Двор опустел, стражи отогнали посторонних, а из конюшни вывели под уздцы четвёрку богато убранных коней. Они тащили роскошный возок, весь украшенный золотом, серебром, из-за чего явно будет увязать в грязи, но кого из тцаров заботят такие мелочи, вон сколько народу, на руках понесут, стоит только шевельнуть пальчиком...
Мрак с отвращением оглядел возок. Двое из конной охраны покинули седла, встали по обе стороны от дверцы, каждый преклонил колено. Ага, он должен наступить одному из них на это самое колено, сам держась за покорно склонённые головы, а затем подняться ещё выше в сам возок. Колеса огромные, а днище от земли высоко, что значит, грязи много, чтоб не застревать...
Хугилай сказал настойчиво:
— Пожалуйте, Ваше Величество...
Мрак скривился, но Хугилай настойчиво подталкивал его к возку. Мрак опустил ладонь на курчавую голову одного из коленопреклонённых. Изнутри возка незнакомый молодой красивый придворный с готовностью протянул руку. Из казармы простучал подковами великолепный конь чуть припоздавшего начальника стражи, гарцевал, вскидывал голову, гордясь красивой уздечкой, цветной попоной, широкими разукрашенными ремнями на груди.
Мрак в задумчивости пожал руку придворному, тот почему-то завизжал, упал там же в возке на колени, едва не вывалился наружу. Коленопреклонённый чуть дёрнулся, Мрак стиснул его голову сильнее, тот побелел и начал валиться на возок.
— Гм, — сказал Мрак, — что это с ними? Какие-то новые ритуалы ввели?
Он оглянулся на Аспарда. Тот смотрел на тцара со страхом и непонятным восторгом.
— Да нет, — воскликнул он. — Не ввели... Но если скажете, тут же введём!
— Разве я ещё и Верховный Жрец? — удивился Мрак.
— В случае войны — да, — ответил Аспард преданно. — Разрешите, кому-нибудь объявим войну?
— Какой ты кровожадный, — упрекнул Мрак.
— А войну можно объявить какому-нибудь далёкому тцарству или королевству,
— объяснил Аспард. — Настолько далёкому, что воевать с ним просто невозможно.
— Да ну тебя. Скажи, почему бы мне не поехать... на коне?
Широкое лицо Хугилая дёрнулось, в глазах мелькнул испуг. Он отшатнулся, выставил непривычно пухлые и короткие для такого могучего тела белые ручки.
— Как можно, Ваше Величество? Мрак пожал плечами.
— А в чем дело? Тцар я или не тцар?
— В том-то и дело, — воскликнул Хугилай, — что тцар! А тцару надлежит быть величественну и внушающу. Народ, глядя только на возок, должен трепетать от благочестия... И сама мысль, что тцар там, внутри, должна наполнять сердца восторгом, благочестием и священным трепетанием...
Мрак нахмурился.
— Это что ж, мне и высовываться нельзя?
— Лучше нельзя, — ответил Хугилай. Он глядел в глаза преданно и истово, но у Мрака закралось подозрение, что дело неспроста, чересчур настойчиво Хугилай пытается запихнуть его в возок. Словно в его отсутствие все разденутся догола и будут отплясывать на столах, вкусив свободы от него, деспота. — Вы, Ваше Величество, должны быть... далеки от народа. Страшно далеки! И тогда вас чтить будут ещё больше.
— За что?
— За таинственность. За харизматичность, как говорят в Куявии.
Мрак покосился на Аспарда. Тот смотрел прямо перед собой ничего не выражающим взглядом. Лишь по чуть изменившемуся запаху Мраку почудилось, что начальник охраны не так уж и одобряет, что правитель должен быть от народа страшно далёк.
— Лады, — сказал Мрак. — Лезь туда!.. Да быстрее, черепаха!
Он мощным толчком почти забросил ошеломлённого Хугилая в возок, сдёрнул с плеч роскошное одеяние и швырнул следом за Хугилаем.
— Оденься, понял? И не высовывайся... Тцар должен быть страшно далёк от народа!
С наслаждением сорвал высокую тцарскую шапку, все просто таращились, Хугилай попробовал всё же высунуться, но Мрак швырнул ему шапку, рыкнул:
— Надень и сиди там!
— Но, Ваше Величество...
— Народу ж всё едино? — сказал Мрак.
Он захлопнул дверцу, подошел к коню с пустым седлом, тот косился на него подозрительно, попробовал куснуть. Мрак рыкнул, конь задрожал, колени подогнулись. Мрак вскочил в седло, подобрал поводья. Он оставался в дорогой рубахе, на нём добротные брюки, искусно сшитые сапоги, но ветер тут же начал лохматить искусно завитые волосы, выдувать из них всякую хрень.
Коленопреклонённые поднялись, один поспешно бросился к своему коню, второй растерянно смотрел на Мрака.
— Это я твоего коня взял? — спросил Мрак. — Не сопру, не боись. А ты пока оставайся на хозяйстве. Поехали, Аспард?
Ошеломлённый Аспард пришёл в себя достаточно быстро, заорал бешено:
— Колонна — товсь!.. По двое — к воротам!.. Его Величество изволит ехать верхом, как ездил его дед, доблестный Кунакор, его прадед...
Мрак прервал:
— Да это просто причуда. Завтра я, может быть, вообще не встану с постели. Могут быть у тцара причуды?
— Могут, — радостно заверил Аспард. — Эх, побольше бы...
Ехали быстро, даже неслись, из чего Мрак заключил, что тцар всё-таки любил быструю езду. Хотя бы и в носилках. Конечно, все любят быструю, но от человека, который наблюдает за звёздами, что двигаются медленнее самых медленных улиток, можно ожидать всякого...
Возок нёсся к перекрёстку дорог, как вдруг послышались крики. Наперерез мчались взбесившиеся кони, возница отчаянно орал, потеряв вожжи, размахивал руками. За бешено мчащимися конями подпрыгивала пёстро разукрашенная повозка, и, высунувшись из окошка, отчаянно визжала женщина.
Возничий Тцарского возка натянул поводья, кони с трудом остановились. Повозка с женщиной почти что пронеслась мимо, как вдруг чужой возница всё же ухватил поводья. Кони резко свернули, ударили в Тцарский возок. Постромки смешались, всё перепуталось. Из чужой повозки выпрыгнули четверо мужчин, разом размахнулись, из их рук вылетели дротики. Мрак видел, как Хугилай упал в глубине возка, пронзённый сразу тремя остриями. Один из нападавших прыгнул на ступеньку и дважды вонзил меч в покрытую золотом грудь уже и без того сражённого Хугилая.
Аспард, прокричав своим воинам, бросился на отважную четверку. Нападающие в мгновение ока обрезали постромки, вскочили верхом, но стража уже окружила их, завязалась драка. Все четверо сражались отчаянно, стражи падали под их ударами один за другим.
Мрак зарычал на Аспарда:
— У тебя лучники зачем?
— Лучники! — закричал Аспард. — Чтоб ни один не ушёл!
Четверо не могли одновременно сражаться и уклоняться от стрел. Пал один, второй, двое сумели прорваться и выскочить на дорогу, но стрелы догнали обоих. Один успел ускакать далеко, но все же сполз с седла. Его настигли, бросили на седло и привезли обратно.
