и его шум теперь заглушал вой сирены.
Теперь и на площади было шумно. Слышался топот: охваченные ужасом бежали в поисках убежища, хотя найти убежище от этой бури с неба невозможно. Резкие крики ужаса. Хриплые приказы младших офицеров, резкий шорох кожи: солдаты вставали на колени на открытом пространстве, поднимая кореты. Крики наблюдателей с площадок у рампы. Дрожащие вопли престарелых ратанитов: они разбегались по краям платформы, размахивая киторами.
Кореты и киторы против грозовой тучи! Неужели паника лишила их разума.
Но тучи не было. Приблизившись с невероятной скоростью, угроза с неба превратилась в тысячи сверкающих белых фигур, тысячи больших многоцветных крыльев. Не ветер, а биение этих крыльев производило свистящий, зловещий рев. Не туча, а полчища тафетов летели на пришедших в ужас жителей Ташны.
– Не стрелять! – разнесся приказ по площади. – Не стрелять, пока они не будут над головой.
Этот приказ отдал Ванарк. Нал Сура исчез так же загадочно, как появился. На его месте в алом сиянии стоял Ванарк; казалось, он более пригоден для этого почетного места, чем тот, кто занимал его по праву. Теперь площадь опустела, на ней остались только солдаты, а на платформе толпились престарелые, но упрямые ратаниты. Кореты и киторы подняты и ждут тафетов.
Быстрая драгоценная стая приближалась, словно невидимый гигант бросил в мрачное небо горсть опалов. Они летели высоко, но теперь была видна каждая крошечная, как кукла, фигура.
– Феи! – воскликнул Джереми Фентон. – Ей-богу, это феи!
– Невооруженные! – выдохнула Лииалии. – Антил! У твоих тафетов совсем нет оружия. Что они надеются…
– Смотри! – Этот призыв произнесли посеревшие губы. – Смотри, Лииалии.
* * *
Они почти долетели до города. Теперь они действительно были непосредственно над круглой пропастью. Великолепные белые люди-птицы вылетали из стаи, свистящие стрелы света со сложенными крыльями.
Алые вспышки поднялись снизу под эстакадой, и раскаленные угли начали падать, таща за собой черный маслянистый дым.
– О! – простонала девушка. – О…
– Будь они прокляты!
Это у меня невольно вырвались слова.
– Пора! – воскликнул Антил! – Пора, дети мои!
И словно услышав это, стая разделилась. Превратившись в две дуги, по-прежнему очень высоко над Ташной, тафеты сверкающим кольцом окружили город.
И затем этот большой сверкающий круг устремился вниз.
Мне казалось, что они летят быстрей света, но еще быстрей навстречу им устремились зловещие лучи коретов наблюдателей.
Как перевернутый большой пожар, с неба летели полосками света горящие жертвы оружия суранитов, но мимо них продолжали спускаться еще не тронутые тафеты – вниз, вниз и вниз.
Десятки вращающихся живых факелов летели вниз мимо воздушных арок мостов, но сотни приземлялись на этих арках, сотни гудящим роем садились на спираль, и больше с площадок, на которых наблюдатели Нала следили за городом, вспышек не было.
– Взять их! – кричал от основания взмывающего столба Ванарк. – Уничтожить их!
Площадь изрыгала алый фонтан смерти, воздух заполнился зловещими смертоносными брызгами. С дуг спирали, словно огонь садовников сжигал на ветвях личинок, бесчисленные белые фигуры срывались с балок и падали.
– Ваши киторы, ратаниты!
Белый ад устремился вверх, яркий, как солнце, ад из оружия престарелых. В этом ослепляющем огне я не мог видеть балки спирали. Экран погас, потом засветился снова!
Мы находились под пологом ослепительных лучей киторов, под переплетающимся занавесом алых брызг коретов. У наших ног зияла черна ужасная пасть бездонного рва Ташны, и в него сыпался непрерывный, ужасный град обожженных и бесформенных тел, которые когда-то гордо парили в небе.
И дождь шел в эту пропасть, дождь желтых вязких капель.
Сверху, но из-под бриллиантово-яркого смертоносного облака, проливающего ужас, доносилось возбужденное щебетание.
– Будь я проклят! – воскликнул мой единственный человеческий спутник. – Они держатся!
Да, они держались, эти преданные тафеты! Они по-прежнему держались за нижние балки спирали, перекинувшейся над пропастью, держались за столбы виадука, где были защищены от оружия суранитов городскими зданиями. Они держались здесь и были заняты какой-то лихорадочной деятельностью, природу которой я не сразу понял.
Лииалии тоже.
– Что они делают, Антил? Зачем они так рискуют?
– Смотри! – в его голосе горе и гордость. – Смотри, Лииалии! Вот оно! Первое…
То, что пролетело мимо нас и исчезло в пропасти, было не трупом, а длинным стержнем люрала, балкой.
– Они разбирают мосты! – хрипло воскликнул я. – Голыми руками!
Как только была удалена первая деталь сооружения, остальные пошли легче. Быстро исчезало сплетение дорог, дававшее Ташне доступ ко всей Мернии. А когда все арки исчезли, жалкие остатки тафетов улетели из этого ада. Их задача была выполнена.
* * *
Экран погас, не стало видно ни пропасти без мостов, ни города, изолированного рейдом, проведенным против намного превосходящего врага с невероятной храбростью.
– Сегодня нападения на Калинур не будет. – Голос Антила стал безжизненным, глухим; он отвернулся от экрана и вся веселость оставила его. – Но цена оказалась больше, чем я рассчитывал, и еще остается понять, дало ли нам это что-нибудь.
– А что ты надеялся выиграть? – спросил я.
– Время, Хьюла. Время, чтобы ты помог мне составить план победы над сарунитами, и время, чтобы мы могли осуществить этот план.
– Минутку. – Я провел рукой по лбу, за которым в хаосе смешивалось то, что я только что видел, ужасная сцена в пещере Входа. – Мы… Ты не связывался с Калинором с тех пор, как спас меня от Ванарка. Ты знал обо мне – раньше?
– Да. Немного. Я знал, что Ванарк потерял посыльного, которого отправил в Верхний Мир, и снова нашел его и вернулся вместе с ним. Я знал, что, когда ратаниты осмотрят посыльного, они получат информацию, необходимую им для вторжения в Верхний Мир, и что необходимо им помешать.
– Значит, засада на поле фортлика была устроена из-за меня, а не из-за Налины.
– Нет. Она предназначалась для ра. Как я и сказал, мы хотели захватить ее и удерживать как заложницу. Когда началась засада, я был здесь наверху, в камере Ванарка в Посте Слушателей и находился здесь с того времени, как ты появился в Мернии. – Говоря это, Антил осматривал пол. Он что-то искал, и мне стало интересно, что именно. – Собственно с самого начала, как ты начал спуск в Стене Входа. Это я контролировал твое нападение на Ванарка, я заставил тебя говорить и действовать в караульном помещении.
– Пока я лежала связанная в углу этой камеры, – вставила Лииалии, – ненавидя тебя, Антил, потому что считала тебя шпионом и предателем.
Он распрямился и посмотрел на нее.
– Ты по-прежнему ненавидишь меня, как предателя, Лииалии? – негромко спросил он.
Ее глаза ответили бы, если бы это не сделали слова.
– Нет. С тех пор как
