бы веревка не двинулась вверх почти сразу, существенно облегчая им жизнь. Судя по мягкости хода, вытягивали ее не вручную, а с помощью какого-то механизма, последние колонисты были неплохо подготовлены.
Оказавшись на поверхности, Альда обнаружила, что за ними прибыли на тяжелом грузовом снегоходе – на других станциях ничего подобного не было. Помимо просторной защищенной кабины, он обладал всем оборудованием для бурения льда, да еще и подъемником.
Возле просверленного во льду отверстия их действительно дожидалась маленькая девочка – лет тринадцати, пожалуй, или просто мелкая. Неподалеку от нее маячили темноволосые мужчина и женщина лет тридцати пяти. Чуть дальше, у самого снегохода, возились хмурые молчаливые мужчины, определенно не собиравшиеся принимать участие в разговоре.
Девочка была здесь главной, это чувствовалось сразу. Такое, по идее, должно было удивлять, но Альда сразу вспомнила капитана Лукию. Эти двое были чем-то неуловимо похожи: слишком мудрые глаза на детском лице. Но в случае капитана все объяснялось индивидуальной мутацией. А здесь-то что могло случиться?
«Любопытно, будут они скрывать правду или нет», – мысленно передала Альда своему спутнику.
«Посмотрим, – отозвался Триан. Ставить новый блок он даже не собирался. – Если сразу начнут заливать, хоть поймем, как к ним относиться».
– Рада встрече, – кивнула им девочка. – Меня зовут Вердад ДиНаталь. Я – внучка Мауро ДиНаталя, основателя колонии.
– Внучка? – повторила Альда. – Это ж насколько поздним у него должен был быть ребенок?
– Ребенок у него родился в положенный срок, и самого Мауро давно уже нет в живых. Я понимаю, вам трудно будет поверить в это, но я намного старше вас обоих. Мы – все, кто выжил в городе Орифии. Мы люди, в этом можете не сомневаться. Но… мы не только люди. Прошу, не бойтесь нас. Мы отвезем вас на станцию Борей и все объясним, здесь оставаться опасно.
«Она не врет, – указала Альда. – Похоже, они выбрали стратегию честности, даже если она для них невыгодна».
«Разве она невыгодна? Они думают, что мы – простые люди, а простым людям отсюда деваться некуда. Мы были бы вынуждены остаться с ними, даже если бы испугались до буйных рыданий. Но в чем-то ты права, их честность интригует».
Они забрались в теплый салон снегохода. Солдаты специального корпуса переносили и ветер, и вьюгу лучше простых людей, но это не означало, что им такое нравилось. Альде приятно было согреться, а Триану и вовсе выдали шубу из светло-серого меха. Похоже, в его невнятные объяснения с порванной об лед одеждой поверили сразу, и это почти забавляло.
Легионер определенно собирался проверить их честность получше:
– Мы ведь не просто так в спасательной капсуле оказались, да и тоннель не сам по себе рухнул. Там и на других станциях мы видели… существ.
– Мы зовем их фьюзами, – помрачнела Вердад. – Это, если угодно, проклятье Хионы. И… пожалуйста, не пугайтесь, но я думаю, что вам лучше узнать об этом сразу. Мы тоже фьюзы, но совсем не такие, как они.
«Мелкая, ты сказала, что они люди», – мысленно напомнил Триан.
«А еще я сказала, что в них есть нечто странное, то, что я не могу понять! Но в целом, с точки зрения телепатии, они вообще не похожи на тех уродцев. Мозг другой, сознание, мысли – все другое! Я не знаю, как это объяснить».
На их удачу искать объяснения и не пришлось. Вердад не стала отмалчиваться, она понимала, что ее гости сбиты с толку. Говорила она осторожно, потому что считала, что общается с простыми людьми, которые не все способны понять. Альда ее не разубеждала, недостающие обрывки информации она попросту вытаскивала из сознания своей собеседницы, а потом сразу передавала Триану.
Картина, мрачная и кровавая, наконец начала складываться.
Первые полвека у колонии действительно все шло неплохо. Хиона лишь на первый взгляд казалась ледяной пустыней, скоро выяснилось, что при правильном подходе она может подарить очень много. Под водой и вовсе скрывались сокровища, так до конца и не познанные людьми. Мир на льду был куда более скромным, но тоже развитым.
Люди основали город и станции, параллельно они изучали тех, кому предстояло стать их невольными соседями. На это ушло не так много времени, и к моменту, когда были завершены все станции, считалось, что фауна Хионы стабильна и понятна. Она была описана в научных трудах и учебниках, она давно уже не подбрасывала колонистам сюрпризов. Они знали, кто способен стать источником мяса, а от кого лучше держаться подальше. Люди освоились, подрастали новые поколения, родившиеся уже на Хионе.
Ну а потом пришли фьюзы.
Нельзя сказать, что у их появления была какая-то особая причина. Да, перед этим прошла череда бурь, но бури были для Хионы обычным делом – как и долгие периоды затишья. Фьюзы мигрировали всегда, просто ледяная планета оказалась настолько огромной, что первые пятьдесят лет они не замечали новичков, дорожки двух видов не пересекались.
Но, конечно, заметив людей, фьюзы уже не могли пройти мимо. Они не знали страха, изначально они не были разумной формой жизни, но определенно могли считаться умнейшими из обитателей планеты.
– Это первоначально паразитическая форма жизни, – пояснила Вердад. – Которая проходит три стадии развития. И вот на третьей стадии она обретает полный контроль над телом носителя, изменяет его и становится полноценным существом, новым, но перенявшим все черты носителя. Таким образом, слившись с людьми, фьюзы тоже стали разумны.
«Исконный вид», – подумал Триан. Альда еле заметно кивнула, показывая, что согласна с ним.
Об исконном виде рассказывали еще в академии. Так обозначали обитателей других планет, которых появление людей загоняло в резкий эволюционный скачок, невозможный в любых других условиях. Слияние фьюзов и людей стало классическим примером такого взаимодействия. Тут хотелось сказать, что колонисты доигрались, но это было бы несправедливо. Они не хотели селиться на Хионе – у них просто не осталось выбора.
– Мы сначала думали, что это какая-то болезнь, – продолжила Вердад. – И рассматривали поведение изменившихся людей соответствующе. Откуда нам было знать, что они не люди? Они хорошо скрывались, мы не могли провести полноценные исследования на начальных этапах, до этого вообще дошло, только когда мы перебрались на станцию Борей и научились отлавливать их.
– Как началось слияние? – спросила Альда.
– Вы воспринимаете все поразительно спокойно для космических спасателей… Вы даже сейчас сказали «слияние», а не «заражение».
– А мы и не космические спасатели, – признал Триан. – Давайте сначала разберемся с тем, что стало с колонией, потом выясним, кто мы.
– Как-то нечестно это! – проворчал темноволосый мужчина, сидевший рядом с Вердад. Его она представила как Гектора Риверо.
– А какая разница? – пожал плечами легионер. – Мы от вас зависим, куда же мы денемся в такую бурю? Нас мало, а вас больше, чем достаточно, у вас все козыри. Просто я не люблю
