а не привести к ней. Иногда от нее действительно случается какой-то прок.
Вновь опустилась тишина. Только шелестела станицами совершенно притихшая Хирис и мелодично журчали весенние струи фонтана. И я наконец смогла разглядеть его получше. Верхнюю часть величавого фонтана венчала могучая скульптурная композиция. Вырезанный из серого камня атлетически сложенный мужчина с длинной спутанной бородой и такими же длинными волосами, крепко держал внушительных размеров трезубец. Серьезное, даже грозное выражение лица не сулило ни спасения, ни пощады, тем, против кого было обращено оружие. Привлекала внимание и еще одна немаловажная деталь –мужчина оказался обладателем русалочьего хвоста на месте ног.
— Эта скульптура, — произнесла Тония Эстелла почти торжественно, — посвящена богу вод, морей, штормов и океанов Ксалта́ру.
— Богу морей? — переспросила на всякий случай. Когда-то, еще во время учебы в школе, я слышала это имя на одной из лекций, но более оно ничем не запомнилось. — А как же Адада? Ведь это она богиня вод…
Тония вдруг заерзала и слегка поджала губы. Всего на долю секунды, но я заметила эту резкую перемену в спокойной и сдержанной женщине. Но она быстро собралась, слабо улыбнулась и вновь взглянула мне прямо в глаза.
— Конечно. Адада — «Благословенная вода», покровительница рек, озер и спокойной воды. Но я всегда чувствовала сильную тягу именно к нему, грозному и непоколебимому Ксалтару. Тебе, наверное, странно слышать подобное от Члена Круга, ведь догматы нашей веры запрещают даже упоминать существование иных богов… — взгляд Воплощающей Воду стал испытующим. Откровенность за откровенность. Могу я тебе доверять?
— Я считаю… — я слегка прикусила губу, раздумывая. Две серенькие пташки сели на каменный бортик фонтана и, наклонив головки, защебетали, внимательно прислушиваясь. — Каждый волен верить в то, к чему более всего расположен. Несмотря ни на какие догматы и указания. Но если ты идешь против всех, утверждая свое право и свое мнение — то будь готов за него умереть. Иначе, какой в этом смысл?..
Широко распахнув глаза, я сама удивилась словам, сорвавшимся с языка. Губы Тонии тронула легкая улыбка и она задумчиво обернулась к фонтану. Птички, что-то еще раз пропев, вспорхнули ввысь и потерялись в далеком весеннем небе. Мелодичный и светлый голос сказительницы, идущий будто из глубины веков и тысяч сознаний, рассек вновь установившуюся тишину садика.
♪ Мелодия: DannyWright — Awakening ♪
— Давным-давно, во времена, о которых уже никто не помнит, великий Бог-Покровитель Ксалтар воздвиг в бесконечно пустом океане группу больших островов. Надводная земля их была плодородна и обильна, но никто кроме диких зверей и гадов не обитал там и не радовал взора создателя. Подводную землю населяли лишь молчаливые рыбы и моллюски. Никто не пел, не играл, не ткал и не сеял. И тогда Ксалтар, собрав всю мощь и все свои силы, исторг из глубин и пучин морских перворожденных своих детей. Русалок. Во всем похожих на него — и красотой, и яростью, и мощью, и страстью. Последней из всех поднялась со дна морского возлюбленная жена Ксалтара — Ва́лика, пламенеющая и горящая всеми вулканами горных цепей Тиффалейских островов…
Я слушала молча, стараясь не двигаться, удержать дыхание и не издать ни звука. Никогда еще я не слышала этой легенды. Ни отголоска, ни эха. История Тиффалей всегда была покрыта тайной, окутана безумными фантазиями и домыслами, соединяющимися с чудовищными событиями гражданских конфликтов и волн этнического насилия. Эта страна подарила нашему миру театр, вазопись и кофе. Своему народу она оставила нищету и кровь. Она вызывала восторг и пугала до трясущихся поджилок одновременно.
— Желая чаще быть со своими детьми, Ксалтар повелел, чтобы они проводили на суше только полдня и потом неизменно возвращались к нему домой — в океан, — продолжила Тония. — Валика же, желавшая все время и внимание мужа только себе, начала убежать русалок, что такая жизнь — проклятие, что нет ничего лучше, чем ступать босыми ногами по теплой земле, и что дар Ксалтара обернется для всех великими бедами и скорбью. Так сеяла она промеж детьми моря смуту и сомнение. И однажды семена эти должны были взойти кровавыми плодами… Обольщенные и убежденные коварной Валикой, русалки во главе со своей королевой, Великой владычицей рифов и островов Изаги́ль, подняли мятеж против своего отца и бога…
Тония замолчала. Ее сцепленные в замок руки лежали покойно на коленях, дыхание оставалось ровным и тихим, но в глазах, как в обращенном внутрь сознания зеркале, плескалась древняя, соленая скорбь. Горечь. Сожаление.
— Что же было дальше? Ксалтар прогнал своих непокорных детей? Или простил? — понимая, что пауза затянулась, я попыталась вернуть Тонию Эстеллу на путь рассказа, но она лишь невесело ухмыльнулась.
— Нет. Он сам ушел. Оставил своих детей на милость ревнивой жене, — вернувшись из отрешенного состояния, Тония вернула губам доброжелательную улыбку, и завершила историю совершенно неожиданным резюме. — Поэтому на островах Тиффалей так часто происходят извержения вулканов.
— Но как он мог⁈ — не унимались я, сбитая с толку. Отбросив всякую осторожность, я повернулась к Тонии и заглянула прямо в сапфировые глаза. — Ведь это его дети! Нельзя так просто бросать их на произвол судьбы…
— Иногда дети совершают ошибки, за которые вынуждены потом расплачиваться, — по-философски просто ответила Тония Эстелла, окончательно меня смутив.
— Откуда вы знаете эту историю? Я никогда раньше ее не слышала… — и пока не оборвалась связь, внезапно установившаяся в этот поистине странный момент, я пыталась узнать хоть что-то еще. Больше, больше об этой удивительной женщине, о той далекой стране и ее забытых легендах. Но получила лишь абсолютно уклончивый ответ.
— Я многое знаю. В том числе и истории минувших эпох.
Хирис, сидевшая до этого тихо и незаметно, как тень, вдруг поежилась. Оказалось, что солнце скрылось за налетевшими с болот облаками и теперь по садику гулял прохладный весенний ветер. Тония, подняв глаза к небу, произнесла:
— Нет резона тут больше задерживаться, — эхом ее словам послужил хлопок, с которым Хирис захлопнула свой томик. — Скажи, ты сегодня обедала?
— О, нет… — я вдруг вспомнила, что послала Ингельду разузнать о возможности принять пищу, но она так и не вернулась обратно, не попыталась меня разыскать. — Я отправила мою служанку Ингельду позаботиться этом вопросе, но она, кажется, где-то заблудилась.
— Ингельда иногда бывает несобранной. Идем, — Тония Эстелла слегка нахмурилась, поднялась и Хирис повторила за ней точь-в-точь. —
