защищала от грозных тигров, но что-то в нем неуловимо менялось.
– Тебе больно? – наконец, он разорвал затянувшуюся паузу. – Холм Пустот не выплюнул обратно. Но я ждал.
Последнее он мог бы и не говорить, Чживэй и так поняла, что он ждал.
– Сколько я пробыла там?
– Уже весна, – кратко ответил Сюанцин, все еще не сводя с нее испытующего взора.
Значит, Чживэй провела в Холме Пустот больше шести месяцев. Это приличный срок, что она увидит по возвращении домой?
– Где светлый?
– Как ты? – в его голосе появились настойчивые нотки.
Кем он возомнил себя, чтобы допрашивать ее?
– Как Дракон? – спросила Чживэй, подражая его тону.
Взгляд Сюанцина опустел, он отстранился и ничего не ответил.
– Серьезно, ты порой такой ребенок, – выдохнула Чживэй. – Я чувствую себя замечательно.
– Учитель в Прогалине, – тут же послушно откликнулся Сюанцин. – Исправно выполняет свое обещание.
– Хорошо.
– Я слабею, – ответил он и на вопрос про Дракона. – Порой не помню, что делал и что думал.
Его голос звучал бесстрастно, но Чживэй поняла, что это признание ему далось нелегко.
– Передай ему, что я завтра отправлюсь в Пасть Дракона за Байлуном.
– Он услышал, он доволен.
– Пойдем домой, – Чживэй поднялась и протянула руку Сюанцину, но тот пренебрег ее попыткой помочь.
Едва они оказались в Тенистой Прогалине, как перед Чживэй словно из ниоткуда возник Бо Миньчжун. Она едва не врезалась в него, но он даже не шелохнулся.
– Ты повысила свой уровень, – без всяких предисловий сказал он Бо Миньчжун. – И ты выбрала совершенствование через тьму.
Было непонятно, разочарован он этим или просто подтверждал собственные мысли.
– Я же демоница Лю Чживэй, – отмахнулась она, прикрываясь репутацией, которой ее наградили в империи Чжао.
Вся эта злая, темная, эгоистичная энергия в ней не взялась из ниоткуда. В каждом человеке есть два начала, и Чживэй просто выбрала то, что могло ее защитить. Да и если посмотреть на светлых, они за своим благородством и добродетелью скрывали самолюбование.
В Холме Пустот Чживэй совершала легкие и эгоистичные выборы, она это знала. Однако поистине светлый путь требовал больше времени и усилий, а первое было сейчас непозволительной роскошью, у нее были те, о ком она должна была позаботиться.
И, в отличие от светлых морализаторов, Чживэй не боялась в этом признаться и разрешила себе быть собой.
Как там? Опора дерева – крепкий корень, опора женщины – сердечная доброта. Будь хорошей девочкой – и будешь счастливой, и прочие мифы. Мир лишь пытался заткнуть ей рот в страхе о том, на что она способна, если не будет сдерживать себя.
Она же – Лю Чживэй – способна на многое, и ее полюбят не за то, кем она притворяется, а за то, кто она есть.
– Ты и правда она, – протянул он, после чего вздохнул и сморщил лоб, сияющий голубой цветок исказился. Учитель Бо почти с жадностью спросил: – Что ты поняла о себе?
– Я злюсь, – спокойно ответила Чживэй. – Злюсь каждую секунду, я чувствую себя преданной, и мне отвратителен каждый, кто воображает, что власть дает им право на унижения других. Но я не сдамся, – она посмотрела в лицо Бо Миньчжуну, – потому что я знаю, кто я такая и кем не притворяюсь. Я – Лю Чживэй, и я выбрала это, – она охватила руками Прогалину. – Я буду бороться за каждого здесь, и мне не важно, кто пострадает в этой войне.
– Хм. Но разве власть дает тебе право определять, кому жить, а кому нет?
– Учитель Бо, оглянитесь, – рассмеялась Чживэй. – Пока у меня нет власти, есть только тысячи жертв под моим командованием. Сколько из них перестали вздрагивать от громких звуков? Когда власть будет в моих руках, тогда на любую несправедливость я отвечу справедливостью. И кто-то должен быть мной, так почему не я?
– Интересно, – произнес он, – однажды я знал мужчину, который поистине шел дорогой света. Он верил, что у него все получится, только потому что он этого хочет. Его пытали неделями…
Чживэй оборвала его, не желая слушать поучительные истории.
– Может, он плохо кончил, но это его история…
– О нет, – Бо Миньчжун покачал головой. – У него была восхитительная жизнь, намного лучше моей. И он добился всего, о чем мечтал, хотя никто в него не верил.
Учитель Бо заметно погрустнел.
– Я вернусь к ученикам, – сказал он. – Твои друзья очень ждут тебя.
– Давай осмотримся для начала? – Чживэй повернулась к Сюанцину, когда Учитель Бо ушел, и сладко потянулась. – А затем горячие источники. Мне это нужно!
Впереди предстояло много работы: нужно было связаться с Шэнем и убедиться, что подготовка к восстанию в Запретном городе шла по плану. К моменту начала военных действий нужно было избавиться от наибольшего количества высокопоставленных светлых. Еще нужно было разработать план по победе императора, здесь Чживэй рассчитывала на помощь меча Байлуна и все еще на Дракона. Затем Чживэй хотела перейти к самым важным испытаниям… Воевать они планировали в лесу Вековой Мудрости – обилие древних деревьев давало возможность Темным питать силу. Но на случай, если светлые придумают хитрый способ отрезать Темных от энергии, то Чживэй намеревалась научиться передавать свою силу Темным. У нее было два преимущества: сила ее мира и возможность вытягивать силу из светлых. А с ее умением забирать и раздавать силу она могла бы обеспечить своих солдат бесконечным запасом энергии.
Было бы глупо рассчитывать, что светлых можно подчинить. Даже за год подготовки у светлых намного более значительное преимущество во всех сферах, но Темным и не нужно было их победить. Сражаться до последнего светлого непредусмотрительно, потому что даже если у них это действительно выйдет, то погибнет немыслимое количество Темных. Это будет победа на костях.
Нет, у Чживэй был другой план. Нужно было напугать светлых, показать, что Темные – сила, с которой следует считаться. И как только власть перейдет к Шэню, светлые и Темные смогут заключить перемирие. Поэтому пока Чживэй не могла себе позволить такой роскоши, как испортить отношения с Шэнем. Хотя бы на первых порах ей нужен был новый император, даже если этот император все это время использовал ее. Но в эту игру могли играть двое, не так ли?
У Чживэй в груди предательски защемило, но она тут же отмахнулась от этого чувства. В последнем она и правда делала потрясающие успехи.
Прогуливаясь по Прогалине, Чживэй и Сюанцин прошли через сад Весны и вышли к центральной площади. Предвкушая, как вскоре она расслабится в горячей воде, Чживэй с удовольствием отмечала изменения. Деревня здорово преобразилась за последние месяцы:
