Глава 6
Дунк очнулся лежащим на спине, уставившись на арки сводчатого потолка. Какое-то мгновение он не мог понять, где находится и как сюда попал. В его голове эхом раздавались голоса, мимо проносились чьи-то лица — старого сира Арлана, Тансель Высокой, Бенниса Коричневого Щита, Красной Вдовы, Бэйлора Сломи Копье, Эйрона Светлого принца, бедной сумасшедшей леди Вайс. Затем разом к нему вернулась память о состоявшейся схватке: жара, улитка, железный кулак, летящий ему в лицо. Он застонал и перевернулся на локоть. Это движение вызвало в его черепе грохот, словно производимый каким-то ужасным боевым барабаном.
Во всяком случае, оба глаза целы. И дыры в голове вроде нет, а это уже хорошо. На сколько он смог разглядеть, он очутился в каком-то подвале среди бочек с вином и элем, расставленных вдоль стен. — «По крайней мере здесь прохладно», — подумалось ему, — «и выпивка всегда под рукой». Во рту был привкус крови. Дунк почувствовал укол страха. Если он откусил язык, то он станет не только тупым, но и немым.
— Добрый день, — прохрипел он только чтобы услышать собственный голос. Слова эхом разнеслись по подвалу. Дунк попытался встать на ноги, но при первой же попытке подвал закружился перед глазами.
— Тише, тише, — произнес рядом чей-то дребезжащий голос. Рядом с постелью очутился старик в серых в тон седым волосам одеждах. На его шее висела мейстерская цепь, сплетенная из множества звеньев разных металлов. Его пожилое лицо было покрыто морщинами с глубокими складками по обеим сторонам крупного, похожего на клюв, носа. — Полежи спокойно, и дай мне осмотреть твои глаза. — Он уставился в левый глаз Дунка, затем в правый, удерживая их открытыми указательным и большим пальцами.
— Голова болит.
Мейстер фыркнул.
— Радуйся, сир, что она осталась на плечах. Это должно помочь. На-ка, пей.
Дунк заставил себя проглотить и не выплюнуть каждую каплю ужасного снадобья.
— А турнир, — спросил он, вытерев губы тыльной стороной ладони. — Расскажите, что случилось?
— Всегда одни и те же глупости, которые бывают в подобных драках. Мужчины палками сбивают друг друга с лошади. Племянник лорда Смолвуда сломал запястье, а сиру Идену Рисли упавшая лошадь сломала ногу, хотя на этот раз хотя бы никого не убили. А вот вы, сир, заставили меня поволноваться.
— Меня выбили из седла? — Голова казалась набитой шерстью, иначе бы он не задал подобный идиотский вопрос. Дунк пожалел о нем, едва тот сорвался с его губ.
— С грохотом, который потряс замок до самых верхних башен. Сделавшие ставку на вас были потрясены до глубины души, включая вашего оруженосца. Если бы я его не прогнал, он до сих пор сидел бы подле вашей постели. Пришлось напомнить ему о долге.
Дунк понял, что сам нуждается в подобном напоминании.
— О каком еще долге?
— Ваш конь, сир, оружие и доспехи.
— Ах, да, — припоминая, произнес Дунк. Парень был неплохим оруженосцем, он знал, что от него требуется. — «Я проиграл меч старика и латы, которые выковал для меня Стальной Пэт».
— Да, и ваш музыкальный друг так же справлялся о вашем здоровье. Он сказал мне оказать вам самый лучший уход. Его я тоже прогнал.
— И сколько я уже под вашим присмотром? — Дунк расслабил пальцы десницы. Похоже, все они его слушались нормально. — «Болит только голова, а как говаривал сир Арлан, мне она ни к чему».
— По солнечным часам, четыре часа.
Ну, четыре часа не так уж плохо. Однажды он слышал байку о рыцаре, которого стукнули так сильно, что тот проспал сорок лет кряду, а проснувшись, обнаружил себя немощным стариком.
— Не знаете, сир Утор выиграл второй бой? — Если Улитка выиграл турнир, будет не так обидно. Дунк всегда сможет утешить себя тем, что проиграл лучшему.
— Этот? А как же. Выехал против сира Аддама Фрея, кузена невесты и подающего надежды юного рыцаря. Ее милость упала в обморок, когда сир Аддам пал. Ее даже пришлось отнести в покои.
Дунк, покачнувшись, постарался встать на ноги, но старый мейстер помог ему устоять.
— А где моя одежда? Мне нужно идти. Мне нужно… я должен…
— Раз вы не можете этого вспомнить, значит это не так уж срочно. — Мейстер раздраженно махнул рукой. — Советую воздержаться от жирной пищи, крепких напитков и новых тумаков между глаз… однако, я давно уже привык, что рыцари остаются глухи к доводам рассудка. Давай, иди. Мне еще нужно позаботиться о других дураках.
Снаружи Дунк заметил кружащего в ярко голубом небе сокола. Он ему позавидовал. На востоке собирались облака, мрачные как мысли Дунка. Пока он шел обратно к ристалищу, солнце припекало голову как молот наковальню. Земля оживала под ногами… или скорее ноги у него подкашивались. Еще выбираясь из подвала он чуть дважды не упал. — «Нужно проследить за Эггом».
Старательно обходя толпу, он медленно пересек внешний двор. За пределами ристалища последний соперник юного Глендона Бола пухлый лорд Алин Кокшо, прихрамывая, шел в сопровождении двух оруженосцев. В руках третьего находился его шлем. Все три пера были сломаны.
— Вызываются сир Джон Скрипач, — прокричал герольд, — и сир Франклин Фрей, рыцарь Близнецов на службе у лорда Переправы. Выходите и докажите вашу доблесть.
Дунку оставалось только смотреть на вороного коня Скрипача, который проскакал по полю в вихре голубого шелка, золотых мечей и скрипок. Нагрудник Скрипача, так же, как наколенники с налокотниками, поножи и горжет были покрыты голубым лаком. Выступающая из-под них кольчуга была позолочена. Сир Франклин был верхом на серой в яблоках лошади с ниспадающей серебристой гривой. В тон гриве на нем были доспехи. На щиту, лошадиной попоне и сюрко красовались Башни-близнецы Фреев. Они сшиблись. Потом сошлись снова. Дунк стоял и смотрел, но не видел происходящего.
«Дунк, дубина», — корил он себя. — «У него на щите была улитка. Как ты мог проиграть тому, у кого на щите улитка?»
Вокруг раздались радостные крики. Когда Дунк очнулся, он увидел, что Франклин Фрей лежит на земле. Скрипач уже спешился и помогал упавшему противнику подняться на ноги. — «Он-то на шаг приблизился к своему яйцу», — подумал Дунк. — «А где очутился я?»
Пробираясь к задним воротам, Дунк наткнулся на труппу вчерашних карликов, собиравшихся в обратный путь. Они запрягали пони к деревянной свинье на колесах и во вторую повозку, которая была более привычного вида. Он подсчитал, что карликов было шестеро, один другого мельче и уродливее. Пара из них могли оказаться детьми, но все равно они были настолько малы ростом, что точно сказать было трудно. При дневном свете в штанах из конской шкуры и груботканных плащах с капюшонами они выглядели менее забавно, чем во время представления.
