Итания видела, как Милена невольно бросила взгляд на свои руки. На кистях позванивают браслеты, пальцы унизаны кольцами с блестящими камешками.
– Это хорошие кольца, – сказала она, защищаясь. Он фыркнул.
– Хорошие? Да если их показать ювелиру… Ты показывала? Вот видишь, не решилась. Он везде обманывает, сквалыга. Там простые камешки. И серьги, что появились у тебя со вчерашнего дня, тоже… если присмотреться… Он же пройдоха! Он обманывает всех вокруг себя. Хуже всего – мелкий пройдоха! Хотя уже и с большими деньгами… А как же тогда начальник стражи Восточных ворот? Он хоть и беден, но зато из рода беров. К тому же я видел, какие взгляды вы бросали друг на друга…
Итания украдкой наблюдала за лицом подруги. Та вспыхнула, как маков цвет, взглянула умоляюще, тут же пугливо бросила взгляд по сторонам. Итания втянула голову за колонну, как улитка прячется в панцирь, слышно было только гневный голос Андмира:
– Он нажил богатство, но остался тем же мелким жуликом. А повадки? Да он в грязной одежде спит, в такой же выходит на улицу!.. Грязный, нечесаный, неграмотный… Стоит ли продавать себя так дешево? Те подарки, что он тебе сделал, того не стоят! Умоляю тебя, сестра, не делай ты этого!
Итания слышала, как голос Андмира прервался, там всхлипнуло. Она выглянула осторожно, Андмир вытирал слезы, подбородок его жалко прыгал. Милена проговорила уже нерешительно:
– Да, он был напорист, я не могла ему отказать… Сам понимаешь, наш род так обеднел, что у нас не осталось ничего, кроме нашего бедного дома. Да и тот заложили…
Андмир вскинул голову, в глазах блеснуло металлом. Даже голос стал тверже.
– Сестра, он в самом деле дрянь!.. Я не хотел тебе говорить, но он – дрянь!.. Хуже того – он преступник и подлец. Я узнал это случайно, у меня нет твердых доказательств, только косвенные, но, если надо, я отыщу и неопровержимые. Он виновен, он…
Они умолкли, Итания услышала шаги. Показался слуга, увидел Милену и Андмира, заспешил к ним, обеими руками прижимал к груди большой ларец из темно-коричневого дерева.
– Благородный Андмир, – сказал он с поклоном.
– Чего тебе? – отозвался Андмир высокомерно.
– Жанширц велел кланяться вам…
Андмир удивился, посмотрел на сестру, потом снова на слугу.
– Мне? С какой стати?
Слуга с поклоном попытался вручить ему ларец, но Андмир отстранился.
– Мне знать не велено, – ответил слуга. – Мое дело – передать вам поклон от Жанширца и подарок…
Андмир, брезгливо морща нос, пальцем откинул крышку. Изнутри хлынул свет. Андмир в недоумении вытащил золотую цепочку с крупным талисманом в виде золотого жука с рубиновыми глазами. Милена взглядом показала, что это ему на шею, но Андмир надевать не стал, морщась, взвесил на ладони.
– Легковато что-то… Настоящее ли золото? Этот… гм… может всучить и дутое. В камнях я не очень, надо спросить у Жарокла, он знаток, настоящие ли это рубины… А это что?
Он запустил руку в ларец, слуга стоял в почтительной и вместе с тем гордой позе, слегка откинувшись назад, словно ларец был забит доверху тяжелым.
Андмир встряхнул в руках красивую ткань, Итания рассмотрела рубашку из тончайшей дивной ткани голубого цвета, пуговицы и застежки из чистого золота, вдоль ворота толстые золотые нити в несколько рядов, а на груди уже приколота крупная брошь янтарного цвета.
– Ну вот, – сказал он с кривой усмешкой, – теперь уже и ко мне начинает подлащиваться, подлая душа… Знает, что я против. Скотина… Раньше так не делал, а теперь засуетился. Ишь, размер как точно по мне, присмотрелся, подлец… Урод, купить меня восхотел! Милена спросила торопливо:
– А что он, в чем замешан?
Андмир переспросил рассеянно, глаза не отрывались от драгоценной ткани:
– Что?
– Ну, Жанширц… ты говорил, что он – преступник… Андмир нехотя кивнул.
– Да-да, это верно, но у меня нет доказательств, я же говорил. А если доказательств нет, то рот лучше на замок. На самом деле многих из богатых и добропорядочных, если поскрести… такое обнаружишь!.. Так что об этом лучше не заикаться.
Итания видела по лицу подруги, что та уже заколебалась, готова вернуть Жанширцу слово, разорвать помолвку, если та и была, но Андмир хмурится, уже явно жалеет, что сболтнул, отводит взор…
– Разволновал ты меня, брат, – сказала Милена жалобно. – Так как же поступить мне?
Андмир встряхнул в обеих руках рубашку, взгляд был задумчивый, ответил рассеянно:
– Ты уже взрослая, моя дорогая сестра. Ты умеешь все решать сама.
Итания тихонько попятилась. Недоставало, чтобы кто-нибудь застал за таким неблаговидным занятием, как подслушивание. Настроение испортилось, на минутку показалось понятным, почему артане с таким презрением говорят о продажности куявов, их мелочности.
Пышно одетый человек с благородным лицом потомственного бера, а на самом деле – слуга из внутренних покоев относил церемонный поклон и сказал жирным голосом:
– Его Величество Тулей Ослепительный, великий и светлейший тцар благославенной Куявии, тцар Малой Куявии и Нижней Куявии, а также Горной Куявии и Прибрежных Земель, а также островов в Теплом Море… изволит позволить разрешить благородному Придону, сыну артанского тцара Осеннего Ветра, посетить малый Внутренний Зал… Черево подхватился, сказал быстро:
– Пойдем. Быстрее! Тцаров нельзя заставлять ждать. Придон уже на ногах, тут же двинулся за слугой, тот шествовал медленно и важно, спросил жадно:
– Малый Внутренний?
– Ты уже был там, – сообщил Черево. – Когда у тебя, дерзкого, язык повернулся…
– Знаю, – сказал Придон счастливо. – Помню! С того дня я начать жить.
Черево покосился на его сияющее лицо, вздохнул, глаза погасли, дальше шел молча. Слуга провел через анфиладу залов, остановился у одной двери, ее охраняли огромного роста воины, слуга кивнул им, дверь отворилась. Все трое вошли, слуга поклонился и тут же вышел. Дверь захлопнулась.
Придон узнал тут же комнату, в которой, как говорил Черево, у него, дерзкого, язык повернулся просить руки Итании. Тулей и сейчас возлежал на том же месте и в той же позе. Даже чаша с крупными орехами стояла та же. Тулей рассеянно давил их в ладонях, слышался хруст, но на этот раз Тулей просто раскладывал на две кучки скорлупу и очищенные ядра. При нем находился старый однорукий маг. Он с неудовольствием взглянул на Придона и Черево, но смолчал.
Тулей указал Придону на свободное кресло за столом, а Черево остался на ногах. Наконец Тулей изволил заметить бера, кивнул, тот низко поклонился и поспешно плюхнулся на обитую шелковой тканью лавку.
– Я уже все слышал, – сказал Тулей. – Ты в самом деле… Покажи то, что добыл.
