Вот уж воистину говорят — святая простота. Счастливая дурость. Пресветлая тупость. Не знаешь — не страдаешь.
Но не знаешь — и не живешь.
Лиссай вдруг пошевелился…. Задергал белыми пальцами в рыжих веснушках, будто марионетка на репетиции, задрожал полупрозрачными ресницами, густыми и почти невидимыми, как тайные надежды школьниц. Затрепетал тонкими губами.
— Тинави! К-как я рад вас снова видеть! — выдохнул принц, открывая глаза.
Я улыбнулась сквозь слезы, пожала ему руку — и снова привет, знакомый туман.
«Прощай», — шепнул в голове подростковый, еще не сломанный голосок, — «И не бойся конца, ведь тогда я покажу тебе вселенную».
Туман междумирья, буде он настоящий, на веки вечные стал немного мокрее от моих слез…
Если все в этом мире однажды, пусть и две тысячи лет спустя, будет хорошо, если боги одержат победу над Зверем и снова откроют Лайонассу — я только за.
Но мне, если честно, от этого ни на капельку не счастливее.
* * *
И вот мы снова в кургане. Под курганом. Принц и я.
А еще сани. Дурацкие деревянные сани, своим новогодним настроением смазывающие всю мою космическую метафизическую тоску.
Вокруг черным-черно, и, еще щелкнуть пальцами — унни, зайка, после встреч с Карлом ты особенно дружелюбна, зараза, — в слабом свете разгоревшейся на ладони звезды проступят багряные письмена на стенах.
— Тинави? — принц был достаточно бодр для того, чтобы слабо, как богомол, ткнуть меня рукой-палочкой в плечо.
— Что?
— Почему вы плачете? К-как я могу вам помочь?
Я со свистом втянула воздух.
— Никак.
— Вы к-кого-то потеряли? Близк-кого? — понизил голос Лис. Я не стала лукавить:
— Да.
— Соболезную.
— Не надо. Как вы себя чувствуете?
— Голова кружится, — пожаловался он. — Но бывает и хуже.
Я кивнула:
— Тогда пойдемте.
И мы пошли.
Мимо убегали закручивающиеся спиралью коридоры… Песчаные стены и потолки… Везде — буквы неизвестного алфавита.
А ведь Карл его наверняка знал. Или узнает, если еще не. Хорошо быть бессмертным, да? Да еще и с шестью такими бессмертными братьями и сестрами. Ну да, папы не хватает, но… Мне кажется, все равно далеко до одиночества. Я бы на его месте точно не страдала.
Уж не знаю, что это — показатель качества моей жизни или глупости (трусости?) философов, но я признаюсь открыто: я бы хотела быть бессмертной. Да. Как Карл. Кидаться этим так легко и браво: «Ну, пара тысяч лет потребуется. Не, не десяток. Всего лишь пара. На сдачу возьмем…». Я истерически расхохоталась.
— Тинави? — удивился Лиссай.
Торчащие рыжие пряди, острый белый нос, веснушки, усыпавшие все тело и пальцы — такие тонкие, что издали кажутся прозрачными. Желтая шелковая пижамка. Зверь был так мил, так даже сохранил наряд принца в целости и сохранности, хах. Зачем он вообще похитил принца, если даже не решился слопать его на ужин?
— А вы не знаете, сколько сейчас время? — утерев слезы, спросила я Лиссая.
Он молча полез в карман пижамных штанов за очаровательными часиками на тонкой белой цепочке. Я подсветила циферблат: волшебная звезда на моей ладони разгорелась не хуже какого-нибудь профессионального светильника с осомой! Можно гордиться.
— Девять утра.
Я рассмеялась.
Предчувствие меня не обмануло. Не дружите, девочки, с теми, у кого времени хватит на миллион бесконечностей… они не знают цены минутам.
— Полчаса, — я подмигнула Лиссаю. — У меня осталось полчаса жизни. А мы с вами прах знает где, да? Ну уж точно не в предбаннике кургана, да? Больше похоже на центр лабиринта…
Он испугался:
— Как это полчаса?
— Да Сайнор проклял.
Лиссай совсем побелел:
— Вас?!
— Ага. Увы.
— Так-к побежали!
— Ну уж нет, — я фыркнула. — Ну уж нет. Подумай сам, Лис, — такое панибратское обращение вне Святилища — больше не существующего для нас, увы, — заставило его нерешительно остановиться на полушаге, — Подумай сам — какая разница? Несколько десятков лет туда-сюда. Умру ли я старушкой Тинави у себя в кресле-качалке или умру сегодня, здесь, под курганом, в вашей очаровательной компании? С точки зрения вечности разница минимальна. Но во втором случае хотя бы будет определенное очарование…
— Тинави, — расширил глаза Лис, глядя куда-то позади меня. — Тинави…
Я, по примеру Карла, прижала палец к губам. Подошла. Подмигнула ошарашенному принцу и поцеловала его.
Все равно сдохну.
Так давайте ж повеселимся напоследок.
ГЛАВА 14. Куча мала
Лиссай был очень хорошо воспитанным принцем.
И берёг чувства других.
Поэтому он выждал несколько секунд, прежде чем нежно отцепить меня от себя, и с глазами, полными ужаса, потребовать:
— Обернитесь!
Прах. Лучше б не ждал.
Ну ее, девичью гордость!
В свете звезды на ладошке я увидела, как из глубины коридора к нам медленно, очень медленно, истекая слюной, движется склизкое чудовище. По стене.
Его можно было назвать человекоподобным. Но со скидкой на то, что у людей две руки, а не четыре, — тем более, так гуттаперчиво гнущихся во все стороны. И еще люди прямоходящие, а не бегают, как обезьяны, с опорой на кулаки — по любым вертикальным поверхностям. И у нас есть глаза, хвала небу.
Слепая башка монстра могла похвастаться грандиозной улыбкой с сырную половину на рынке — такая же широкая и желтая. Длинный узкий язык чудовища, высунутый далеко вперед, рыскал туда-сюда, вибрируя и будто принюхиваясь… Пепел знает, как там устроены органы чувств у этой твари!
Подкурганный упырь тихонько зашипел. Чем ближе он был к нам, тем радостнее звучало его сипение. Что, опять еду поставили? Третий раз за неделю? Какие-с добрые-с человечки-с!..
Мне резко расхотелось умирать.
Я сграбастала Лиса за руку:
— Вот теперь бежим!
И мы рванули. Да так резво, что мастер Пнивколено гордился бы мной, если б увидел. Мне показалось, что своим стремительным стартом я чуть не вырвала руку Лиссая из плеча. Но, вроде, обошлось.
Тварь, почуяв, что нежданный завтрак сматывается, взвыла и рванула за нами, неравномерными прыжками сигая со стены на стену.
Она была быстрее нас, и расстояние неумолимо сокращалось.
— Кк-ол…кк-ол… — задыхался Лис справа от меня, — Ккол-дуйте же скк-корее!
«Сам колдуй, раз такой умный!» — хотелось рявкнуть мне, но я лишь поднажала в беге.
Коридор резко кончился, оборвавшись в какое-то помещение. Оборвавшись в прямом смысле слова: пол располагался чуть ниже, и мы с принцем, не ожидая порожка, с воплем повалились вниз. Световая звезда скатилась с моей ладони и бесшумно растворилась в воздухе. Я успела увидеть, что мы находимся в огромном — звезда не высветила его целиком — зале с высоким потолком. Упырь в прыжке пролетел над нами и лишь черкнул острым когтем по моим взъерошенным волосам. Вот она, польза быть неуклюжим! Все время падаешь, сбивая врага с толку. Мой любимый прием. Намеренный, конечно, намеренный, что вы фырчите?
Пока Лис барахтался на полу, собирая неверный паззл своих изящных конечностей, я уже вскочила и, тем самым, столкнулась с развернувшейся тварью лицом к лицу.
— Давай, ну давай же! — взвыла я, тряся ладонями. Совсем как после мытья рук, если не подвернулось полотенца.
Сейчас бы Прыгнуть, а! Как тогда, во Дворце. Ну почему, почему я сама не могу выбирать заклинания с этой дурацкой карловой магией?! Только задавать направление. Но кучер-унни всегда вольна проигнорировать совет…
В общем, телепортироваться не получилось.
Однако энергия все же пришла на помощь.
Упырь прыгнул на меня, широко распахнув зловонную пасть — и врезался в золотую стену, пружинисто отбросившую его обратно. У меня получился нормальный такой барьер для нас с Лисом — защитная сфера, похожая на анти-прослушивающий пузырь Бубри. Сфера разгорелась ярким янтарным светом — и обрисовала весь зал.
