Тонии Эстеллы так плохо оберегает наших обездоленных, что им приходится обращаться за помощью к богине-еретичке?
Это было как удар под дых. У меня даже перехватило дыхание от мощи и силы произнесенных обвинений. В зале повисла такая густая тишина, что стало слышно потрескивание свечей у святилища и даже Камор перестал прихлебывать из бокала. Я краем глаза посмотрела на побледневшую Тонию Эстеллу. Ее руки спокойно лежали на коленях, но взгляд холодных синих глаз… Если бы взгляд мог поражать насмерть на месте — Аксельрод был бы мертв.
— Это очень серьезное обвинение, лиджев Аксельрод, — с едва заметными стальными нотками в голосе произнес Тильгенмайер. Казалось, он весь выпрямился и даже стал больше и выше. Но Воплощающий Воздух лишь пожал плечами, подошел к Главе Круга и протянул ему Книгу.
— Можете изучить самостоятельно, лиджев Тильгенмайер. Весьма замечательное чтиво. Там рассказано — как молиться Далле и совершать в ее честь жертвоприношения, как обустроить святилище, как склонять родных, друзей и незнакомцев к инакомыслию, в конце концов — как противостоять официальной «природократической» религии. Сколько же еще таких Книг прячется под полами и под драными одеждами по всему Асмариану? Что это, если не ересь?
Тильгенмайер принял протянутую Книгу и кончиками пальцев провел по серебряному тиснению. Открыл и пролистал пару потрепанных страниц. Когда по-прежнему спокойный Аксельрод сел на свое место, Глава обратился к Акшар:
— Лиджи Акшар Галатея, скажите, Ака́н-Вака́с-бат-сиджу́ уже исследовали эту Книгу и остальные, о которых говорил лиджев Аксельрод?
— Да, Луноликий, — Акшар кивнула в подтверждение своих слов и как-то вся собралась, приосанилась. — Мы нашли их весьма опасными. И с каждым месяцем их становится все больше. Видимо, у них есть подпольная типография.
Глубокий голос Акшар вызывал некоторую дрожь, особенно после слов об «Ака́н-Вака́с-бат-сиджу́» — местной тайной полиции, занимающейся также исполнением наказаний. Я читала, что Воплощающий Огонь всегда является главой данной службы, но еще не успела сопоставить с ней личность Акшар Галатеи. Опасная огненная женщина в моем представлении теперь стала еще опаснее. И меня она сразу, к сожалению, невзлюбила.
— Типография? — кустистые седые брови Тильгенмайера удивленно взметнулись. — Но ведь секретом мастерства выделки бумаги и книгопечатания владеют только представители семьи Правителей Норва́нно. И еще одна опытная типография есть в Академии. Неужели им кто-то помогает?
— Есть все основания это предполагать, — снова кивнула Акшар, поправляя лежащие на плече огненно-красные волосы. — Возможно, нам стоит установить тайную слежку за Фейса́лом Норва́нно и его ближайшим окружением. И проверить, кто пользуется типографским оборудованием в Джуха́л митка́ар.
— Дорогая лиджи Акшар, — чуть кашлянув, перебил девушку Аксельрод, — Давайте все же, будем распределять обязанности в рамках своих сфер влияния. С типографией в Академии я разберусь самостоятельно.
— Я лишь предложила варианты… — передернув плечами, вдруг как-то подсдулась боевая Акшар Галатея. Даже огонь, пробегающий вверх по ее платью, померк и ослаб.
— Дорогая сестра, — после повисшего молчания Тильгенмайер вновь обратился к онемевшей Тонии Эстелле. — Что предлагаешь сделать ты?
Тония Эстелла не проронила ни слова. Она молча смотрела куда-то вперед немигающими глазами и поджав губы, пока все взирали на нее. Акшар чуть ухмыльнулась, Камор вращал в руке пустой бокал. Нужно спасать положение — мне было по-настоящему больно смотреть на эту обиженную явно незаслуженным оскорблением женщину.
— Неужели эти еретики настолько испорчены, что их невозможно перевоспитать, например? — несмело подала я голос. — Попытаться переубедить? Поговорить с ними?
И теперь все взгляды синхронно уставились в меня. Четыре удивленных и один озлобленный.
— Разве мы разрешали ей говорить на нашем Совете⁈ — о да, Акшар в бешенстве. Я не перестаю удивляться тому, как быстро она меняет настроения… — Мало того, что эта девочка не имеет никакого права в принципе находиться в этом Доме, как и та, танцовщица! — с каким осязаемым презрением она упомянула тиффалейку. — Так ведь она еще смеет выдвигать какие-то смелые инициативы!
— Лелей — гостья этого дома, — отрезал Аксельрод, сверля взбесившуюся огненную даму взглядом.
— А Минати — моя ученица, — весело улыбнулся Тильгенмайер, составляя поразительный контраст всем говорившим. — Переубедить и перевоспитать, говоришь? Что ж, этого мы еще не пробовали. Выйти с ними на контакт — может быть вполне себе идеей. И этот подход явно исключает жестокость, которой так хотела избежать Тония.
— Но у них есть лидеры! — не унимался Аксельрод. — Разве вы забыли про «Светочей»? Думаете, и их можно перевоспитать? Вы, лиджев, согласились бы принять их еретическую веру, если бы они решили «перевоспитать» вас? Отказались бы от Митары ради какой-то богини-оборванки?
— Резонный вопрос, друг мой. Конечно, нет, — Глава Круга даже не задумался. Ответ был ясным и четким, и только мягкая улыбка сопровождала кажущуюся резкость слов. — Но нам стоит попробовать. Как верно указала Тония и предложила Минати — переговоры позволят избежать лишних жертв.
— Переговоры… — почти прошипела Акшар, напоминая горящее на сковороде масло. Девушке не нравились ни эти разговоры, ни эти предложения. — Переговоры — это слабость, сотня шагов назад и признание их убеждений равных нашими. Готовность выслушать их слова, произносимые языком, что позже на площадях будет выкрикивать еретические пасквили! Что скажет Митара, узнав, что мы вновь тянем время?
— Кажется, лиджев Тильгенмайер, а не Акшар Галатея является Главой Круга города Асмариан и Луноликим, — вдруг грозно зазвенел голос Друида, который тот поднял всего на полтона выше. В зеленых глазах старика мелькнул отблеск молнии, и Воплощающая Огонь быстро отвела взгляд и откинулась на диванчик. Противостоять Главе она больше не собиралась.
— Тогда, если уж у вас есть надежда на перевоспитание этих людей, я предлагаю провести облаву только на их проповедников. И их в заточении. Очистить на некоторое время наши площади от их злословий. Может тогда они и образумятся, — злобная усмешечка пробежала по лицу Аксельрода. Не приходилось сомневаться, он и сам с удовольствием возглавил бы эту облаву. С другой стороны, это страшно, когда твои догадки о кровожадности «тайного начальника» перестают быть необоснованными.
И вновь повисла тишина. Сидящие переглядывались, будто могли обсудить сложившуюся ситуацию без слов. Кто-то опускал взгляд, кто-то грустно вздыхал. Казалось, один только Камор веселился, наблюдая за происходящим. Во время обсуждений он так и не проронил ни слова.
— Если ни у кого нет возражений или иных мыслей по поводу
