Из перевёрнутой повозки вытащили женщину. Аспард жестом велел её связать, сам с ужасом смотрел на обезображенное тело Хугилая. Два дротика пробили живот с такой силой, что острия торчат из спины, а мечом разрубили грудь и поразили сердце. Рядом положили тело красавца придворного. Кровь из него хлестала, как из зарезанной свиньи.
— Боги спасли Его Величество! — прошептал Аспард. — Но именно боги, а не мы... стража.
Мрак посмотрел на него недобро, Аспард приставил острие своего меча к груди и ухватился за рукоять обеими руками. Лицо его было злым и решительным, щеки побледнели, ввалились, уши пылали как факелы.
— Прекрати, — бросил Мрак. — У тебя ж было предчувствие, помнишь?
— Ваше Величество, это моя вина!
— Согласен, сегодня останешься без вина. Ну, а теперь поехали дальше. Этого, что уцелел, порасспрашивать хорошенько. Не здесь, во дворце должны быть умельцы... А нас уже звери ждут. Поехали, поехали, а то без нас начнут!
Десятка два воинов умчались вперёд, около сотни неслись позади, и еще пара сотен рассыпались в стороны, прочёсывая каждый овраг, каждую впадинку, заглядывая за каждый придорожный камень.
Аспард на крупном жеребце скакал рядом с Мраком, готовый в любой момент подхватить, если тцар вдруг изволит выпасть из седла, но Мрак от быстрой скачки разогрелся, улюлюкал, рычал то по-волчьи, то по-медвежьи, конь в диком ужасе стелился над землёй, пытаясь убежать от зверя на спине, и Аспард безнадёжно отставал.
По дороге к лесу, где должна быть тцарская охота, попалась деревушка. Мрак придержал коня, пустил шагом, чтобы не стоптать детишек посреди дороги. С двух сторон потянулись чистенькие домики, небогатые, но каждый с садиком и огородом. Из-за заборов выглядывали любопытные жители, уже знали, что проедет великий тцар.
Мрак был уже у крайнего дома, дальше стена леса, как вдруг из калитки выскочил человек и, не успели стражи обнажить мечи, как он рухнул в пыль перед конем Мрака, воздел руки в мольбе. Лицо его было искажено страданием.
— Ваше Величество! — вскричал он пронзительно. — Защитите, я разорён нечестными людьми!..
Аспард сделал знак воинам, чтобы оттащили с дороги и бросили в канаву, но Мрак вскинул ладонь.
— Погодите, — велел он. — Тот, кто сказал, что тцар должон быть страшно далёк от народа, уже... того, не дышит. А раз не дышит, значит — не прав. Мы едем всего лишь на охоту, а это забава. Здесь же от нашего решения может висеть на волоске чья-то жизня. Ну, говори, что случилось?
Проситель, не вставая с колен, прокричал:
— У меня жалоба на своего друга, золотокузнеца... о, какой он теперь мне друг!.. которому я оставлял на хранение драгоценный камень размером с кулак. Возвратился я из дальней поездки только два дня назад, но он отказывается вернуть этот камень!.. Я разорён!
Мрак покосился по сторонам. Из калиток выходили жители деревни, в основном
— женщины, потом появились мужчины, сперва боязливые группки простолюдинов, попозже вышли степенные люди в богатых одеждах. Одни просто глазели на богатый выезд, нечасто видят тцара, другие же прислушивались, что скажет Его Величество.
— А где этот, — спросил Мрак недобро, — твой друг... теперь бывший?
Из толпы услужливо вытолкнули хорошо одетого человека. Падать на колени золотых дел мастер не стал, но поклонился почтительно, а в лице его был только стыд, но не было страха.
— Ну, — прорычал Мрак. — Признавайся! Почему не отдал чужое?
Золотокузнец поклонился, сказал с достоинством:
— Великий тцар, ты грозен... но я слышал, что ты смотришь на звёзды, а это значит, что ты должен знать высшую мудрость. Отвечаю тебе при всех, я отдал ему его проклятый камень! Причем, зная, что имею дело со скользким человеком, я отдал при свидетелях.
— А где твои свидетели? Золотокузнец повел рукой в сторону толпы.
— Они здесь, Ваше Величество. Простые честные люди. Из толпы вышли четверо. В одном Мрак сразу признал кузнеца, другой с мягким румяным лицом, от него пахнет свежим хлебом, явно булочник, третий перепачкан глиной, горшечник, а четвёртый прокалён солнцем, на поясе охотничий нож, больше всего похож на охотника.
— Это мои соседи, — объяснил Золотокузнец. — Я тут же их позвал, чтобы они могли подтвердить.
Мрак повернулся к жалобщику. Тот зарыдал, упал в пыль, начал рвать на себе волосы. Мрак поморщился, чересчур страдает, мужчине не к лицу так убиваться всего лишь из-за цветных камней, сказал Аспарду:
— Возьми свидетелей... и каждого посади в один из этих домов. Приставь по воину, чтоб никого не пускал. Ясно?
— Ясно, — пробормотал Аспард, которому явно ничего не было ясно. — Зигот, Тулелк, Дитис, Анаш — всем взять по одному свидетелю и вон в те дома!
Когда за ними захлопнулись двери, Мрак поймал глазами в толпе мальчишку побойчее, спросил:
— Ты знаешь, где у горшечника лежит сырая глина?
— Знаю, — выкрикнул мальчишка счастливо.
— Неси, — распорядился Мрак.
Через минуту целая ватага мальчишек принесла огромную глыбу, что распадалась в их руках. Мрак оторвал от неё четыре ломтя, дал Аспарду.
— Пусть каждый вылепит точное подобие камня, который Золотокузнец отдал жалобщику.
Аспард отбыл, а через четверть часа, улыбаясь во весь рот, принёс четыре вылепленные фигуры. Теперь уже и ему стало ясно, что именно звёзды подсказали хитроумному тцару. Один вылепил нечто похожее на подкову, другой на булку, третий — на горшок, а четвёртый — на какую-то зверушку.
— Золотокузнеца повесить, — распорядился Мрак коротко, — а дом отдать жалобщику, как возмещение за страдания. У свидетелей отобрать всё имущество, плетьми выгнать из этого села. Всё, суд окончен, поехали!
В лесу его ждали главные и главнейшие распорядители охоты. Они начали объяснять ему правила, а он стискивал челюсти, чтобы, не заржать, как злой конь. Оказывается, это так он обычно выезжает на охоту. Пять тысяч загонщиков... это такие люди, что, оказываются, идут с другой стороны леса и пугают, поднимают шум, сгоняют зверей, заставляют бежать в его сторону. А он, не сходя с места, будет стрелять из лука или метать дротик в бегущих навстречу испуганных, очумелых, ничего не понимающих зверей.
Ха, да не только он такой, тут, оказывается, и остальные ещё те охотнички! Тоже будут охотиться, не сходя с места. И, глядя на их животы, понимаешь, что стрелять будут не с седла, их и сейчас несут в носилках, а лёжа... Главное же, в какую бы сторону они ни стреляли, им принесут подстреленных уток, гусей, зайцев, оленей, а то и львов, из которых будут торчать именно их стрелы.
Следом за ними, охотниками, тянется могучий обоз из сотни подвод, телег и повозок. Меньше половины предназначены для дичи, на остальных — тцарские одеяния, тцарские кушания, тцарские притирания...
