зачем? Ты же подслушивал.
– Ну и что? Я же не видел! – справедливо возмутился он.
– И то верно. – Я покачала головой, принимая аргумент. – Ну, я просто скажу тебе, что очень жду их. – Я закусила губу. – Ты не представляешь себе, Рэби, как же, оказывается, я жду их всех… – Я вздохнула, прикрыв глаза и все же позволив себе откинуться на спинку дивана.
Странный серый туман окутывал подол моего кимоно так, что я не могла разобрать, что именно у меня под ногами. Тустая хмурая взвесь точно парила в воздухе. Из-за нее мир казался черно-белым, расплывчатым, мертвым, точно исчезли все цвета и краски. Какой странный туман! Такое ощущение, что я могу потрогать его руками, ухватить кусочек. Протянув руку, я сжала ее в кулак и разжала вновь, чтобы увидеть, как на ладони размазывается сажа.
– Пепел, – прошептала я.
Это и впрямь был пепел. Везде. Точно крошечная пыль, которая вдруг затмила собой все вокруг, стирая краски и цвета. Сквозь эту хмарь просвечивали скелеты обожженных деревьев, они продолжали умолять о пощаде, вознося свои обугленные ветви, словно руки, к небесам.
Я шла вперед, толком не понимая ни куда иду, ни зачем, пока впереди не показались два неясных бледно-зеленых огонька. Сквозь витающую вокруг хмарь они едва светили, но, так или иначе, это были единственные цветные пятнышки в этом черно-белом мире. И лишь подойдя ближе, я смогла увидеть очертания огромного дракона, что лежал на земле, покрытый серым налетом пепла. Казалось, он едва жив, и все, что в нем осталось от прежней мощи, – это его необыкновенно мудрые глаза, что сейчас заглядывали мне в самое сердце.
«Останови», – раздался тихий шепот у меня в голове.
– Что? – одними губами прошептала я.
«Вероятность». – Тихий ответ, как обреченный вдох.
– Я не понимаю…
Дракон тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза. А от этого пришел в движение и пепел, превращаясь в необыкновенной силы ураган, сносящий все на своем пути. И в этом странном вихре, проносящемся вокруг меня, я видела лица людей, крики, пламя, пожирающее все на своем пути, но не могла разобрать, что именно происходит и где.
«Останови, – продолжала я слышать обреченный шепот. – Не дай разорвать связь миров. Останови…»
– Остановись! Какого демона ты делаешь?
Писклявый окрик Рэби точно вторил сну, который растаял в странном пробуждении.
– Кто сказал, что тебе можно войти?
– А ты вообще кто такой?
Услышав знакомый голос дорогого кузена, я невольно улыбнулась и потянулась на кровати.
– Да пойми, ты не сможешь войти, пока тебя не пригласят! Не трать силы, дурень, это не сработает.
– Дурень?! Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь, пацан?
– Утро добрым не бывает, – пробормотала я, отирая лицо ладонью и пытаясь избавиться от последствий странного, тяжелого сна. Мне не привыкать к кошмарам, но этот отличался. От него веяло такой обреченностью, что мне до сих пор было не по себе.
– Перестань орать и жди! – рявкнула я в надежде, что кузен услышит и прислушается. Я не собиралась встречать его в хлопковых штанах и рубахе, в которых спала, так что ему придется подождать немного.
– Немедленно впусти нас! – донеслось мне в ответ, пока я доставала из-под подушки кольцо Китарэ.
На всякий случай встав перед зеркалом, я надела его на большой палец, так как для любого другого оно было слишком велико. Словно повинуясь руке невидимого художника, по моим темно-красным волосам вдруг разлился привычный черный цвет. Глаза вновь потемнели. Кожа приобрела желтоватый оттенок, вот только шрамы на шею так и не вернулись. Зато энергетический фон стал прежним.
– Неплохо, – пробормотала я, впопыхах натягивая ученическую форму. Собственно, спешила я больше потому, что вот-вот должен прийти Китарэ.
Не хотелось, чтобы он участвовал в наших семейных распрях.
Эдор продолжал стоять у самого порога. Напротив него, вполовину меньше ростом, замер Рэби. А чуть дальше красивой каменной статуей стояла Расха.
– Входите, – милостиво разрешила я, остановившись на лестнице и глядя сверху вниз на нежданных родственников.
На самом деле мои кузены были последними эвейями, с кем мне хотелось встречаться именно сейчас. Эдор тут же влетел внутрь, небрежно толкнул Рэби, который каким-то чудом удержался от того, чтобы дать сдачи, и лишь умоляюще посмотрел на меня, точно спрашивая разрешения на ведение боевых действий. Слегка качнув головой, я понадеялась, что он согласится и не станет ничего предпринимать. Следом вошла Расха. Утонченная и холодная в своей надменной красоте, она была невероятно похожа на мать. Бросив брезгливый взгляд на нашу скромно обставленную гостиную, она встала возле брата.
– Чего надо? – достаточно грубо поинтересовалась я.
В нашем общении уже давно не было ничего приятельского.
– Что надо? – прищурившись, пробормотал Эдор. – Где наша мать и что ты с ней сделала?
Надо сказать, это было неожиданно. Заперев Дорэй в родовом гнезде, я надеялась, что у меня будет отсрочка хотя бы в несколько дней, прежде чем ее хватятся.
– Вчера она должна была вернуться из Гурийских лесов, но так и не вернулась. Зато я получил вот это. – Он вынул из рукава кимоно сложенный лист бумаги. – Это письмо от матери! И знаешь, о чем она просит?
