Вдруг вода вокруг взвихрилась, закипела. Показались гладкие мокрые камни, спина царапнула по дну. Поток затащил тело правителя на мелководье. Рокон услышал переливчатый смех. Скосил глаза и разглядел статную красавицу с непокрытой головой. Приподняв подол, босоногая прелестница зашла в воду. Подойдя к Рокону, ухватила за шиворот и потащила за собой. Играючи выволокла на бережок.
Женщина глянула в лицо правителя Дорчариан и вновь рассмеялась. От ее смеха у Рокона сладко заныло в груди. Очи красавицы казались глазами мудрой старухи. Девица прижалась тяжелой грудью и поцеловала дана безжизненными, холодными как лед устами. Дан закашлялся и сел. Власть над собственным телом вернулась, а уд воспрял, налившись силой и затвердел, как каменный. Дан протянул руки к круглым бедрам, потянулся губами к тяжелой груди, но красавица увернулась, хохоча. Зашла Рокону за спину, прикоснулась к затылку, повернула голову, указывая на противоположный берег.
Что это?.. Дан моргнул и вгляделся. На бережок вышел сын. Рокон не смог понять, кто именно: Ултер или Олтер. Парень с потерянным видом слонялся меж деревьев … Что же он там делает в одиночку, где воины, где охрана? Отец решил окликнуть сына, но горло стянуло железным обручем. Дан онемел. Мальчик набрел на красивое резное кресло. Не просто кресло — настоящий трон! Вот только чудной: трон один, а сидений два. Мальчишка огладил гривастые львиные головы на подлокотниках и примостился на сиденье.
Прелестница ласково щелкнула дана по носу и вместо сына явился дядька Остах. Он брел по горной тропе, ведя в поводу тяжело груженного осла, а за ними следом ступал длинный караван.
Красавица на миг прижала ладони к глазам Рокона и тотчас отвела. Посередине реки вырос каменистый островок. Дан глянул — посреди острова шли рука об руку два мальчишки. Смеются, вертят головами. Беспечные… И вновь Рокон не смог понять, кого из своих сыновей он видит, Правого или Левого. Второго мальчишку он признал сразу. Малолетний Бол Полуденных Островов. Вдруг среди камней дан приметил убийц с замотанными темной тканью лицами. В руках они сжимали ножи и подбирались к парням. Рокон дернулся, замычал, но тщетно: тело вновь отказалось служить.
Красавица перевела взгляд на соседний склон. Рокон шарил по пустынному скату… Что? Что же он должен увидеть? Внезапно из-под земли выросла небольшая крепостица. Словно игрушечная, выстроенная из оструганных деревяшек. Да это же… Рокон моргнул: сомнений нет, перед ним Декурион. Маленький, деревянный, но Декурион! Правитель нахмурился. Потянуло дымком, занялось пламя и крепость вспыхнула.
Декурион в огне! Этого уже дан Дорчариан вынести не мог. Он дернулся вперед изо всех сил и рухнул в речку… И все вернулось: ласково зажурчала вода и поток вновь понес беспомощного дана в неведомые дали. Дан не мог оторвать глаз от пламени над деревянной крепостью. В голове билось одно: Декурион в огне!
* * *
— Декурион в огне! Этот клич известен любому горцу, — Дерах зажал в кулаке черный камень и на миг задумался. Немой, играющий за белых, улыбался как кот. Хитрюга! Кто бы мог подумать, что возница так быстро выучится новой игре!? Ну ничего, сейчас опытный воин окружит загнанных в угол белых и утрет нос выскочке… Старший над гарнизоном Декуриона со стуком поставил камень на нужную клетку. — Эти слова у горцев с молоком матери передаются, Аскод. Значит, твоя любимая Империя на нас напала. Бросай соху, хватай меч!
Немой потянулся к чаше с белыми камнями, а инженер Аскод Гворф, склонившийся над деревянным маленьким Декурионом, вскинулся. Аккуратный мостик, который инженер перекинул над ближайшим узким ущельем, упал на пол.
— Империя вовсе не моя, Дерах, сын Дораха, старший над стражей неприступного Декуриона! Да будет тебе известно, меня изгнали! Напыщенные, самодовольные …
Дерах покраснел, надул щеки, нагнулся над столом, — но не выдержал, прыснул и захохотал. Рядом радостно замычал Немой, стуча белым камнем о край столешницы. Горячий имперец вновь повелся на простенькую подковыку старого воина! Как ребенок, право слово!
Вскочивший и откинувший полу воображаемого плаща для гневной речи Аскод Гворф посмотрел на ржущих игроков в «черное-белое», нахмурился, не понимая причины веселья … А потом махнул рукой… И рассмеялся следом.
— Взрослые мужи, а шуткуете, как неразумные оболтусы в академии… — подытожил инженер, пристраивая мост в нужное место.
Дерах и Немой переглянулись, подмигнули друг другу и отхлебнули пива. Немой сделал ход, и воин потянулся за камнем.
— И чтой-то у тебя за мостик? Нет у нас такого, и отродясь не было, — заметил Дерах, дабы расшевелить имперца. Немой игрок хороший, цепкий. Только собеседник из него никакой.
— Мостик! Ага, — кивнул Аскод, осторожно убирая руку. — А еще вот здесь для охраны и небольшую башенку сладим. Вот среди этих камней… Там и работать почти не придется…
— Стены крепости неприступны сами по себе, — заметил Дерах, ревниво поглядывая на нововведения.
Игрушечный Декурион начальнику стражи по-настоящему глянулся. Ученый инженер строил его не абы как — вначале опползал всю крепость, обмерил веревками. А потом чудным образом перенес длину и высоту стен в игрушку, просто уменьшив размеры.
— Во всех трудах выдающихся стратегов и тактиков говорится, что врага нужно встречать и беспокоить как можно дальше, на дальних подступах, — наставительно заметил Аскод и отряхнул руки, закончив возводить намеченное на сегодня. С неудовольствием глянув на пивной кувшин, налил горячего взвару и с наслаждением отпил.
— Кто из врагов подберется к моим стенам — умрет! — отрезал Дерах.
— И сейчас? — фыркнул Аскод и запальчиво добавил. — Ты забываешь, что этой зимой к тебе не прибыл ближний круг дана. Под рукой у тебя нет двух — трех сотен крепких воинов, как прежде… Под рукой у тебя только эти… как ты их называешь, — передразнил инженер, — «сосунки-сеголетки»? А по осыпавшейся кое-где крепостной стене, как по лестнице, наверх взойти можно! — и инженер ткнул пальцем в западный угол кладки.
Дерах помрачнел. Острые слова Гворфа резали по живому.
Уже не раз и не два за эту зиму Дерах мечтал, как сорвавшийся с кручи чужак-наглец катится по склону к тоненькой нити Декары внизу, ломая себе руки и ноги. Первое время Дерах то и дело хватался за кинжал, едва до беды не дошло! Но старый воин неплохо разбирался в людях, кое-чему поднабрался от танаса Гимтара, с которым коротал вот в этом зале зимние денечки с кувшином-другим… Дерах понял, — назойливость Аскода не от непочтительности, а от живости духа и беспокойства ума. С этим можно мириться!..
В конце концов, какие славные печи в подвале установил имперский изгнанник! Намесил глины, натаскал камней, вывел дымоходы вдоль толстых внутренних перегородок, которые отныне нагревались от горячего дыма! Теперь от стен не тянуло стылым холодом, а напротив, хотелось прижаться, подсесть поближе… Недаром, ох и недаром мудрый танас повелел не мешать Аскоду строить… Правда, безумец порывался перестроить крепостные стены, и Дерах с трудом убедил инженера, что не след начинать работы в зиму со столь скромным числом работников…
Немой замычал, поторапливая игрока, и Дерах проворчал.
— Мосты, башенки… Хорошо, что ты с печей начал. Такой благословенной теплыни зимой я за всю жизнь не припомню. Хоть и не зима на дворе нынче, а баловство одно…
— Да как вы от холодов здесь не околели? Ума не приложу… Открытыми очагами да жаровнями топить??
Немой замычал еще громче, и Дерах склонился над доской.
* * *
— Декурион в огне! — прошептал Счастливое Копье, разглядев большой отряд на горной дороге далеко внизу. Воины на соседнем склоне виднелись едва-едва, фигурки казались ползущими муравьями, но сомнений не оставалось. — Чужаки в горах! Декурион в огне!
Счастливое копье понял, что настала пора платить за те чудеса, которые благословением Матери пролились на его дом и семью. Вспомнив о доме, Счастливое копье улыбнулся и погладил крепкое древко оружия и щелкнул по острому наконечнику.
