растворяясь в окружающих холмах.
Мальварен резко развернулся ко мне, не снимая стрелу с тетивы: лицо перекошено, глаза мечут молнии, и костяной наконечник смотрит прямо на меня. На мгновение показалось, что Никесс собирается подстрелить меня заместо козочки. Но я и виду не подала.
– Какого чёрта?! – взвился он. – Почему ты помешала мне?!
А Никесс, я смотрю, не привык, чтобы ему перечили.
Видимо, настал момент, когда задаётся вопрос, кто здесь главный.
– Потому что танчу слишком мало, а у нас достаточно еды. Их и так бьют нещадно.
– Нодья, не смей больше так делать! Я плачу тебе деньги и я здесь в том числе и на охоте. И будь это последний козёл на свете – его голова будет в моих руках.
– Господин Рейн, – я и бровью не повела, хотя в своём воображении я уже схватила его за волосы на затылке и, не останавливаясь, била лбом во-о-он о тот чёрный булыжник. – Если вы прямо сейчас развернётесь, и будете идти, держа солнце за спиной, к вечеру вернётесь в Нуулакшу.
Взрыва, однако, не последовало – даже странно. Никесс только несколько секунд сверлил меня взглядом, полным всякой мерзости, а затем убрал стрелу обратно в колчан и закинул лук за спину.
– В следующий раз я своё получу, не сомневайся.
– Остынь, Ник. Теперь ты знаешь – здесь тоже есть свои правила. Не будем гневать нашу грозную спутницу.
Я так и не поняла, пытался Дарл разрядить обстановку или, наоборот, поддержать друга.
Вот скажите на милость, почему все мальваре такие высокомерные? Тьфу! Как же я бесилась и возмущалась, когда впервые столкнулась с подобным. Не один год ушёл у меня, чтобы научиться пропускать мимо ушей эти глупости.
Я молча натаскала сушняка и развела огонь. Заварила чай, добавив сладковато-горькие листья окружающего нас тимина. Они здорово бодрили, а в большом количестве могли начисто лишить сна. Эх, мне бы чего с обратным действием!..
Мы с аппетитом, но молча поели и выступили дальше. А на ближайшей возвышенности я указала вдаль на примостившийся на небольшом уступе красный квадратный силуэт.
– К ночи должны прийти туда. Там живёт отшельник, хороший человек.
– Там проведём ночь? – Юлья заговорила со мной первой из троих.
– Если успеем до темноты, – я улыбнулась ей.
В конце концов, повздорила я не с ней. А женщина внезапно взяла меня под руку и повела вперёд.
– Ноди, ты на Никесса не обижайся, – она склонилась к моему уху. – Просто он совершенно не привык, чтобы женщина указывала ему, что делать, а что нет.
– Да ради всех богов! Я тоже не привыкла, чтобы приходили чужаки и безжалостно относились к нашей земле.
– Я понимаю тебя, но… Это, наверное, сложно, но не обращай внимания. Он прислушался к тебе, это точно. Но виду ни за что не подаст – Ник слишком гордый.
– Да вот ещё, внимание обращать. В конце концов, это он тут без меня сдохнет, а не я без него, если уж говорить начистоту.
Дом отшельника встречал нас распахнутыми дверьми-воротами. Издалека всегда виделось, что он чудом держится на узеньком уступе западных гор. Но вблизи становилось ясно, что места здесь предостаточно: здесь уместился не только дом, но и просторный двор, и даже скромный садик с несколькими столбами, посвящёнными богам.
Это только на фоне огромных тёмно-серых гор красное пятно дома Старика выглядело ничтожным.
Из ворот мы попали в неширокий крытый коридор и проследовали во двор, окружённый оградой всё того же красного цвета. Старик ждал здесь: маленький, высушенный, как изюм, но резвый, как ящерица.
– А я тебя ждал раньше, Ноди. Уже два часа прошло, как я открыл двери, – заскрипел он вместо приветствия.
– Да, что-то я сегодня я еле тащилась. Здравствуй, Старик!
Вообще-то он никогда не здоровался, в привычном понимании этого слова, конечно. Для отшельника каждая наша встреча была продолжением предыдущей, как будто и не существовало многодневных перерывов. Он мог, едва завидев меня на дороге, продолжить беседу, которую прервал, провожая меня месяц назад.
– Ага, ври дальше. Опять твои мальваре идут нога за ногу, – и обратился уже троице, застывшей у входа: – Ну проходите уже, и так поздно.
Старик пошёл запирать двери, а я разгрузила кошму, выпустив птиц в отгороженный угол двора к кормушке. Вот их-то не надо было просить дважды. Хлопая отростками крыльев и издавая противные звуки, они рванули к еде наперегонки.
И я их очень хорошо понимала.
Домашняя ягнятина, которую приготовил специально к нашему приходу Старик, надолго поглотила всё наше внимание. Он редко позволял себе такую роскошь, но для меня всегда придумывал что-нибудь новенькое. Думаю, на самом деле, ему жилось здесь довольно скучно, хоть он и сам выбрал этот путь.
Мы расположились на циновках в единственной на первом этаже комнате вокруг низенького столика. Дарл внезапно проявил какие-то манеры и взялся самостоятельно разделывать сочнейшее мясо.
– Я тебя, Ноди, поджидал со дня на день, всё смотрел на юг, не идёшь ли, и сегодня утром смотрю – будто движение какое! А тушка-то у меня уже лежала в вине и листьях. Я как увидел, сразу понял – Ноди-малявка идёт.
– Э-эй! А что сразу малявка?! – я совершенно неприлично возмутилась с набитым ртом. – Да пол-Нуулакши ниже меня!
Отшельник довольно засмеялся.
– Да потому что ты самая мелкая в пустоши, девочка!
– Пусть это будет мой самый большой недостаток, Старик.
– Многие сочли бы это достоинством, – вставил словечко Никесс. – Молодые люди толпами едут в Тайссери ради местных женщин.
– А чой-то им своих не хватает? – удивилась я, облизывая пальцы.
– А ты посмотри на Юлью: вот выйдет она за Ника, и, допустим, сделает что-то, что ему не по нраву, – принялся объяснять Дарл.
– Ну? – я, честно говоря, всё ещё не понимала.
– Ну и что, сможет он заставить её что-то сделать по-другому? Или она ему по зубам даст?
Честно, может я совсем жизни не знаю, но мне это пока казалось сущим бредом.
– Дарл, я не пойму, почему она должна ему по зубам дать?
Видимо, я спросила что-то очень смешное, потому что все, включая Старика, покатились со смеху. Он же первым и пришёл в себя:
– Дай, я объясню. Дарл, Ноди никогда не была замужем и всю жизнь бродит по пустошам – она просто не понимает, о чём ты. Ноди, пойми, мужику проще управляться с женщиной, вдвое его меньшей, чем равной по росту и силе. Поняла теперь?
– А почему, скажем, я не могу дать по зубам Нику? Только потому что я ростом меньше? Думаю, я могу залепить и покрепче Юльи.
Мне показалось, что Дарл плачет, спрятав лицо в ладонях.
– Давайте мы только не будем проверять, ладно? – сквозь хохот выдавил из
