видеть, потому что вспышка ослепила меня, а жара обожгла. Я закрыл глаза, как мы планировали, опустился на платформу и пополз туда, где, как я знал, находится рефлектор.
Я ощупью нашел колею, которую мы сделали для передвижения рефлектора, подтянулся за нее, встал на колени, потом на ноги. Свет больше не слепил сквозь закрытые веки, я открыл их.
Я находился за рефлектором, как и рассчитывал, и рядом был мистер Ламберт. В обеих руках он держал ручки, которые мы приделали к куску металла, похожему на лежащий на боку зонтик; он передвигал этот кусок металла.
Я посмотрел мимо его края. Мой взгляд последовал за ослепительно белым лучом, который этот металл посылал над Калинором, над его Стеной на равнину.
Луч наклонно прошел над Стеной и над равниной. Его конец медленно двигался по ряду солдат. Словно большой белый палец стирал следы зеленого мела на камне, гладил рисунок и стирал его. Там, где проходил луч, не было военных рядов, не было ничего живого. Только влажное желтое пятно на камне, часть этой желтой жидкости стекала по склону.
Когда я посмотрел, четверть линии слева уже исчезла и этот ужасный палец упорно двигался направо, но оставшиеся солдаты Ташны продолжали идти вперед, как будто ничего не случилось, и алые лучи их коретов били о Стене Калинора.
Тишину заполнили крики со Стены, крики боли. Маленькие вспышки пламени поднялись над преградой, за которой прятались тафеты, над Стеной встали столбы грязного черного дыма. Но серп ослепительной смерти продолжал двигаться по ряду суранитов. Половина ряда уже исчезла, даже больше половины. В следующую секунду луч ударит по Ванарку и Налине. Я помнил, что написал мистер Ламберт о Налине, и холодные пальцы сжали мне горло.
* * *
Белый палец света подпрыгнул. Прошел над головой тех двоих и снова опустился, чтобы расплавить оставшихся в строю солдат.
– Я не смог это сделать! – простонал мистер Ламберт. – Да поможет мне небо, но я не смог.
Несколько секунд два ратанита стояли неподвижно, потому что теперь конец смертоносного луча лежал прямо перед ними, и, если они сделают шаг, попадут прямо в него. Луч пополз к ним, медленно, как кошка, подбирающаяся к птице. Еще два удара моего сердца они смотрели на луч. Потом не выдержали, повернулись и побежали назад, за возвышение.
Больше на равнине не было видно суранитов. Только эта жуткая желтая влага. Меня затошнило, когда я посмотрел на нее; потом громкий щебет раздался на Стене, как приветственные крики, и я заколотил мистера Ламберта по спине.
– Мы их уничтожили, – кричал я. – Мы…
Крик сзади заставил меня повернуться к Стене с восточной стороны Калинора, поэтому я не слышал, что сказал мистер Ламберт Я увидел, что за нами тафет раздвигает занавес и что-то кричит нам, возбужденно маша руками.
Я заглянул за занавес и посмотрел на равнину в той стороне, чтобы понять, что его так взволновало, а потом схватил мистера Ламберта за руку.
– Смотрите! – крикнул я. – Посмотрите туда! Они не уничтожены. Они пробуют что-то еще.
Я указал на предмет, который увидел. Он поднимался на вершину хребта, и другой такой же поднимался с дальней стороны. Большое белое устройство из блестящего металла, со стволом, торчащим из него; похожее на большую пушку, как корет похож на пистолет. Его тащила дюжина суранитов. Устройство оказалось на склоне каменной волны, и теперь солдаты тормозили его.
– Это взрывной проектор! – воскликнул мистер Ламберт. – Как тот, которым Ванарк уничтожил Пост Слушающих. – Он начал толкать тележку, на которой смонтировал рефлектор, поворачивая его на другую сторону китора. – Должно быть, привезли его на лузане от Врат. Они думают, что с его помощью одолеют нас, но мы прямо сейчас о них позаботимся. Помогите мне, Фентон.
Сураниты остановили проектор и теперь придавали ему нужное для стрельбы по Стене положение. Мы свой рефлектор повернули раньше. Мистер Ламберт схватился за ручки и повел лучом по земле. Свет озарил одетых в зеленое людей, осветил все вокруг них.
Ничего не случилось.
Они не растаяли. Они даже не перестали работать над этой штукой. Они обращали на свет, который только что растопил таких же, как они, не больше внимания, чем я уделил тому, что кто-то осветил меня из зеркала.
Мистер Ламберт издал странный звук горлом.
– Что случилось? – спросил я у него. – Почему это больше не работает?
– Не знаю, – тихо ответил он. – Понятия не имею. Не пойму, как они могли так быстро выработать способ отражать наши действия. И почему их там немного? Если они больше не боятся света, почему не идут всей армией?
– Они идут. – Я повернулся. – С другой стороны. – Я снова увидел зеленую волну, поднимающуюся на возвышение. – Но этот Ванарк их не ведет.
– Правда? – воскликнул мистер Ламберт. – Может быть… – Он снова поворачивал рефлектор. – Может быть…
Они начали стрелять из коретов, когда их настиг белый луч. Больше они не стреляли. Их вообще не стало.
– Что-то здесь не так, – сказал мистер Ламберт. – Это не были иммунны к свету, а те иммунны. Следите за ними, Фентон, пока я отгоняю главные силы. Следите за ними и говорите мне, что они делают.
* * *
Я мог не говорить. Ему сказал грохот обрушившейся Стены. Синий огонь вырвался на равнине из взрывного проектора. Огонь ударился о стену, и ее камни полетели верх.
Огромное облако пыли поднялось в небо от зияющей дыры в Стене. Из этого облака градом посыпались черные камни, обрывки белой ткани, куски тел, перья, многоцветный дождь перьев.
– Они взорвали Стену, мистер Ламберт, – сказал я, когда снова мог говорить. – Убили бог знает сколько тафетов.
– Продолжайте наблюдать, Фентон, – спокойно и уверенно ответил он. – Продолжайте говорить мне, что они делают. Я не решаюсь повернуться. Ванарк посылает через хребет новых солдат. Они хотят добраться до нас, но я уберу их, сколько смогу, прежде чем это случится.
– Они работают с взрывным пректором. Они… Я думаю, они поворачивают проектор, чтобы добраться да этой башни. Сейчас они остановились. Они не могут этого сделать. Наверно, оно сделано так, что не может стрелять вверх. Они снова его опускают.
– Боже, Фентон, – воскликнул мистер Ламберт. – У этих ребят есть характер. Они продолжают подниматься на возвышение, пытаются миновать зону, где я могу достать их лучом. Никто еще не сумел пройти ее. Весь этот пояс по лодыжку в жидкости, в которую я их расплавил. Но они не останавливаются.
– Эти с другой стороны только что снова выстрелили, – говорил я ему. – Они превратили в обломки
