Сплюнув с досады, страж ухватил собственное копье и начал колотить снаружи по колоколу. Но звук получился скорее жалкий, чем громкий. А в это же время его коллега, подглядев в щель в воротах, начал судорожно закрывать тяжелые деревянные ставни на сторожке, находившейся рядом с воротами.
— Рэфа! Рэфа, твою мать! Прекращай! Давай помогай закрыть все! Там просто кошмар!!!
Отчаяние в голосе второго стража заставило первого отвлечься от своих должностных обязанностей. А тем временем огромная туча птиц накрывала тенью уже часть города. Многие горожане, привлеченные этим, останавливались. Кто-то выглядывал из окон, кто-то из-под козырьков магазинов или навесов. Подняв головы вверх, люди всматривались в потемневшее небо.
Стражи у ворот закрылись в собственной сторожке изнутри, привалив к дверям тяжелую лавку, сколоченную из толстенной доски и двух широких пеньков-ножек.
Но лучше всего общую картину было видно старику, замершему с открытым ртом прямо перед городскими воротами. Сверху, в небе накатывала настоящая туча птиц. Невозможно было разобрать в общей темной массе, из кого она состояла. Снизу, по земле катилась настоящая лавина разнообразного зверья. Вепри и тигры, буйволы и крокодилы, волки, лисы, множество более мелких животных. Они двигались вперед неостановимой волной, при этом абсолютно не конфликтуя, будто бы лев, бегущий бок о бок с круторогим бараном, при этом оба аккуратно перепрыгивавшие, чтобы не задеть сразу пару десятков гадюк — это нормально и естественно. Во главе этой невиданной звериной орды бежали настоящие гиганты — демоны. Огромный бык, высотой с двухэтажный дом первым добрался до ворот. Пронзительный писк выглядевшей совсем крошечной на такой туше обыкновенной белки — и громко взревев, он одним могучим ударом снес тяжелые ворота, откинув их далеко вперед. Старик и его осел моментально превратились в кровавую кашу под копытами гиганта. А дальше демон пронесся как вихрь по городским улицам, топча людей и разнося все вокруг.
Не особо обращая внимание на стену, прямо на нее начал заползать огромный крокодил, метров тридцать в длину. Большая секция стены громко рухнула, раздавив под собой сторожку с парой прятавшихся там стражей. Огромным прыжком, перемахнув стразу метров пятьдесят, появился в черте города гигантский лев. С грохотом он приземлился на крышу двухэтажного здания. Под огромным весом строение развалилось, поднимая клубы пыли, над которыми на мгновение, перед следующим прыжком замерла голова хищника.
В это же время огромная черная туча начала опускаться вниз. На дороге, недалеко от городской управы, люди с криками начали разбегаться, в поисках укрытия. Старушка, выведшая на прогулку своего маленького внука, охнув, закрыла его собственным телом. Молодой мужчина, громко вопя и размахивая руками, устремился к ближайшему дому с открытой дверью. Благородная девушка с бледной кожей, прикрылась зонтом, который так и не выпустила из рук. Все это пространство мгновенно похоронила черная туча воронья. Слабые человеческие крики быстро затихли, лишь там, где еще недавно были люди, копошились черные кучи воронья...
...Грузчик Санчо, как обычно, таскал припасы в погреб магазина. Увидев творившееся вокруг, молодой парень успел заскочить вниз, еще и прикрыться тяжеленной крышкой изнутри. Слушая редкие человеческие крики он лишь вздрагивал и покрывался потом, надеясь, что удастся отсидеться. А что? Погреб был очень глубокий, лаз в него — довольно узкий, крышка — массивная. Спустившись поглубже, он на ощупь вытащил из кармана огниво и кресало, и толстенький огарок свечи. Добыв огонь, Санчо поднял повыше источник света. Копченные окорока, бочки с вином и пивом, соленья.
— Да я тут год прожить могу, не высовываясь на поверхность!
От сердца немного отлегло. Тяжело вздохнув, он уселся на кадушку с квашенными огурцами. Внезапно тихое шуршание привлекло внимание парня. Подняв голову вверх, он заметил, как сразу несколько гибких змеиных тел скользнули вниз, к нему.
— А-а-а-а! — Завопил парень, пытаясь растоптать гадов. Неловко размахивая руками, он случайно сбил единственный источник света вниз. Во тьме еще некоторое время раздавались крики и равнодушное шуршание. Потом крики стихли...
В лучшем ресторанчике Пинсеке в это же время обедал молодой мужчина. Дорогая одежда была вовсе не вычурна — она облегала мускулистую фигуру, и складывалось странное впечатление, что эта одежда была одинаково пригодна и для роскошного приема, и для боя. А на шее висел деревянный жетон, выдававший его принадлежность к культиваторам секты Божественного Духа.
Расправляясь с тушеной уткой, мужчина скучающе поглядывал по сторонам. Несколько других посетителей, обедавших в то же время, старались не встречаться с ним взглядом. Впрочем, это культиватору было безразлично. Но необычный шум за окном привлек внимание. После раздался первый крик. Это заставило окончательно оторваться от еды мужчину и выйти прогулочным шагом наружу. Налет крупных птиц, заклевывающих насмерть людей удивил культиватора:
— Что... что с ними случилось?! С ума сошли, что ли...
Огненный кнут, вспыхнувший в руке мужчины, метнулся вперед на приличной скорости, разделяясь на сотни тонких огненных нитей. Они сожгли основную массу птиц. Несколько уцелевших, противно каркая, разлетелись по сторонам. Мужчина вышел из-под козырька здания, прислушиваясь. Звуки в городе явно были необычны — где-то что-то рушилось, слышен был далекий звериный рев и человеческие крики. Еще раз оглядевшись, он снова взмахнул огненным кнутом и зацепился ним за печную трубу крыши дома напротив. Подпрыгнув, и отталкиваясь от стен ногами, он легко подтянулся наверх. Тяжелая рыжая черепица спокойно выдерживала его вес, так что культиватор поднялся наверх, к коньку крыши. И наконец-то смог осмотреться. Картина предстала ужасающая — северная часть города скрылась в клубах пыли. Там то и дело что-то рушилось, в нескольких местах разгорались пожары. Во всех остальных местах роилось множество птиц. Одно только облако этих сверх агрессивных воронов могло, наверное, уничтожить большую часть людей. На соседней улице ползла исполинская змея, ударами туловища расплющив несколько человек. А через квартал виднелась исполинская голова черепахи. Эта голова была на уровне крыш ближайших домов. Гулкие шаги, если прислушаться, отдавали дрожью даже тут.
Но не только культиватор заметил беснующееся зверье в городе. Его тоже кое-кто разглядел!
Ловкая мелкая фигурка белки в несколько прыжков достигла этой же крыши, беззвучно перемещаясь за спину культиватора.
— С-с-с-ки-и-и-п! — пронзительный писк зверька не только был противен ушам — он еще и нес вполне физическое выражение. Мужчину снесло с крыши, будто в него ударили чем-то тяжелым. Но он сумел сориентироваться, и зацепившись на мгновение рукой за балкон, приземлился на ноги на землю. Белка свесилась вниз, снова кидаясь в атаку, но теперь ее встретил удар распушившегося кнута моментально сориентировавшегося культиватора. В диком пируэте странная белка увернулась практически от всей атаки, но несколько отдельных нитей все же успели зацепится за животное. Тут же мужчина пустил по кнуту волну огня, поглотившую вновь пронзительно запищавшую белку. Но это была уже агония — пару раз дернувшись, зверек затих. Одним волнообразным движением культиватор подкинул тушку к себе. Шерсть на белке полностью обгорела. Небрежно ткнув носком сапога, мужчина повернул тушку. На крохотной шее легко можно было разглядеть две небольшие чешуйки, ничуть не пострадавшие от огня.
— Какой странный демон... — протянул культиватор. — Ладно, похоже, нужно валить из этого го...
Замерев на полуслове, он неверяще уставился на свою грудь. Из нее торчала вполне человеческая рука, обагренная его же кровью. Все с тем же удивленным выражением лица, он упал на землю, рядом с только что убитой белкой. Над ним склонилась человеческая фигура в серой накидке с глубоким капюшоном. Некоторое время раздавались чавкающие звуки...
Глава 2
На закате лодка-артефакт коснулась земли. Путешествие окончилось там же, где и началось — на небольшом пустыре недалеко от библиотеки секты. Бывшие пассажиры покинули лодку, и разбредались в разные стороны. Старейшина Белтрэн спрятал обратно лодку в собственное хранилище. Но не успел он сделать и пары шагов, как его нагнал Сильвио:
