- Как думаешь, когда к нам приедет большой отряд мадьяр? – улыбнувшись, задал я вопрос.
- Не знаю. Обычно их каган посылает гонцов во все рода, чтобы собрались в поход через одну луну, - ответил патша Ерми. – Пока я ничего не слышал о созыве воинов.
- Как услышишь, дай нам знать, - попросил я.
- Будете воевать с ними? – на всякий случай поинтересовался он.
- Обязательно, - подтвердил я. – Теперь все народы, которые живут в лесах, будут платить дань нам, и мы будем их защищать.
- У хазарского кагана очень большая армия, - предупредил он.
- Не всегда побеждает та армия, которая больше, - усмехнувшись, поделился я знанием военной истории и на всякий случай предупредил: - Не примыкай к ним, даже если будут угрожать. Лучше отступи на правый берег реки или на север и пережди в лесах.
Патша Ерми ничего не сказал. По тому, как внимательно следил за мной, моей мимикой во время разговора, пытаясь понять, правду ли говорю, не хвастун и балабол ли, можно было догадаться, что процесс принятия решения еще не закончен. Для его рода неправильный выбор, к какой из противоборствующих сторон примкнуть, мог быть фатальным.
- Нас не интересуют степи, а вас – леса. Так что будем жить, как соседи, обмениваясь товарами к взаимной выгоде, - подсказал я.
О том, что славяне будут постоянно воевать с кочевниками, я промолчал. Если соседи ни разу не поругались, то это не соседи.
- Что ты так долго обсуждал с ним? – спросил Хасколд Леворульный, причем из него так и пёрла подозрительность.
- Предлагал выступить на нашей стороне, когда нападут мадьяры, - ответил я.
- Без них справимся! – недовольно бросил сэконунг.
Не пойму, почему он так невзлюбил патшу Ерми. Они общались всего один раз, когда в прошлом году договаривались о найме вьючных лошадей, причем разговор был короткий: кутригур запросил разумную цену, викинг сразу согласился. Хотя неприязнь могла возникнуть потому, что у кочевников хорошие отношения со мной. Может быть, я выдаю желаемое за действительное, но у меня появилось подозрение, что Хасколд Леворульный боится, что подсижу его, захвачу власть в нашей дружине, в которой поляне составляют уже больше трети и, в силу незнания скандинавского языка, выполняют мои приказы, и многие викинги прекрасно понимают, что все наши успехи – моя заслуга. К тому же, Рерик Священник объявил всем, что я его дальний родственник, то есть из рода великих конунгов Скёлдунгов. Удачливый и знатный – этого достаточно, чтобы возглавить отряд. Осталось малое – дождаться какого-нибудь промаха Хасколда Леворульного и устроить выборы нового лидера. Пока что демократия у скандинавов – не пустой звук.
60
Имя Фридр можно перевести, как Справедливый, Так звали одного из викингов, приплывших с караваном купцов из Хедебю, который добрался до нас к середине лета и проследовал дальше в Миклагард. Кличка у Фридра была Рауди (Рыжий). И в данном случае тоже не обошлось без стёба, потому что этот тип лыс, причем странным образом. Обычно лысина спереди и/или сзади, а у этого волосы остались везде, но небольшими островками, напоминая сухую траву, пробившуюся сквозь асфальт. У меня почему-то возникла ассоциация с человеком, прошедшим химиотерапию. Хотя где викинги, а где химия?! Рыжими, точнее, светло-коричневыми были пятна на голове. Эдакие большие веснушки, переползшие поближе к солнцу. Растрепанные брови, усы и борода были и вовсе светлыми. Еще бы чуть белее – и можно было бы принять за седые. Большой мясистый нос и щеки редко бывали не бордового цвета и веснушек не имели. Наверное, побоялись затеряться на таком ярком и густом фоне. Как для скандинава, он был слишком болтлив и умел тонко манипулировать людьми. Хасколда Леворульного очаровал с первой встречи. Если бы я не знал иное, то решил бы, что они в заклятых корешах с детства. Вскоре почти все викинги считали его лепшим френдом. Попробовал прельстить и меня, обломался, обиделся, но виду не показал.
Вместе с Фридром прибыли еще девяносто два викинга. Им тоже захотелось без особого риска стать немного богаче. Это, конечно, были, за редким исключением, не самые лучшие воины, в основном неопытный молодняк, иначе бы грабили сейчас более богатую Западную Европу. Мы были рады даже такому пополнению.
Купцы привезли и много новостей о житье-бытье в Скандинавии и ее окрестностях. Император Лотарь приказал долго жить два года назад. Империя была разделена между тремя сыновьями. Средний Лотарь Второй получил северную часть отцовских владений, которая стала называться в его честь Лотарингией. Теперь Рерик Священник был его вассалом. При помощи сюзерена великий конунг смог этой весной осуществить свою мечту – отжать часть Ютландии. Войны, как таковой, не было. Когда в Ютландию прибыла большая по местным меркам армия викингов и франков, тамошние конунги и ярлы настоятельно посоветовали Хорику Второму решить вопрос полюбовно. В итоге Рерик Священник получил во владение южную часть Ютландии на границе с франками от Эльбы до фьорда Шлей. Тот еще подарок, потому что место уж очень неспокойное. Впрочем, сейчас нет спокойных. Разве что там, куда Макар телят не гонял, а этот чувак неугомонен.
Первую половину лета мы провели, укрепляя Киев. Соли для найма рабочих у нас было много, поэтому в отдельные дни трудилось до пяти сотен человек. Приплывали даже из поселений в паре дней пути от нас. Заодно привозили пушнину на продажу. За это время мы полностью защитили Киев со всех сторон стенами из срубов и начали укреплять Щеков с самой слабой стороны.
Закончить там не успели, потому что пришла весть от патшы Ерми, что очень большая армия мадьяр движется в нашу сторону, по наши души. Заодно гонец сообщил, что на всякий случай кутригуры договорились с соплеменниками, кочевавшими на правом берегу Днепра, переправились через реку и временно обосновались возле леса, чтобы спрятаться в нем в случае чего.
Хасколд Леворульный, как положено, собрал воинов на тинг. Как ни странно, пригласил и полян, участвовавших в последнем походе. Вопрос дать бой или отступить не обсуждался. Решали, где и как сразиться – засев в крепости или выйти навстречу врагу? Сэконунг был за первый вариант. Мне показалось, что после овладения Киевом, осуществления мечты стать истинным конунгом, у него пропало желание оказаться в Валгалле в ближайшие годы, поэтому и не рвется в бой с сильным противником.
- Лин говорит, что с кочевники глупо воевать в открытом поле, - наверное, вопреки собственному желанию вспомнив обо мне, начал обосновывать свою точку зрения Хасколд Леворульный. – Они будут обстреливать нас издали, избегая рукопашной, только людей зря потеряем. В крепости их луки нам будут не так страшны. Захватывать укрепления кочевники не умеют. Постреляют и уедут.
- Тогда они будут наведываться каждый год. Надо вломить им так, чтобы забыли дорогу сюда, - резонно возразил Хафлиди, опытный воин, приплывший вместе с Фридром. – Я слышал, вы в прошлом году устроили кочевникам хорошую засаду в лесу. Давайте повторим.
- Если бы знать, какой дорогой они пойдут. Уж точно, не той, что в прошлом году, Не за данью едут, - сказал Хасколд Леворульный.
- Договоримся с Ерми, чтобы его люди следили за мадьярами и сообщали нам о передвижениях врага. Заплатим солью или трофейным оружием и доспехами, - предложил я. – Будем знать маршрут мадьяр, устроим засаду. Если не получится, отступим в крепость.
- Если ошибемся, они захватят беззащитную крепость, пока мы будем прятаться в лесу, - сказал Фридр, желая помочь своего корешу-сэконунгу.
Он не учел, что большую часть викингов судьба Киева не интересовала от слова совсем, а поляне плохо понимали, о чем идет речь, ведь я не переводил им, поэтому помалкивали. В итоге проголосовали за мое предложение. Хасколду Леворульному пришлось, скрепя сердцем, согласиться.
61
Наверное, меня можно назвать профессором, если ни академиком, по засадам. Даже не могу сосчитать, сколько я их организовал. Мне хватает одного взгляда на местность, чтобы оценить ее «засадопригодность» по пятибалльной шкале. Нынешняя тянула на пять с плюсом. Я давно не встречал такого идеального места для обстрела лучниками и нападения пехоты – узкую, длинную и почти ровную долину между двумя рядами невысоких холмов с крутыми склонами со стороны дороги, похожую на неглубокое ущелье. Вдобавок почти везде деревья вплотную подступали к грунтовой дороге, которая была шириной всего метра три, две арбы с трудом разъедутся. Нам пришлось немного проредить в верхней части растительность, чтобы не мешала стрелять лучникам – и к встрече врага готовы. О том, что мадьяры переправились на левый берег Днепра и собрались доехать до Самватаса именно по этой дороге, нам сообщили кутригуры. Дорог (тропинки не в счет) через лес сейчас мало, до следующей надо скакать по степи километров тридцать, если ни больше.
