– Оставайся здесь и стереги вот это, – приказал О'Коннелл. кладя у ног венгра рюкзак с оружием, смотри, чтобы я не остался без своего арсенала. Мое оружие всегда должно быть наготове.
– Ты можешь полностью положиться на меня, Рик! – Бени нервно вздрагивал и часто моргал всякий раз, когда слышал поблизости от их укрытия ружейный выстрел.
– Конечно, ни о каком доверии и речи быть не может. Но если ты собираешься обмануть меня и сбежать с моим оружием, то тебе лучше начать молиться прямо сейчас о моей смерти, Бени.
– Рик, ты меня обижаешь!
– Именно так.
Рик высунулся из-за камней, поджидая подходящего момента для атаки и сжимая в правой руке револьвер. Когда предводитель медджаев проезжал мимо, О'Коннелл вспрыгнул на насыпь, бросился на всадника и сдернул его с седла. Оба кубарем покатились по песку, поднимая облака пыли.
Через мгновение они расцепились и, ловко вскочив на ноги, повернулись лицом друг к другу. Вождь медджаев вскинул над головой свой золоченый меч, готовый разрубить врага, но О'Коннелл успел выстрелить. Пуля, угодив в лезвие, выбила оружие из руки араба. Следующий выстрел должен был достаться самому негодяю. Но в этот момент между противниками оказался еще один всадник. Над головой Рика сверкнуло еще одно лезвие и чуть было не снесло ее. Выстрелив почти наугад, О'Коннелл вогнал пулю в этого сукиного сына, и тот, вылетев из седла, отправился к праотцам.
Когда Рик обернулся, чтобы разобраться с предводителем, тот уже вновь был в седле и покидал место их схватки. Стоя на полусогнутых ногах, О'Коннелл выхватил второй револьвер и теперь, крутясь на месте, палил во все стороны. Он вышибал всадников из седел до тех пор, пока не кончились патроны. Вновь оказавшись за спасительной насыпью, Рик увидел охранявшего рюкзак Бени. О'Коннелл принялся торопливо перезаряжать револьверы, как вдруг почти рядом раздался оглушительный выстрел, больше похожий на взрыв. Ошибки быть не могло: Рик узнал «голос» своего страшного штуцера.
О'Коннелл высунулся из-за насыпи как раз вовремя, чтобы увидеть незабываемое зрелище. Медджая, в которого угодил этот выстрел, вырвало из седла, его бездыханное тело отлетело по воздуху футов на двадцать и врезалось в полуразрушенную стену. В противоположную сторону летела, отброшенная отдачей, Эвелин. Через мгновение девушка приземлилась, зарывшись в песчаную дюну. О'Коннелл испытал одновременно два чувства: и страх за ее присутствие в столь неподходящем месте, и восхищение ее отвагой.
Со своего места Рик видел, что и Джонатан не остался в стороне от схватки. О'Коннелл был несказанно горд за представителей славного семейства.
Джонатан оказался рядом с группой феллахов, которые тоже успели расхватать оружие. С заткнутой за пояс бутылкой и пистолетом в руке, Джонатан и примкнувшие к нему заняли позицию под пилонами въезда в храм. Когда четверо медджаев на всем скаку попытались прорваться на обороняемую ими территорию, вся группа одновременно открыла огонь. После сокрушительного залпа остались лишь четыре лошади с опустевшими седлами.
Однако к стенам храма спешила еще одна группа всадников. Вскоре феллахи во главе с Джонатаном оказались втянуты в жестокую рукопашную схватку.
Перезарядив револьверы и взглядом пригвоздив Бени к месту, О'Коннелл устремился на помощь к англичанину.
Однако добраться до Джонатана Рику было не суждено.
Услышав за спиной грохот копыт, О'Коннелл обернулся и увидел все того же предводителя медджаев, размахивающего все тем же золоченым мечом. Ричард пригнулся, инстинктивно защищая голову поднятой рукой. Взмах меча и револьвер полетел в сторону. Другой – и О'Коннелл распрощался со вторым револьвером!
Грозная фигура всадника с узким треугольным лицом нависла над Риком. Неожиданно губы предводителя медджаев тронула улыбка. Это была и дань мужеству белого, и злорадство над тем, что сначала О'Коннелл обезоружил вождя, а теперь сам оказался в подобном положении.
Времени, пока медджай упивался своим торжеством, Рику оказалось достаточно. Он стремительно перескочил через насыпь, где его поджидал Бени. Венгр протягивал О'Коннеллу распахнутый рюкзак, словно Санта-Клаус, предлагающий детишкам любой подарок на выбор. Не раздумывая, Рик вытащил из своего арсенала динамитную шашку и ткнул фитилем в тлеющую рядом головешку от костра. Бикфордов шнур ожил и зашипел, разбрасывая искры.
Одновременно с этим конь предводителя медджаев перескочил через посыпь. О'Коннелл оказался перед появившимся всадником, сжимая в поднятой руке шипящий смертоносный снаряд.
– Терпеть но могу проигрывать бой, – безумно оскалился Рик, глядя на воина, – но на ничью согласен.
Взгляд всадника скрестился со взглядом О'Коннелла.
Фитиль продолжал шипеть и укорачиваться, поторапливая смерть, которая неминуемо должна была прийти ко многим, оказавшимся в лагере.
В этот момент медджай выбросил вперед руку с кривым мечом. Но не для удара. Это был своеобразный жест, привлекающий внимание собеседника.
– Оставьте, это место, – неприятным шуршащим голосом произнес медджай. Оставьте это место, или вы умрете.
– Но это уже моя проблема, верно? – отозвался
О'Коннелл.
Воин заставил коня попятиться, развернул его и ускакал прочь, крикнув что-то остальным медджаям, которые тут же рванулись за своим вожаком и исчезли в темноте. Через несколько секунд об их нашествии запоминала только клубящаяся в воздухе пыль, отдаленный топот лошадиных копыт, да тот погром, который они учинили своим вторжением.
Бени, выбравшись из какой-то расщелины в камнях, осторожно подал голос:
– Ты не хочешь загасить эту штуковину, Рик? Опасность уже миновала. Похоже, ты сумел до него достучаться.
– А, ну да! – опомнился О'Коннелл и выдернул почти догоревший шнур из шашки.
Эвелин, вся в песке, пошатываясь, подошла к нему. Она была потрясена случившимся. О'Коннелл быстро приблизился к ней и прижал девушку к себе.
– Дорогая, с вами все в порядке? – прошептал он.
Она попыталась отстраниться, но не слишком старалась сделать это. Ее удивило такое отношение О'Коннелла, да он и сам изумился своему поступку. Это получилось у него как-то само собой. Рик действовал не задумываясь, и вел себя вполне естественно.
– Да... – ответила девушка. – Все в порядке... теперь.
Вслед за Эвелин подтянулись и Бернс с Хендерсоном, взъерошенные и нетвердо держащиеся на ногах, но непобежденные. Бернс поддерживал Дэниэлса, у которого на рубашке, у плеча, расплывалось большое темно-красное пятно. Но американец даже не поморщился от боли.
