не съязвить, и устало говорю:
– Сол.
– Все, – повторяет он.
Сол говорит это так спокойно и уверенно, что я осмеливаюсь отвести взгляд от дороги и посмотреть на него. При мысли о своей второй половине он заметно расслабляется, и не знай я Сола хорошо, подумала бы, что край его губ тронула улыбка. Сейчас он даже выглядит на свои восемнадцать, что случается очень редко, и я снова вспоминаю, что Сол немногим старше Сиары. От мысли об этом у меня скручивает нутро, и я крепче сжимаю руль. Судя по тому, как напрягся Сол, он ощутил во мне этот прилив заботы. Мгновение проходит так же быстро, как настало.
– Эвелин, – тихо предостерегает меня Сол.
– Я ничего не могу с собой поделать, – напоминаю я. – Ты же еще так… юн.
– Я тебе не дитя.
– Ты мне не сын, – соглашаюсь я. – Но, может, я разрешу тебе стать моим младшим братиком.
– Гея, пошли мне смерть, – ворчит Сол.
Услышав этот суровый тон, я начинаю смеяться и поправляю прядь его волос.
– А я-то думала, у тебя нет чувства юмора. Если бы я знала, что Фараон дарит тебе не только тепло своего тела… нет, подожди, это как-то сомнительно прозвучало. Забудь. Ничего не говори. – Я тыкаю в Сола пальцем, а потом осмеливаюсь на него покоситься.
Я уже полдюжины раз отпускала шуточки насчет Сола с Фараоном, но не получала внятного ответа, и только теперь мне хватает духу спросить:
– Повезло тебе найти Сна-гея, да?
– Дело не только в везении, – отвечает Сол. – Кошмары и Сны рождаются друг для друга. Каждый из нас становится для партнера тем, в ком тот нуждается, чтобы выжить. В большинстве пар возникает плотская связь, но есть и те, что зиждутся на иных нуждах. Буря, к примеру, братья, а Тени нужен был отец. Я полагал, что твоим Кошмаром станет взрослый мужчина, который будет всегда верен тебе, что бы ему ни грозило. – Сол задумчиво смотрит на меня. – Но теперь подозреваю, что это скорее будет замена твоему ребенку.
Он будто потрошит меня этими словами, и я чувствую это так явственно, что даже прижимаю руку к животу. И удивляюсь, увидев, что крови на ней нет. И еще больше удивляюсь, когда слышу свой спокойный голос:
– Ребенка заменить нельзя.
Сол, похоже, хочет возразить, но я ничего не желаю слышать о психозе, который накрывает Сна при слиянии с Кошмаром. Я включаю радио и делаю погромче. Сол красноречиво смотрит на приемник, будто размышляя, не выключить ли его, чтобы завершить нашу беседу. Не знаю, почему он не делает этого, но, когда Сол покорно оставляет меня наедине с мыслями, я чувствую прилив скорее злости, чем облегчения.
Глава 11
Добравшись до Реймонда, мы покидаем побережье и сворачиваем в глубь материка. Я наблюдаю, как сто пятая трасса постепенно исчезает из виду, и пытаюсь отделаться от подозрения, что мы направляемся прямиком в ловушку. Мне хочется попросить Сола показать мне навигатор, чтобы понять, как далеко нам предстоит ехать. И еще больше хочется спросить, далеко ли Фараон. Я, конечно, надеюсь, что мы стремимся навстречу друг другу с одинаковым рвением, но очень может быть, что задерживают Фараона не только его многочисленные увечья. Если за его голову назначена награда и ни вампиры, ни сирены не смогли его найти, все это время Фараону никто не помогал.
Миль пятнадцать спустя дорога снова начинает уводить на запад, но Сол упорно хочет ехать на восток. Судя по табличке на съезде, до Олимпии уже недалеко, и я остро смотрю на Сола.
– В Олимпии есть врата, – говорю я, но он ведь наверняка и сам это знает.
– Не только врата, – отвечает Сол. Он сидит, наклонив голову, будто к чему-то прислушивается, но радио выключено с тех самых пор, как Сол велел мне свернуть с маршрута. Губы у него сжаты в нитку, и это оптимизма не внушает, а плечи вроде бы напряжены, и я очень надеюсь, что мне это только кажется. Сол давит большим пальцем на лоб и яростно трясет головой. – Выход на Пустоши тоже находится там.
– Да к черту Пустоши, – отмахиваюсь я. – Рядом с вратами будут и Хранители, вот что важно.
– Вези нас в Олимпию.
Рисковать подобным образом крайне глупо, и я очень хочу сказать Солу об этом, но прикусываю язык и делаю как велено. В двадцати милях от Олимпии мы начинаем ощущать магию Даровела, а если мы чувствуем врата, врата тоже чувствуют нас. Хранители наводняют небеса очень быстро, и при виде того, как их тени падают на дорогу, у меня леденеет кровь.
Я осмеливаюсь посмотреть наверх сквозь лобовое стекло. Глаз у Хранителей нет, но их гладкие белые лица смотрят вниз, на нашу машину.
– Давай, подбодри меня, – говорю я. – Скольких ты сможешь одолеть за раз?
– Без Фараона я слабее, – напоминает Сол. – Сейчас мне придется полагаться лишь на силы, которыми поделятся со мной врата, и даже для того, чтобы почерпнуть их, нужно сначала пробиться через лиманцзичей. Чем дальше мы от врат, тем будет сложнее.
– В следующий раз лучше просто соври, – ворчу я.
– Это несущественно, – говорит Сол быстро, пока я не развернула машину и не погнала обратно к океану. – Лили обещала сообщить союзникам наш маршрут, а Даровел – единственные врата между Куз Беем и Канадой. Наши сторонники уже должны быть поблизости, а значит, сражаться мы будем не в одиночку.
Хранители издают предостерегающие крики, и я чувствую, как их ментальные когти впиваются мне в мозг. Сол реагирует мгновенно и вцепляется рукой мне в затылок. Его прикосновение обжигает, но именно оно и отражает атаку Хранителей. Мысленно помолившись всем богам, что еще могут меня услышать, я вдавливаю педаль газа в пол. Машина дергается вперед так резко, что мой желудок отскакивает миль на шесть назад. Я не смотрю на Хранителей, а вместо этого слежу за дорогой – автомобили вокруг сливаются в одно сплошное тошнотворно-размытое пятно.
Хранитель прыгает на землю перед нами, но Сол просто отшвыривает его в сторону яростным взмахом свободной руки. Черное пламя вьется вдоль приборной панели, выжигая на лобовом стекле паутинку трещин. Следующий Хранитель размазывается в лепешку о наш капот, и я дворниками стираю его синюю кровь со стекла. Нас заносит, машины вокруг истерически сигналят, и я слишком сильно выворачиваю руль, пытаясь выровнять автомобиль. Шина отрывается от земли, сила тяжести резко кренится вбок, и я едва успеваю протиснуться между двумя машинами и не вломиться в зад огромного грузовика.
– Через озеро, – говорит Сол слишком спокойно, учитывая происходящее.
Мне приходится пересечь две полосы, чтобы выехать на пятую автостраду, и, судя по лязгу металла и визгу шин, позади меня творится сущий хаос. Я оглядываюсь посмотреть, насколько все плохо,
