других. Ничего не делают. Ленивые. Скрытые. Они всегда ведут какие-то двойные игры.
Наверное, у нее есть психическое заболевание, которое врачи так и не выявили, сколько мать ни старалась упрятать ее в больницу для душевно больных.
Но было что-то еще.
Самое главное.
Это несложно понять о себе.
Она чужая.
И здесь ее зовут по-другому.
_______________
Девушка оставила труп матери лежать на дне спасательной шлюпки и хотела уйти, но сделав несколько шагов по направлению к дому, вернулась.
Она поцеловала Анат в губы.
— Я не любила тебя.
Тишина.
Нет ответа.
В глазах у Анат песчинки и кусочки ракушек.
Мертвые клетки распадаются, но не разлагаются полностью. Треугольные, сморщенные участки, серовато-желтоватого цвета, на фоне прозрачной блестящей роговицы. Абсолютный признак смерти.
Скоро прилив.
Он подхватит судно и унесет в океан.
Так будет лучше.
Старая ведьма уже не всплывет.
Девушка рассмеялась и побежала к дому.
Ветер свистел в ушах.
Дыхание сбилось.
Подол платья стал серым, грязным.
Но теперь никто не мог отругать ее.
Она хотела оставить песок в каждой комнате. Даже в спальне.
Впервые она ощутила себя свободной. И поняла. Что это чувство, как крылья птицы. Несет ее над землей.
Она смеялась.
Она кричала.
Словно ребенок, который жаждал внимания взрослых.
_______________
Песок сыпется с платья на роскошный ковер в спальне матери.
Серые песчинки на разноцветном рисунке, в котором нет никакого смысла. Простая геометрия. Треугольники и квадраты. Они гибнут. Они исчезают под натиском энтропии.
Когда-нибудь весь мир обратится в песок. Сложное станет простым.
Такое уже не исправить пылесосом или стиркой.
Теперь, чтобы избавиться от песка понадобится целый день выбивать ковер на веревке перед домом. Но никто не будет этого делать.
Здесь нет сумасшедших.
Анат умерла.
Всюду следы ног.
Мокрые отпечатки пальцев и пяток.
Девушка оглядела ковер и поняла, что этого мало. Неприлично мало.
Она запустила руки под платье и стянула трусики вниз.
Потом села в самый центр спальни.
Она писала долго. Медленно.
Зажмурив глаза.
Сгорая от стыда.
И наслаждения.
_______________
Телевизор словно плита для могилы.
Прямоугольный. Тяжелый.
Он висит на стене. Рядом кровать. Тумбочка. Грязные тарелки. Остатки еды.
Анат провела целую вечность за просмотром сериала о полицейских.
Это было ее самое любимое шоу. Она не пропустила ни одной серии.
Благодаря четкой картинке с поразительно реалистичными цветами и контрастностью, высокочастотным динамикам, расположенным за экраном, изображение проникало в сознание Анат. Телевизор работал двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю и показывал любовь, ненависть, боль, страх, радость, печаль, восхищение, веселье, тревогу, смущение, трепет, жизнь, смерть.
Но он выключился.
Белый шум прекратился.
Поток слов исчез и в доме стало тихо.
Это убило Анат.
Молчание разорвало ей сердце.
Застывшая тьма на экране телевизора вызвала инфаркт мозга.
Она просто не смогла думать самостоятельно. Управлять своим телом и жизнью. Она сдохла, потому что вчера в проводах целый день не было электричества.
— Не будем драматизировать. Я просто сяду на корабль и уплыву навсегда.
Девушка толкнула телевизор, и он полетел на пол. Экран треснул, но не разбился. Словно лобовое стекло автомобиля. Пассажир и водитель мертвы, а эта штука все еще держится. Почти как новая.
_______________
Она бросила телевизор в лодку и какое-то время просто сидела рядом с трупом матери в ожидании прилива.
Она думала о своем ребенке.
О девочке, которая родилась мертвой.
Врач сказал:
— Так происходит каждый год.
Два миллиона случаев. Один ребенок раз в шестнадцать секунд.
Не плач. Будь сильной.
Закрой глаза. Сосчитай до пятнадцати.
Выбрось из головы все остальные числа.
Есть только 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15.
Вот и вся математика.
Больше она никогда не сможет иметь детей.
Там.
Между ног.
Дыра.
Они вырезали из нее все, что смогли. Словно ребенок был злокачественной опухолью. Матка вместе с шейкой и окружающими тканями, включая яичники, маточные трубы и тазовые лимфатические узлы. Все это сложили в пакет для биологических отходов и выбросили в мусорные баки на заднем дворе больницы.
— Вам выдадут обезболивающее.
Она посмотрела на труп матери и произнесла низким голосом:
— Совершайте прогулки.
_______________
Стук весла по воде.
Плеск океана.
Лодка уходит от берега все дальше и дальше.
Воздух пахнет больницей. Словно кто-то разлил формальдегид. Раствор для хранения трупов. Мерзкое чувство.
Тело матери уже разлагается.
Она пялилась в телевизор слишком долго. Она лежала в кровати, потому что больше не хотела иметь ничего общего с домашним хозяйством и чёрствостью дочери. Она осуществила свою давнюю мечту. Забыла обо всем на свете.
В доме на берегу океана никогда ничего не менялось.
Было легко не заметить пустой взгляд и трупные пятна.
Пересохшие губы. Пятно мочи. Запах дерьма.
Да и черт с ней.
Никакого чувства вины у девушки нет.
Мать — это труп.
Кусок мяса, который начал гнить, едва успев остыть до комнатной температуры.
_______________
Берег теперь далеко.
Еще чуть-чуть и уже ни за что не вернуться.
Подводное течение унесет лодку за край мира.
Девушка улыбается. Показывает зубы пустынному небу.
Мать лежит на дне лодки.
Руки вдоль тела.
Красивые, ухоженные.
Мертвая принцесса, которая ждет поцелуя.
В жопу.
Но можно и с другой стороны.
Девушка смеется.
Она вспоминает придурков, которые считали, что лизать киску, все равно как отсосать мужику член. Это унижает достоинство парня. Матриархат в действии.
Глупости и предрассудки. Вымышленное представление о несуществующих понятиях. Вот где прячется настоящее безумие.
Секс лучше, чем разговоры.
Можно скакать на члене до самого утра и ни о чем не думать. Позволить незнакомцу отыметь тебя во все дыры и уйти пока еще ночь. Без вопросов и разговоров. Без завтраков в постель. Телефонов. Такси. Просто исчезнуть. Затеряться среди улиц во мгле перед рассветом.
_______________
Она привязала мать к телевизору.
Обмотала ногу старухи проводом электропитания.
Славная парочка.
Теперь даже смерть их не разлучит.
Любовь не тонет. Любовь не горит. Но со временем начинает пованивать. Разлагаться.
Пришлось повозиться с трупом. Лодка едва не перевернулась несколько раз.
Она сбросила мать в воду. Перекинула за борт ноги, потом все остальное. По сантиметру. По чуть-чуть. Мертвая. Застывшая плоть. Отвратительная на ощупь.
Старуха не утонула. Она раскинула руки и смотрела в небо. Наверное, искала там свою душу. Океан не шевелился. Не качал ее. Словно его тошнило. И он замер, будто в страхе поперхнуться и заблевать все вокруг.
— Бог мертв, — сказала девушка и швырнула в океан телевизор.
