Присутствующие жидко аплодируют.
— Вы прошли трудный путь, — без выражения продолжает Раеда, — чтобы принести Гехене долгожданный мир.
— Скорее пролетел.
Во взгляде Раеды мелькает бешенство.
— За проявленную отвагу и мужество вы заслуживаете высшей награды!
Рион хмыкает.
— Нашей милостью вы назначаетесь главнокомандующим войсками Гехены! — с нескрываемым раздражением говорит Раеда.
Следуют звуки одобрения. Раеда поднимает ладонь. Болтовня стихает.
— Слушайте меня! — серьезным тоном произносит она. — За всеми радостями жизни, мы, кажется, забыли, что не одни во Вселенной. Забыли об опасностях, о существовании зла! Опустились! Разнежились! И теперь королевство разрушено! От городов остались лишь пыль и пепел, а мертвецов больше, чем живых! — Она выдерживает долгую паузу. — Но страшные циклы закончились! Мы пережили войну! Пережили и будем готовы к любым угрозам извне! Слышите? Отныне ни один агрессор не посмеет напасть на Гехену! Мы возведем такую оборону, которую не прорвет ни одна армада! Мы отстроим города, прирастем в числе, но никогда не забудем того, что сделали с нами враги! Настало время показать, что светлый народ — сильный народ, способный защищаться и… атаковать! Клянусь изначальным светом, что ни я, ни мои потомки, не позволим подобным событиям повториться! Мы будем создавать армию! Мы будем строить боевые корабли! Мы станем империей и утвердим свое имя среди обитаемых миров! Мы станем на защиту всех, кому это потребуется! — Она останавливает взгляд на Рионе. — Вы поможете мне?
Боюсь, что нет, думает он. Добром это не кончится, защитой не ограничится. Нет! Надоело! Хватит! Но говорит:
— Как пожелаете.
— Завтра вы публично принесете присягу, — важно говорит Иваз.
Раеда садится и сжимает подлокотники.
— Прием окончен! Пошли все прочь!
Иваз догоняет Риона в коридоре.
— Зря вы себя панибратски ведете. Раеда уже не та, что прежде. Можете запросто угодить в каземат, о котором, видимо, грезите.
— Вы ничего не знаете о моих грезах.
— Я догадываюсь.
— Ну и?
— Знаете, у нас есть общие знакомые, которые любят беседы о кораблях, — он потирает бородку. — Отойдем.
Они спускаются по лестнице, на ходу кивая встречным и складывая руки узлом. Встают за высокой балюстрадой. Старик достает из складок желтого халата деревянную табличку с инкрустацией волн.
— Кеш сказал, что ты интересовался Большой землей? Я сразу все понял. Если украдешь судно, искать будут завтра, если возьмешь прокатиться — послезавтра. Тебе же нужна фора, верно? Я загрузил шхуну едой и водой, если экономить — долго протянешь. Что ты так смотришь? Думал, моя верность трону слепа и безгранична? Я, как и все, не в восторге от грандиозных планов Раеды. Оборона — конечно, хорошо. Но она не видит краев.
Рион берет дощечку.
— Спасибо, Иваз. Я не ожидал…
— Кеша благодари. Повезло с благодетелями, сынок. Все, иди, пока я не передумал. Только, прошу, не возвращайся.
***
Рион пересекает павильоны и галереи, связанные переходами, окраины, задворками уходит в ухающий ночной жизнью лес с тенями ветвей под звездным небом, затем крадется по берегу, подворачивая ноги на отшлифованных волнами камнях. На дощатом перроне сидит Эран в серой рубахе и штанах сильно не по размеру. Увидев Риона, он рвется к нему с криком:
— Ты пришел, пришел!
— Тихо! — Рион несильно зажимает ему рот и сразу отпускает. — Где тряпки взял?
— Одолжил.
Рион трет его по голове.
— Молодец, далеко пойдешь.
Предъявив дощечку сонно-зевающему мужчине на пристани, Рион дожидается, пока тот сообразит, что от него требуют.
— А-а, лодка. Вон там, видите, да? Острый конец торчит — это парусник десницы. Так, а вы?…Что?…А-а, извините, командующий, не признал. Времена такие, все меняется, не поспеваешь. Вот только Разус был, теперь вы внезапно…А? Что случилось? Не знаю, вроде королеву отравить хотел. А может и не хотел. Раеда же из ума выжила. Видите ли, враги везде. Говорят, не ест, не спит, прямо как ее дед…А почему вы у меня спрашиваете? При дворе, наверно, больше знают…Да?! А чей вы сын? Я имею в виду, из знати? Нет? А как же? Постойте, так вы тот самый, который дроны прогнал…Что? Спешите? Ну, ладно, счастливо.
Рион скачками преодолевает расстояние до шхуны. Пропустив мальчика вперед, резво вскакивает на палубу, как опытный шкипер. Отшвартовывается. Отчаливает.
Поскрипывая на ходу, корабль отдаляется в открытые воды. Притихший Эран смотрит на звезды и пляшущий под ними кудрявый блеск скоплений планктона, с вдохновением думая о причастности к какому-то большому свершению или даже чуду. А Рион тем временем, оставив ребенка наедине с воображением, зажигает судовой фонарь на носу и, присматриваясь к расплывающейся в слабом тумане линии темного берега, один раз махает острову, навсегда прощаясь с прошлой жизнью.
15
Мира появляется из воды по плечи, по пояс, по щиколотки. Одежда прилипает к телу, с волос падают капельки и противно щекочут спину и плечи. С трудом переставляя ноги в густой трясине, она входит в пунцовые мангры.
— Эй, лягушка! Я знаю, что ты здесь, выходи!
— Зачем ты пришла?
Мира показывает на Длану.
— Достаточно лжи! Что это за аномалия? Откуда она взялась?
По муаровой чешуе и зеленоватой коже мороханца струится фиолетовый свет. Черные матовые глаза часто моргают.
— Длана пришла из космоса. Ядро упало на Морох и вызвало землетрясение, которое уничтожило подводные города. Уничтожило мой народ. Но погибли не все, — он смотрит на манящую желтую сердцевину, похожую на сгусток геля. — Долгое время она висела над созданной собой же впадиной, сияла подводным солнцем, но оставалась незамеченной. Впадины — места гиблые. Но однажды до сферы добрался отшельник — ничтожный, потерянный в жизни изгой. Он шел без цели и без направления, пока не услышал зов. Настойчивый шепот, заглушивший остальные мысли. Поддавшись ему, он коснулся божественного света. И свет его выжег! Кожа окрасилась в нежно-розовый цвет, покрылась волнами, взгляд помутнел, руки вытянулись ветвями, а черты, становясь менее и менее четкими, растворились совсем, и тело закрутилось стволом вокруг Дланы, оставаясь с ней в объятьях навсегда. Планету продолжало трясти, и там где была впадина, через эпохи вознеслись горы, на вершине которых мы стоим.
Мира оглядывает лес. Деревья — разного возраста, высоты и отличаются особыми чертами, формами, оттенками.
— Да, позже приходили другие. Все они здесь.
— А ты?
— Я — тот пилигрим. Но благодаря Длане обрел свое место — там!
Он исчезает и возникает у центрального дерева, заботливо гладит кору.
— Я бессмертен, я вижу истинный мир, я — сверхсущество! Всемирная ось! Она дала мне все!
— Но забрала у тысяч!
— И что мне до этих тысяч? Я — корабль, плывущий в бесконечность, а они лишь дрейссены, прилипшие к днищу. Ничто! И даже ты! И Флоренс! Мелкие сошки! Просто призраки…Уйдете вы — появятся другие. Мне плевать! На вас! На тупых гехенцев! И на паству Вернера! Нет никакого другого мира, и не будет! Вам нужны красивые сказки, а Длане — энергия, чтобы жить. Вот и все. Если ты еще не поняла, она — это компьютер, мир — розетка, а ты — зарядный шнур. Который не может смириться с тем, что он просто используемая вещь, а не венец творения и центр бытия. Достаточно правды?
— Вполне!
Пурпурное поле — повсюду. Неестественные вещи. Неестественные люди. Телепортаторы открывают червоточины, связывают реальности, переводят вещество в энергию, уничтожают планеты, звезды, провоцируют войны…
Больше не думая о мороханце, она идет к манящей желтой жемчужине в исполинской чудовищной раковине, которая захлопнется от одного прикосновения.
Лоб покрывается испариной. Мира вытягивает руку.
— Не смей! — орет мороханец. — Не вздумай! Ты этого не сделаешь!
Я не боюсь. Зачем мне бояться? Я не человек.
