Призрачный хвост подрагивал. Я был готов поклясться, что моя лиса мурлычет. До этого дня я никогда не думал, что они в принципе умеют. Ладно, мурчальник работает — не трогай. Точнее, трогай, но там, где нравится, а где не нравится — не трогай.
Я не хотел возвращаться в Сайтаму…
— Эй, молодежь! — зычный голос принадлежал бабуле. — Девоньки, вы где?
Уэно открыла левый глаз. Пора было переставать торчать.
— Да, Марья Моревна! — Томоко с готовностью выскочила в коридор.
— Вы как, готовы сегодня заниматься?
— Конечно!!! — Уэно вскочила с моих коленей, забыв обратиться в человеческую форму, и быстро начала искать расческу. — Ко-тян, помоги с чемоданом, пожалуйста! Мне пора!
— Ты же так устала, — удивился я. — Что за спешка?
— Марья Моревна очень любезно предложила нам с Томоко освоить раздачу лещей! — кицунэ наконец заметила, что не в той форме, и, перекинувшись обратно, начала быстро убирать волосы в пучок. — Как мы можем отказаться?!
Пользуясь тем, что она на меня не смотрит, я закатил глаза так далеко, как только сумел. После чего встал и, высунувшись в коридор, прокричал:
— Японцы и кощейки, на луг сегодня не ходим! Там бабуля учит раздавать лещей!
— Да ну нафиг!!! — сестры повыскакивали из комнат кто во что был одет. — В топку всё, работа не волк! Мне тоже надо потренироваться! Триста лет лещей не раздавали! А если вдруг понадобится?!
Тёти и мамы решили, что раз все идут, то им тоже надо. Потому что вместе веселее. Я наблюдал за тем, как небольшая женская армия, поубирав волосы, быстро перетекает на луга. Аля сидела на плечах у Томоко и пальцем показывала дорогу.
В доме осталось полтора землекопа. Дедушка зашел в мою комнату.
— Ну, Костик, готовишься отправляться?
— Деда, ты бы знал, как я не хочу, — признался я, пользуясь пустотой родных стен.
— Можешь и не ехать никуда, — он присел на диван, с которого я только что встал. — Однако напомню, что вся эта авантюра с невестой, подсказанной Навью, была исключительно твоей инициативой. С одной стороны, можешь остаться дома. Как чародей ты неплох, подучиться немного — и занимайся чем захочешь. С другой… Ты же сам понимаешь, что если на роду написано, то в любом случае это когда-нибудь придется делать? Сейчас ли, через сто лет ли…
Я понимал.
С луга раздавались громкие команды. Канонада малых лещей пока была скорее стихийной и не очень синхронной, но в этих девушках и женщинах я ни секунды не сомневался.
Я справился с вещами, аккуратно уложил мешочек с сушеной вишней, присланный Ягой, и в целом был готов. Патрикеевна и Изаму-кун (было пора возвращаться к именным суффиксам, а то я от них уже терминально отвык) вызвались помочь отвезти вещи на почту. Я впервые в жизни видел прицепы для квадроциклов. Без них мы бы точно не справились: один чемодан Уэно чего стоил. А нас было пятеро, и каждый хотя и воспользовался советами из тревел-блога, но помогло весьма посредственно.
— Молодежь, — хихикала в ларингофон Патрикеевна. — Вот Кощей Кощеевич по миру носится с одним рюкзаком, и ему хватает.
— Это потому что мы учимся, — резонно отозвался инугами. — А он уже умеет.
— Лизанька, не снимайте нас со счетов, — попросил я. — Сколько лет папе и сколько нам.
— У меня еще вопрос, — проговорил Изаму. — Мы, когда приехали, переходили барьер, которым заведует многоуважаемый Полкан-богатырь. Как только мы оказались в царстве, нам стал понятен русский язык. Я тогда подумал, что мы сможем пользоваться им исключительно внутри барьера. Но вот мы перешли его обратно, а я всё еще болтаю по-русски. Как так получилось?
Вот блин, а я даже не заметил.
— Кощеево царство даже формально не ограничивается барьером, — объяснила Патрикеевна. — На деле владения и способности, которые можно присваивать гостям, распространяются по всей территории русской Нави. То есть забудешь язык ты где-то на границе между Владивостоком и Токио.
— А как же мой русский мат?! — возмутился инугами. — Я только втянулся!
— А что с ним?
Мы вкратце рассказали. Лисица расхохоталась.
— Ну, парень, я не лингвист, но соображения у меня есть. Или ты изучаешь русский язык и материшься сколько душа захочет, или выучиваешь всё наизусть и делаешь то же самое. Тут главное не формальное содержание, а твое отношение. Думаю, всё будет хорошо.
— Я еще думаю, — добавил я, — ты не забудешь русский язык на сто процентов. Просто твое знание будет не нативным, а скорее как иностранного языка. Что бы ты ни делал, ты будешь делать это не с нуля.
— Всё к лучшему, — Изаму был настроен позитивно.
Мы выползли из отделения почты.
— Изаму-кун, — обратилась к нему Лизанька. — Я на тебя смотрю и недоумеваю. Костик подтянутый, загорел немного, мышцами чутка оброс. Крыс-кун возмужал, аж штаны подворачивать перестал. А ты на их фоне какой-то поплывший. Неужто все каникулы просидел взаперти?
— Почему же? Я был в Москве, в Казани, в Челябинске, — начал перечислять инугами. — Ел борщ, оливье, плов, казылык, чак-чак и челябинские пельмени. Смотрел из окна поезда и погулял на Обоне — великолепный праздник получился, кстати. Это уже процентов на восемьсот больше того, что я делаю и что вижу в обычной жизни. Потом еще как-то из библиотеки вышел погулять, на луну повыть — как раз полнолуние было. До леса добрался, а там почему-то начал кругами ходить. Решил, что так и задумано. Встретил местную дамочку заросшего внешнего вида. Она была вся обмотана нитками, попросила помочь. Полночи клубки мотал, к рассвету справился, и она меня обратно отвела. И книги, конечно. Библиотека здесь шикарная, хоть и вовсе из нее не выходи.
— Ты умудрился распутать кикимору и никому не сказал? — подняла брови Патрикеевна. — Ты вообще мог оттуда не вернуться, если бы ей не понравился. Повезло, что один из Серых Волков им в свое время услугу оказал, и теперь они со всеми, у кого есть серый хвост, аккуратничают.
— Ну, будем считать, что я сходил на«№%й и вернулся оттуда отдохнувшим, — улыбнулся Изаму. — Меня приключения не вдохновляют, если честно.
На фоне наших безумных тыгыдыков по Нави, воровства монгольской войлочной вишни и экспериментов с осетинскими богатырями подвиги Изаму не выглядели глобально. Но я хорошо запомнил, что себя нужно сравнивать только с собой. Для него каникулы удались. А об остальном мы расскажем.
Девушки вернулись с луга еще до заката. Довольные, с отбитыми руками и почему-то пахнущие озоном, они ничего не стали рассказывать и продолжали загадочно улыбаться в ответ на наши вопросы. Ужин уничтожался почти в тишине.
— Вот обидно, да? — Кавагути сплел руки на груди. — Специально обученная женская магия есть, а нам хренушки.
— Зато мужчины чаще становятся главами кланов, — возразила Уэно. — Если это «хренушки», то я уж не знаю.
— Мы выдвигаемся завтра, — я постарался сменить тему. — По Нави, конечно, было бы намного быстрее, однако отец предупредил, что там сейчас нет дороги. Поэтому нам предстоят четыре с половиной дня в поезде.
Японцы приуныли. Информация не была для них новой, но они пользовались случаем и приунывали каждый раз, когда слышали о пути длиной в половину недели.
— Да ладно вам, — подбодрил их я. — В поезде есть душ, вайфай и кофейный автомат. Наберите себе развлечений — и относитесь к этому проще. Отоспаться можно будет.
— А сегодня мы чем-нибудь заняты?
— Нет. Из предложений: сообразить баню, побить баклуши, сходить в тайгу и поорать.
— Во! Последнее идеально! — воодушевился недзуми. — Я за!
Остальные тоже оказались «за». Мы разобрались с ужином и заспешили в тайгу.
— Изаму-кууууун, — Томоко ткнула инугами под ребра. — А я тут слышала, что ты кой-чему научился, а нам не показал!
— Томо-тян, — покраснел тот. — Я не уверен, что готов это демонстрировать в женской компании.
— Я тебе башку откручу против часовой стрелки, если не покажешь, — мило улыбнулась она.
— Ладно…
Мы добрались до достаточно глухого места. Здесь можно было делать что угодно.
