чтобы вернуть самообладание своему другу. Потому он мило улыбнулся и протянул руку, почесав его за ухом:
– Ну что за щеночек…
Следом предметом гнева наследника уже привычно стал он.
* * *
Ночка выдалась знатной. Все события последних дней были обескураживающими. Но то, что случилось этой ночью, отодвигало на задний план даже мое вхождение в Нить жемчуга и природу Рэби. Кстати, стоило мне более-менее привести себя в порядок и отправиться на традиционную молитву в храм, как по возвращении «дома» меня поджидал разъяренный элементаль. Он сидел у двери, скрестив руки на груди. Почему разъяренный? Ну, когда Рэби злится, он очень сильно сопит. Собственно, именно это его обычно и выдавало, когда он пытался казаться злым. Сопение появлялось только в случае реальной угрозы.
– Нам необходимо поговорить, юная иса, – отчеканил он, поднимаясь на ноги и проходя в комнату.
– Ишь ты, – пробормотала я ему вслед, но игнорировать его требования не стала, хотя и было желание. – О чем ты хотел поговорить? – поинтересовалась я, занимая кресло напротив.
Грозное сопение, показательная пауза и реплика.
– О твоем безрассудстве, – бросив на меня взгляд сверху вниз, сказал наставник.
На ум приходило все что угодно, к чему бы это могло относиться, но вместо этого он произнес то, чего я никак не могла ожидать. Казалось, запал холодности и показательной строгости закончился, Рэби заерзал на кресле и затараторил.
– Ты не думай, пожалуйста… Кто еще тебя поймет так, как я? Да никто, – отмахнулся он от мифических благодетелей. – Я ж сам соткан из огня, – поделился он со мной так, словно это все объясняло. – Став мужчиной, я стал любить женщин. – Теперь в ход пошел многозначительный взгляд и всепонима-ющая улыбка. – Много любить… – Он поиграл бровями. – Мы, огни, такие… безудержные в своих страстях. Но! – Он вдруг вскинул руку вверх, и это заставило меня отшатнуться. – Так нельзя, Иви, – тоном доброго дядюшки сказал он. – Это общество не поймет. Ты станешь изгоем, если это станет всем известно. Потерпи, вот выйдешь замуж, образуешь пару, а потом – гуляй не хочу, – махнул он рукой, нервно похихикивая, – делов-то! Вон тетка твоя та еще ш…
– Рэби, – вкрадчиво обратилась я к нему, – ты сейчас о чем вообще?
– Я… – Он как-то потерянно посмотрел на меня, мигом растеряв свой запал. – Ты уходишь куда-то по ночам, я знаю.
Я смотрела на него, а в голове моей образовалась какая-то звенящая пустота. Честно говоря, я не знала, как реагировать на его предположения и заботу. С одной стороны, следовало бы разозлиться, а с другой – ничего смешнее я в жизни своей не слышала.
– И ты решил, что у меня роман? – Только произнеся это предположение вслух, я почувствовала всю абсурдность сказанного и, не сумев сдержаться, расхохоталась. – Парящие, спасибо, давно уже не слышала от тебя хороших шуток. – Отсмеявшись, я утирала выступившие слезы и пыталась отдышаться. – Я урод, Рэби, ты забыл? – поинтересовалась я.
На самом деле если хочешь с чем-то свыкнуться и превратить это из слабости в броню, то тебе не стоит бояться говорить об этом самому. Простая констатация факта уже не выстреливает пульсирующей болью в сердце, а лишь слышится отдаленным эхом.
– Дура. – Он насупился, зло сплюнул, встал, собираясь уйти, потом передумал и снова сел в кресло. – В зеркало на себя посмотри! – рявкнул он и тут уже вылетел из комнаты, точно боялся, что я в него чем-нибудь кину.
– Они тут все чокнутые, похоже. – Я покачала головой, глядя ему вслед. – Этот всего сутки тут, а уже туда же… Эй! – крикнула я. – Иди сюда! Разговор есть!
– Нет! – донеслось мне в ответ. – Не хочу больше с тобой разговаривать! – категорично отозвался он сверху. – Зайди за мной на обед! – поспешил добавить смертельно оскорбленный неизвестно чем наставник.
– Хорошо!
Я не злилась на Рэби. В конце концов, он единственный, кому было не все равно, что со мной происходит. Он заботился обо мне как умел, и я была признательна ему за это.
Выйдя из корпуса, я думала о том, что Рэби, пожалуй, единственный, кто может не только помочь с моими страхами, но и пролить свет на мои воспоминания. После того что произошло сегодня ночью, в моей голове порой проскакивали мысли, что, возможно, я что-то напутала? Может быть, я нафантазировала то, чего не было? Но тут приходил образ Китарэ, и моя абсолютная уверенность в том, что это тот самый мальчик, что когда-то очень давно спас меня… От этой мысли сердце в груди болезненно сжималось, точно согласно откликаясь в ответ.
«Что же с нами произошло?» Впервые этот вопрос стал по-настоящему важен для меня. Я все еще многого не помнила, во многом сомневалась, но стоило его образу соткаться из моих снов, как я начала тосковать по нему. Сейчас я чувствовала потребность в том, чтобы быть ближе к тому мальчику, которого узнала в наследнике. Это щемящее чувство было чем-то новым для меня. Быть может, я просто схожу с ума? Но игнорировать изменения, которые происходили во мне, я не хотела. Я хотела понять почему.
Я так увлеклась собственными мыслями, что не заметила, что мы идем друг другу навстречу по опоясывающей корпус аллее, чтобы выйти на дорогу, ведущую в храм. Я едва не врезалась в него, вовремя заметив край его кимоно. Мы одновременно замерли друг напротив друга, отшатнулись, словно между нами упала ядовитая змея. Его светлые глаза впервые излучали целую бурю эмоций. Должно быть, я выглядела не лучше, но начинать первой разговор не спешила. Да и что надо говорить в подобных случаях? Потому решила просто слегка склонить голову, приветствуя его.
– Можешь не кланяться, – заявил Китарэ, – ты теперь часть моего круга…
Я вновь посмотрела на него, и на миг мне показалось, что наследник изрядно смущен. Хотя уже спустя секунду к нему вернулись его привычные надменность и холодность.
– Если я узнаю, что о сегодняшней ночи поползли слухи, то даже то, что ты часть моего круга, тебя не спасет. – Он смерил меня леденящим душу взглядом и прошел мимо, точно меня и вовсе здесь не было.
Я смотрела вслед удаляющейся фигуре Китарэ и вопреки всему улыбалась. Не знаю, что именно для меня изменилось в это утро, но теперь я видела его иначе.
– Я позабочусь о тебе, Аши, – прошептала я себе под нос.
А еще я действительно верила в то, что долги надо возвращать. И свой долг я смогу вернуть только в том случае, если стану той, кто нужен ему, преодолею свой страх и найду своего
