не могут заставить своего носителя идти туда, куда им нужно, на второй стадии они еще ничем не управляют.
– И они просто обеспечивают его обязательное выживание до того момента, когда он может достигнуть третьей стадии?
– Да, – кивнула Вердад. – То есть, до того момента, когда он будет сожран. Как выяснилось на нашем примере, продолжаться это может годами. Природа не предполагала, что носитель начнет бороться за жизнь, ведь изначально эту роль исполняли сурнджи, которые выживают не за счет ловкости, а за счет особой плодовитости. Лично я заразилась случайно на первой стадии и обнаружила это, когда защитные личинки исцелили мою рану. Первые же люди заразились от сурнджи на второй стадии, когда съели их, люди до последнего не знали, что происходит, а потом стало слишком поздно.
– Но если это привело к переменам в их поведении, неужели никто не догадался, что происходит? – поразилась Альда. – И не вычислил, что с сурнджи что-то не так? Допустим, про паразитов вы не знали, но болезнь-то можно было заподозрить?
– Не стоит нас недооценивать. Мой дядя Элия, как я уже сказала, первым забил тревогу. И уж конечно, он догадался проверить сурнджи. Беда в том, что, если бы это был вирус или нечто подобное, выявить его было бы просто – заражены были бы все обитающие в одном резервуаре сурнджи. Но в случае с паразитами, одни сурнджи были заражены, другие – нет, и зараженных переродившиеся охотники держали отдельно. Дяде позволили провести исследование только здоровых сурнджи, он, естественно, ничего не нашел, и это сбило его со следа. Используя человеческий мозг, фьюзы и сами стали разумны, они очень многое спланировали.
Они даже умудрились заразить личинками нескольких людей в городе, доведя их до второй фазы, так они надеялись в итоге получить более умных паразитов с генами двух носителей-людей. Но фьюзы быстро поняли, что это напрасная трата ресурсов: склонить других людей к каннибализму слишком тяжело. Зараженных в итоге убили снежные демоны, которых фьюзы во время диверсии впустили в Орифию. Это можно было считать экспериментом с их стороны: им хотелось узнать, будут ли такие демоны обладать человеческим разумом.
Эксперимент провалился. Получившиеся из паразитов, впитавших ДНК людей, демоны по большей части были немногим умнее фьюзов, занимавших их тела привычным путем.
– Было только одно исключение, – печально усмехнулась Вердад. – Но не будем о нем, не сейчас, нам бы с общими моментами сначала разобраться!
Она подошла к третьему аквариуму. Там хранился искаженный, ненормально большой, покрытый наростами человеческий скелет. Под ним в ящике лежало нечто, похожее на осколки бежевых раковин – Альда и Триан уже видели подобное на станции Нот.
– Вторую стадию существования фьюзов можно условно сравнить с человеческой беременностью – хост вынашивал паразита. Основная жизненная фаза начиналась, когда фьюза второй стадии кто-то поедал. Попав в организм человека через желудок, паразит начинал захват, – указала Вердад. – Сначала это выражалось обычными, вроде как неопасными симптомами болезни: кашель, температура, язвы на коже. Потом паразит добирался до мозга, и зараженный испытывал непреодолимое желание уйти в уединенное место, подальше от других людей. Там оформлялся кокон, внутри которого паразит методично прекращал быть паразитом. Он переделывал тело носителя по изначальному подобию, но под себя. Орган за органом, кость за костью, клетку за клеткой. В итоге получалось новое существо, очень похожее на первоначального носителя – только это уже был фьюз. Понимаете? Не человек с паразитом внутри, не паразит, одолевший мозг человека. Новое существо с единым разумом.
Триан кивнул на осколки возле аквариума:
– Ну а вот это оставалось после переработки тела?
– Верно. Таким путем фьюз избавлялся от условно переваренных тканей, которые считал ненужными: опухолей, жира, плохо функционирующих органов. Природа требовала от фьюзов стать лучшей версией носителя.
При таких исходных данных фьюзы, которые быстро захватили контроль над городом и изгнали людей на станцию Борей, легко могли стать новым разумным видом планеты, доминирующим, с огромными перспективами… Да не сложилось. Их, обретших интеллект, подвели инстинкты, которым не все могли противостоять.
– Изначально вся эта трехфазная система развития была выведена эволюцией для укрепления вида, – подключился к разговору Гектор, до этого наблюдавший со стороны. – Прыгая от носителя к носителю, фьюзы укрепляли иммунитет, накапливали генетическую память, которая не давала им зачахнуть. Это и обеспечило им то здоровье, которое делает почти неуязвимыми и их, и нас. Но есть нюанс: на третьей стадии фьюзы испытывают постоянный голод, который не могут утолить. С точки зрения эволюции, это нужно для того, чтобы их тела увеличивались до максимального размера. В этот же период в их организме развиваются личинки, которые должны породить новое поколение. Фьюза почти нельзя убить, эти твари восстанавливаются после всего, даже если им голову снести. Но они умирают естественным путем, когда достигнут максимального размера и личинки внутри них будут готовы к продолжению рода.
Альде не нужно было спрашивать у него, почему так происходит, она уже все поняла:
– Чтобы умерший естественным образом фьюз завалился где-нибудь в снегах, привлек падальщиков и начался новый виток жизненного цикла этого вида.
– Верно, – подтвердила Вердад. – Природа не готовила фьюзов к бессмертию и культурному развитию, потому что появление людей не предполагалось. Их эволюционная задача проста: с каждым новым поколением наращивать генетическую память. Но не останавливаться, потому что остановка в их случае – отказ от размножения, а отказ от размножения вроде как губит вид. Это и стало их слабым местом, которое нас, конечно, не спасло, зато позволило хоть как-то выжить.
Прежде фьюзы были умны, но они никогда не доходили до уровня развития, позволявшего им думать о будущем и осознавать собственную смерть. Они жили инстинктами и использовали приобретенный разум лишь для того, чтобы этим инстинктам следовать. Но заражение людей изменило правила игры, до фьюзов дошло, что финальный этап их развития – смерть. Смерть при почти полном бессмертии!
Это их предсказуемо не устроило, однако сопротивляться инстинктам оказалось не так просто. У них, неубиваемых, был только один способ избежать естественной гибели: не поддаваться голоду. Они не старели, и, если они не получали пищу, увеличение размера прекращалось.
Только сопротивляться голоду могли не все и не постоянно. Желание насытиться отвлекало их, ломало, не позволяло больше ни на чем сосредоточиться. Лишь немногие из них контролировали себя, другие то и дело поддавались. Именно поэтому род фьюзов не мог пойти по пути эволюции людей и построить собственную цивилизацию даже на основе чужого города. Сражались они отлично, с остальным были проблемы.
Более того, в сложном и противоестественном для Хионы организме людей у фьюзов начинались неконтролируемые мутации.
– Вы же видели их в тоннеле? – печально улыбнулась Вердад. – Видели, во что они превращаются незадолго до смерти?
