в пирамиду.
«Когда уже хозяин этих недоумков сообразит явиться лично?» – мысленно скривился владыка мертвых.
Часть просителей тут же засобиралась из пирамиды. Народ побежал наводить справки, выяснять какого черта происходит. Уже который по счету гвардеец Оʹда Всемогущего (кто бы это ни был) заявлялся к хозяину пустыни с призрачным глазом над головой и воображаемыми тараканами под ногами. Впервые на памяти Анубиса кого-то в Пантеоне прокляли таким изощренным способом. И судя по икс-образной отметине под левым глазом, происходящее с гвардейцами – привет из серединного мира. В ситуации непременно стоило разобраться, хотя бы ради того, чтобы прекратить эти дурацкие явки в пирамиду. Лишать Шэдокса халявного опыта, конечно, не хотелось, но от усатых паникеров уже болела голова.
«И вообще» – мысленно потер ладони Анубис, – «пора бы уже понять, что думает о новом кофе простой народ!»
Мысли старого волка прервала очередная воронка пространственного перехода. На бордовую дорожку ступило три пары ног, плотная очередь просителей прянула в стороны. Помещение накрыл приторно-горький аромат болотных цветов и рыбы, окружающую тишину разрезали звонкие детские голоса. Лучезарно улыбаясь, да поглаживая своих галдящих отпрысков, к трону Анубиса двигалась Саяша Предательница. Затянутые белесой пленкой, рыбьи глаза цепко следили за растерявшимся хозяином пустыни, игольчатый плавник на спине возбужденно подрагивал. Чешуйчатый пигмент на коже, раздвоенный язык, внушительный ирокез на бритом черепе – владыка мертвых в оба глаза рассматривал давнюю знакомую. С момента их последней встречи Саяша практически не изменилась, разве что грозный доспех куда-то подевался. Стройную женскую фигурку выгодно подчеркивало приталенное платье и при взгляде на эту гостью вспоминалась поговорка о «пугающей красоте».
– Дети! – проворковала богиня, стоило величавому семейству достигнуть подножия трона. – Поздоровайтесь с дядей Анубисом!
Владыка мертвых, что уже собрался было встать поприветствовать гостей, удивленно глацнул зубами. Желтые глаза округлились, вертикальный зрачок вытянулся струной, вздыбилась шерсть на загривке.
– Дяд… – тут же затухли радостные детишки, не решаясь закончить приветственное «здрасте».
«Какой ещё дядя?» – занервничал Анубис, поглядывая то на толпу просителей, то на весело скалящуюся богиню с её детишками.
Похоже, Предательница решила окончательно добить хозяина этой пирамиды:
– Как поживаешь, мой сладкий? – разинула в улыбке зубастую пасть Саяша, сощурила свои рыбьи глаза. – Весь такой серьезный, ва-ажный. Годы явно пошли тебе на пользу, Белигус!
Легионер смерила довольным взглядом окаменевшую морду Анубиса, удовлетворенно оценила реакцию толпы. Многочисленные просители уже перешептывались, осуждающе рассматривали владыку мертвых. Что неудивительно. Титул хозяина песков не позволял Анубису кому бы то ни было симпатизировать. Повелитель пирамид обязан быть безразличен ко всем страждущим, кто бы к нему не пришел. А потому, никаких «дядя» и «тетя» здесь быть не могло. Пусть владыка мертвых и был некогда близко знаком с Предательницей, рушить реноме Анубиса она права не имела. Почти. Не станет ведь женщина вспоминать ему события тысячелетней давности? Ну бросил он её тогда и бросил, чего уж тут? Так звезды сошлись.
– Это Яш и Сая, знакомься! – представила детишек-близнецов богиня. – На тебя чем-то похожи, не находишь?
Анубис сглотнул подступивший к горлу ком, дело приняло неожиданный оборот. На какой-то миг старый волк в самом деле принялся искать сходства. Зубы… да, как у него, здоровенные. Глаза желтые, зрачок вертикальный. Худые… в детстве он тоже был худой. Неужели…?!
«Бред!» – уже через секунду тряхнул головой Анубис.
Пусть детишки небожителей и взрослеют на протяжении сотен лет, но конкретно эти двое к нему точно не имеют никакого отношения! Если только Саяша их специально не заморозила до этого момента.
– Что, узнал кровинку?! – с прищуром глянула предательница на владыку мертвых.
Пучеглазая, по-видимому, готова была продолжать этот концерт бесконечно долго. Но Анубис уже вернул себе душевное спокойствие. Прекратив ерзать на собственном троне, владыка мертвых спокойно глянул на женщину-рыбу, приглашающе повел когтистой пятерней:
– Кофейку не хочешь?
Вся семейка синхронно обернулась в сторону Лобригуса. Кофе, словно понимая о ком идет речь, потянулось ручонками призрачной дымки к пучеглазой. Тонко подвывая загробным голоском, разливая вокруг себя крышесносный аромат, черная жижа явно вознамерилась добраться к Саяше. Даже чашка, окончательно сменившая цвет на бездонный черный, скрипнула по блюдцу, на сотые миллиметра подвинулась в сторону гостьи.
– Нет, спасибо, – быстро протараторила женщина-рыба. – У меня от кофе несварение.
«Ага, как же» – мысленно хмыкнул Анубис. – «Как жрать кости убитых, так все нормально. А как чашку кофе выпить, так сразу несварение!»
Разглядывая изменившуюся в лице богиню, вслух же Анубис проговорил другое:
– Саяша, детям запрещено находиться в песках забвения. Ты прекрасно об это знаешь!
– Ох, конечно, мой сладкий! – вальяжно махнула рукой женщина-рыба, прекратила таращиться на бурлящую жижу. – У меня отличная память, тебе ли не знать!
Табун мурашек прокатился от пяток до самых ушей Анубиса. Эта её фамильярность на глазах толпы начинала злить.
– Дети пришли к дяде Анубису по делу! – весело тряхнула богиня плавником. – Правда дети?
– Правда! – тут же расправили худые плечи близнецы, заговорили в унисон. – Мы по делу, дядя Анубис!
Владыка мертвых вновь скрипнул зубами, через пару секунд спросил:
– И по какому же это вы «делу»?
– Дядя Анубис! – вновь завопили детишки. – Открой всевидящее око!
Грозным взглядом призывая Саяшу остановить этот концерт, владыка мертвых спросил в пустоту перед собой:
– В каком из миров я должен его открыть?
– В Помойке!
«И эти туда же», – недовольно подумал повелитель песков. – «Им свет клином на этом мирке сошелся?»
– Что за «дела» могут быть у детей в мире-свалке? – наклонился к близнецам Анубис, грозно сверкнул глазами. – Всевидящее око вам не игрушка!
Для пущего эффекта хозяин пирамиды жутко глацнул зубами, да показательно шкрябнул когтями о подлокотник каменного трона. Недоросль тут же позабыла о своих «делах». Шустро развернувшись на сто восемьдесят градусов, испуганные, детишки припустили из пирамиды.
«Вот и отлично», – мысленно улыбнулся старый волк. – «Пусть подрастут для начала. Тоже мне, деятели!»
– Следующий, – объявил Анубис, приглашая на аудиенцию очередного просителя.
– Мы не закончили, Белигус! – недовольно сощурились два рыбьих глаза на зубастой морде.
Цепко удерживая детей за шкирку, дабы не сбежали, Саяша развернула близнецов обратно к владыке мертвых:
– А ну живо стали подле трона! – недовольно зыркнула на худых отпрысков Предательница.
Анубис пристально сощурился, не менее жутко посмотрел на близнецов. Детишки попрятали голову в плечи, вновь синхронно развернулись. Игнорируя родительницу, молодые «деятели» припустили подальше от страшного владыки мертвых.
– Белигус-с! – змеей прошипела Предательница, схватила за ирокезы убегающих отпрысков. – Прекращай немедленно!
В ту же секунду в помещении материализовался увесистый трон. Огромная конструкция из костей и ракушек, жирных лиан да рыбьих плавников на доли секунд повисла в воздухе, с оглушительным ГРЫМ! постамент приземлился на
