воздух. Я уже мало что соображал, но почувствовал, как некая внешняя сила тащит меня за шиворот на поверхность. Как оказалось это меня к себе подтаскивал Дарен. Он тоже вывалился в воду, одной рукой держался за дрейфующую лодку, а второй вытягивал меня. Меня опять начало тошнить, острая боль в желудке и ребрах пронизывала насквозь.
Неприятности на этом не закончились. Обвел мутным взглядом наше плавсредство, лодка с закрепленным в ней грузом погружалось на дно.
— Ты как? Лодка сейчас потонет, надо плыть к берегу! Сможешь?
— Да, — прохрипел я, хотя в своем ответе вовсе не был уверен.
— Плывем туда, — мотнув головой Дарен, указал направление. — Стреляли с противоположного берега, иначе угодим из огня да в полымя, — обосновал он свой вполне логичный выбор.
Все тело ныло, но пришлось плыть, помимо ног, все больше подгребая правой рукой, левая, при каждом движении, отзывалась болью. С трудом доплыл, когда под ногами появилось дно, Дарен обхватил меня, поддерживая за плечи, так мы преодолели, в последних лучах заходящего солнца, последние метры до берега, на котором я тут же и рухнул на спину.
И тут мой слух уловил шум кустов вдали и чьи-то чужие голоса.
— Вставай, уходим! — прошептал Дарен, подавая мне руку и помогая подняться.
Здесь, вдоль берега, лес с подлеском был такой густой, что быстро пробраться сквозь него можно было только с мачете, а пробовать сделать это в сумерках, значит рисковать остаться без глаз. Поэтому мы с Дареном, дабы разорвать дистанцию с преследователями свернули к заводи и пошлепали по воде в сторону ушедшего вперед нашего речного каравана, рассчитывая, что они успеют развернуться и оказать нам помощь. Идея эта, к сожалению, оказалась не из лучших.
Приходилось нагибаться из-за свисающих над водой ветвями прибрежного леса, ноги вязли в речном иле, невидимые камушки впивались в ступни. Пока передвигались, посмотрел на свою окровавленную прореху в рубахе, оценивая причиненный ущерб моему организму. Стрела прошла по касательной вдоль ребер, вроде бы они были не повреждены, поскольку характерных в таких случаях проблем с дыханием я не ощущал. Конечно, рана саднила, но в целом терпимо. Провести более тщательный осмотр и перевязать рану в сложившейся ситуации я не мог себе позволить, лишь надеясь, что она хорошо промылась в воде во время заплыва.
А между тем, судя по усиливающимся звукам, погоня стремительно приближалась. За спиной раздался приглушенный вскрик, а потом и отборная ругань. Я обернулся посмотреть, что случилось, и увиденное меня не обрадовало, из бедра Дарена торчала стрела! Сильно прихрамывая, приближаясь ко мне, он проделал несколько шагов и остановился.
— Все! Больше не могу идти, — со смертной тоской в голосе произнес напарник. — Уходи без меня Дивислав, я их задержу.
Из-за экстренной «эвакуации» с лодки из вооружения у нас остались только по одному ножу на брата, не самое лучшее оружие в нашем положении. Вот были бы луки со стрелами, то шансы прорваться и дождаться своих у нас еще были бы.
— Я тебе помогу! Сейчас свернем в лес, скоро стемнеет и погоня там заплутает.
— Ты что, их не слышишь?! Куда мы успеем уйти? Прочь, говорю, иди, не теряй понапрасну время. Ты меня со своим бараньим весом не дотащишь. Только оба почем зря сгинем. Беги, я сказал!
— Прощай, Дарен, храни тебя боги! — и, развернувшись к нему спиной, я побежал, чувствуя себя при этом самым настоящим Иудой. Простреливающая боль в боку почти не ощущалась, до того мне сейчас было тяжело на сердце и муторно в душе.
Пробежал пару сотен метров, когда за спиной послышались крики. Дарен принял свой последний бой. Перешел с бега на шаг, думая, что мне делать дальше. За прибрежным ивняком просматривались вполне себе мощные деревья с развитой кроной, где можно попытаться укрыться, тем более что стремительно темнело. И не долго думая, воспользовавшись царящей сумятицей боя преследователей с Дареном, с шумом стал ломиться в лес, в сторону примеченного мною дерева.
В изнеможении, с ноющей раной и исцарапанным кустами лицом, опускаюсь на землю у ствола примеченного мною дерева. Отдышавшись, решаюсь, наконец, на него взобраться, авось впотьмах преследователи меня не заметят и пройдут дальше. Легко сказать, но трудно сделать, особенно при наличии раны.
С трудом, еле сдерживая рвущиеся из горла стоны, медленно взбираюсь наверх, а потом и размещаю свое тело на толстой ветви, метрах в трех от земли. Здесь, в кроне дерева, нервное напряжение меня медленно отпускает от осознания того, что я все еще жив. А еще через несколько минут начинается какой-то странный озноб и меня всего начинает трясти. Не знаю, чем он вызван, возможно, кровопотерей или пережитым стрессом, но чувства от него крайне неприятные.
А в лесу с каждой минутой темнеет, стремительно надвигается ночь, но небо на западе все еще алеет последними отблесками кроваво-красного заката.
Вдруг, совсем рядом доносится звук чьих-то шагов, направляющихся в мою сторону! Приключившуюся со мной трясучку снимает как рукой. Поворачиваю голову и сквозь зеленеющие ветви различаю двух мужчин, оба в руках сжимают луки и крутят головами по сторонам, вверх пока не глядят. Очень хочется верить, что меня не видно в листве. Они идут дальше и останавливаются прямо подо мной!
— Вернемся назад? — спрашивает парень, наверное, мой ровесник, у своего более взрослого компаньона.
— Наверное, да. Их купец со своими людьми пошарился, порыскал по берегам, да и назад поплыл. Главное, что нашу припрятанную лодку не нашли.
— Думаешь, в потопшей лодке янтарь есть?
— Не знаю, но что-то там ценное они везли. Так и быть, воротимся в нашу весь, а завтра попробуем поднырнуть и поднять груз.
— Вот бы там янтарь был … — мечтательно, как мне показалось даже, закатывая в предвкушении богатой наживы вверх глаза, промурлыкал парень.
Одновременно внимательно слушаю их, а голове мысли крутятся калейдоскопом, прикидываю, что делать. Перевожу взгляд на свою правую руку, а в ней уже зажатый нож, даже не помню, когда я его вытащил, но в порядке бреда расцениваю это как знак свыше и сигаю вниз ногами прямо на молодого недомерка. Сквозь треск хлеставших по мне веток приземлился, задевая в касании его голову, от чего он тут же отлетел. Для амортизации падения совершаю
