Теперь ситуация была принципиально иной. Длинным копьем Хильда свободно контролировала дистанцию. В отличие от всяких там кощеев, энергетические руки были уязвимы к ударам Валькирии. Томоко банально не хватало опыта сражений с вооруженными противниками. Впрочем, она все равно смогла удивить, выполнив «удар, гасящий свечу», что в переводе с человеческого означало «всего лишь» волну кимэ. Гений, что с нее взять…
Увы, он пришелся в щит. Пока что выходила ничья.
— Я же просила в полную силу! — рявкнула недовольная таким исходом Хильда.
К моему удивлению, Томо смущенно почесала затылок. Я ничего не заметил. Она что, действительно сдерживалась?
— Ладно, горячая северная дева, сама напросилась. Тайм-аут. Эй, Костян!
— Что? — удивился я, когда она подошла ко мне.
— Я на всякий случай уточнить: ты ее, если что, поднять сможешь?
Я завис, обрабатывая запрос.
— А давай еще барьер поставим, — внес я предложение получше. Мозг сломался на пункте «сгонять по-быстрому в Хельхейм, чтобы выпросить у богини Хель убитую валькирию». Хильде после такого позора ничего не останется, кроме как выйти за меня замуж. Я был как-то не готов.
— Супер, — просияла великанша, вернулась в круг и о чем-то заговорила с учителем. Барьер удвоился.
Я же быстренько наклепал руну Альгиз и раскопировал ее, развесив всюду, до куда мог дотянуться.
— Я только… ну… еще плохо этой штукой владею, — призналась Томо, затем зачем-то закрыла глаза и медленно поклонилась, развеяв воплощение духовного оружия.
Валькирия, судя по виду, очень хотела спросить, какого черта та творит.
А Томо-тян очень медленно и плавно выпрямилась, встала в классическую стойку киба-дачи. И выполнила цуки — прямой удар рукой.
В момент завершения приема позади нее появилась проекция тысячерукой статуи. Кимэ ударило не волной. Это было яростное цунами духовной энергии, которое снесло и валькирию, и учительский защитный барьер, после чего с жутким звуком уперлось в руническую защиту. Та затрещала, но удар выдержала.
— Гуаньинь. Высвобождение, — поклонилась Томоко, благодаря за поединок.
* * *
— Ты вообще как догадался туда прийти? — карасу тэнгу смотрел на смартфон, который протянул ему Казухиро Курода, настолько большими глазами, насколько это было вообще возможно для чистокровного японца. На экране крутилось видео.
— А если вам, сэмпай, все уши с утра прожужжат тем, что две чудо-бабы решили устроить разборки, вы разве не придете? — удивился камаитачи. — Конечно, не придете, вас же там не было… Вот я и решил: кто-то должен вести съемку для тех, кто по подобным мероприятиям не ходит.
— Отличная работа, Казухиро-кун, — щедро похвалил кохая Акаги Ёсиро. — Я замолвлю за тебя словечко перед Бай Гуан-сама.
Щечки мелкого хищника чуть заметно порозовели. Ага, приметил молодой тэнгу. Угадал. Ну что ж ты, камаитачи. На такую очевидную удочку пойматься…
Проводив Казухиро, карасу закрыл дверь, положил мобильник экраном вниз, чтобы не отвлекал, и погрузился в раздумья. Если кощеевские друзья за всего два месяца отсутствия так изменились… Один внешний вид недзуми чего стоит. Выпрямился, раздался в плечах, ходит, глазами стреляет, на ком бы еще оторваться. Скорее всего, псина тоже не так прост, каким кажется. Что-то случилось. И это что-то куда серьезнее, чем может казаться.
Он снова схватился за мобильник. Окно мессенджера показывало переписку с кицунэ Айсонаку.
«Привет, Уэно-тян! Тебя сегодня не было в школе. Всё хорошо?»
«Да, Ёсиро-кун, просто приболела. Неделю в дороге, смена климата. Кого угодно пришибет. Скоро буду, не паникуй. А то Сон-Хо уже весь мобильник оборвал, спать мешает».
«Выздоравливай».
Мобильник вернулся на исходную, его хозяин тоже.
На что давить? Куда бежать? За что хвататься? Такими темпами прихвостни шинигами Кицуки легко отожмут на себя всё внимание. И ухищрения Бай Гуан здесь не помогут. Она обещала партию аякаси к началу следующего учебного года. А это уже будет слишком поздно. Кицуки Казуя передаст бразды правления своей малахольной сестрице. Как общаются Кицуки и Кощеев — все видели. С такой поддержкой новые йокаи станут популярнее некуда. Как назло, Кощееву здесь еще два года, из них один неполный. Что этот гайдзин здесь вообще забыл, знать бы… Не в целях же обмена опытом его сюда принесло?
Акаги Ёсиро вскочил и прошелся по комнате. Потом махнул рукой на всё происходящее и пошел топиться в душе. Под мерный шелест струй воды его периодически озаряло. Может, и в этот раз сработает.
Вышедший из душа тэнгу был мало того что чист и свеж, так еще и с новыми мыслями.
Слабым звеном кощеевской компании был недзуми. С него и стоило начать.
Эпилог
Едва проснувшись, Алевтина Кощеевна вскочила с кровати и побежала делиться интересным.
— Бабушка-бабушка, мне такое приснилось! — рассказывала она Марье Моревне и попутно всей семье, собравшейся за завтраком. — Там у братика такое случится! Большая Годзилла…
— Очень большая?
— Да, самая большая из самых больших! — с жаром заявила девочка. — Будет драться с титаническим скелетом с косой!
— А Костян что? — усмехнулся отец.
— А он с девушкой милуется! Тоненькая такая! Просто красотка! Носик остренький, глазищи огромные! Она его не больно убьет. Всего десяток раз! Я решила! Хочу к братику в гости!
Семейство, не переставая работать челюстями, задумчиво переглянулось.
— Я, наверное, с ней схожу, — подытожила общее молчание Марья Моревна.
— Эх… — усмехнулся Кощей Карачунович и поднял кружку с чаем. — Как грится, за Японию, молча, не чокаясь.
— Это ты на что намекаешь, старый хрыч?!
Ссылка на третий том
https://author.today/work/184942
