истерику, и мне приходится по нескольку месяцев обходить Летний Двор стороной, пока Оберон ее не утихомирит. Или пока она сама не найдет новую блестящую игрушку и не отвлечется. К счастью для меня, ее внимание легко переключается.
– Ты намеренно злишь свою королеву?! – Замешательство Никс граничило с неверием. Она покачала головой. – Небыль стала совсем другим местом, – задумчиво добавила она. – Если бы, отвечая на вопрос Госпожи, я допустила дрожь в голосе, она могла бы приказать моим сородичам затравить меня за измену. И она никогда ничего не забывала.
Я моргнул.
– Твоим сородичам? Значит, есть и другие вроде тебя?
– Похоже, больше нет. – На мгновение Никс погрустнела, и на ее лицо набежала тень. – Но да, когда-то я была частью семьи. Мой клан – мой Орден – был группой, посвятившей себя служению Госпоже, чего бы она от нас ни требовала.
– Да уж, должно быть, на нее было очень весело работать.
– Я знала свое место, – тихо отозвалась Никс. – Даже если и не соглашалась с ней, моя преданность никогда не подвергалась сомнению. Если бы она приказала мне убить моего кровного родственника… – Она тут же одернула себя и добавила: – В любом случае, это уже не имеет значения. А нам все равно нужно попасть в Железное Королевство. Чудовище сейчас может быть где угодно.
– Верно, – согласился я. – И мы туда попадем. Но сначала должны раздобыть тебе что-нибудь, чтобы твое лицо не расплавилось, пока будем находиться в Маг Туиред. К счастью, я в хороших отношениях с хранителями границ, так что это не займет много времени. Потом мы отправимся к королеве. И к Ледышке, конечно. Уверен, он будет особенно рад моему визиту.
– Какая она? – спросила Никс, шагая радом со мной в вездесущем тумане Дикого леса. – В смысле Железная Королева. Есть ли какие-то протоколы, которым я должна следовать? Не хочу никого обидеть, пока буду находиться при ее дворе.
– Расслабься! – Я ободряюще улыбнулся. – Меган не похожа ни на Мэб, ни тем более на Титанию. Она не превратит тебя в розовый куст или глыбу льда лишь из-за того, что ты брякнула что-то не то. Меган – наполовину человек, она родилась в мире смертных. Поэтому она, возможно, лучше кого-либо другого знает о том, каково это – не вписываться в общепринятые рамки. Мой тебе совет: просто… будь собой. Поверь, тебе нечего бояться.
Золотистые глаза Никс смотрели на меня с любопытством, и я вдруг сообразил, что говорил о Железной Королеве, одной из самых могущественных фейри в Небыли, в очень непринужденной манере.
– Кроме того… – Я усмехнулся и указал на себя большим пальцем, – ты будешь со мной, а я вхожу в тройку ее самых любимых фейри во всей Небыли, так что все будет хорошо.
– Верно.
– Вернее и быть не может.
– Да, но все фейри – мастера искажать правду, Плутишка Робин, – сказала Никс, бросив на меня укоризненный взгляд. – Может, я и новичок в этой эпохе, но я не вчера родилась.
– Ну-у-у… – Я пожал плечами. – Тогда, полагаю, тебе придется просто довериться мне.
– Похоже, что да, – согласилась Никс тихим голосом, от которого по какой-то странной причине у меня внутри все сжалось. Слабо улыбнувшись, она жестом указала на окружающие деревья. – Тогда веди. Я последую за тобой в Железное Королевство, а там своими глазами увижу, что из себя представляет Железная Королева.
Хотел бы я сказать, что до границы мы добрались без новых приключений, но в таком случае попросту соврал бы. Это ведь Небыль как-никак! Невозможно и мили пройти без того, чтобы на тебя не выскочило нечто, пытающееся напугать, съесть, ограбить или сотворить другие непотребности. К счастью, отряд гоблинов, устроивший на нас засаду на тропе, недооценил, насколько смертоносной на самом деле была «снежноволосая эльфийка». Мне не пришлось пошевелить и пальцем – Никс в одиночку без особых усилий уничтожила полдюжины приземистых зеленых тварей. Последний гоблин, низкорослое существо с отсутствующим кончиком уха, завизжал от ужаса, когда Забытая повернулась к нему. Повсюду валялись останки гоблинов из его отряда, порубленных на мелкие кусочки.
– Не убивай! – Бросив копье, он попятился, чрезвычайно похожий на уродливую зеленую собаку, пытающуюся увернуться от пинка под зад. – Не убивай! Пощади, снежноволосая, пощади. Пуга уходит. Уходит сейчас же, видишь? Не убивай Пуга.
Я закатил глаза, но Никс опустила оружие, и сияющие клинки-полумесяцы померкли в ее руках.
– Убирайся отсюда, – велела она последнему гоблину, который тут же вскочил на ноги и скрылся в кустах. Никс смотрела в ту сторону до тех пор, пока шуршание веток не затихло вдали, затем повернулась ко мне с кривой ухмылкой.
– Приятно знать, что некоторые вещи никогда не меняются. Сколько гоблинов ни истребляй, откуда-нибудь обязательно вылезет еще больше.
– Гоблины – это тараканы Небыли, – согласился я. – Хотя я был уверен, что ты поразишь и последнего тоже. Ты ведь понимаешь, что он прибежит к своим приятелям и расскажет о нас. Тогда придется иметь дело со всем племенем.
Никс пожала плечами, одновременно элегантный и небрежный жест.
– Я давно сбилась со счета, скольких убила, – пробормотала она, – сколько жизней приказала мне оборвать Госпожа. Поэтому стараюсь не пополнять это число, если могу избежать кровопролития.
– Убийца с совестью, – удивленно заметил я. – Должно быть, фигово. Как ты вообще оказалась среди них?
У фейри нет души. Вдобавок к остроконечным ушам, крыльям, копытам, рогам и прочему это одно из ключевых различий между фейри и смертными, благодаря которому даже после столетий убийств, интриг и разврата фейри продолжают вести развеселую жизнь, не мучаясь чувством вины за содеянное. Нет души – нет и совести. Добавьте сюда бессмертие, и получите кучку скучающих, капризных существ, которые постоянно ищут новых развлечений и не заботятся о том, какой беспорядок оставят после себя. Я знаю только одного истинного фейри, которому удалось обрести душу, и то этот процесс едва его не прикончил. Только любовь к небезызвестной девушке-полукровке помогла ему сохранить рассудок и жизнь во время ужасного испытания.
Однако есть среди нас такие, кто вдруг обзаводится совестью (хотя случается это очень редко). Чаще всего для фейри это проклятие, одно из самых страшных событий, какие только могут произойти, и бедняга, оказавшийся обремененным совестью, обычно погибает, пытаясь от нее избавиться. Но иногда – никто не знает, как это происходит, – совесть появляется сама по себе.
Некоторые говорят, что в этом виноваты люди, что чем больше времени проводишь со смертными, тем сильнее опасность заразиться их «человеческой моралью». Другие считают, что чем
