– Я помню. – Графиня послала столу новую сияющую улыбку. – Ренейр–бес–Хан был в ярости весь следующий год, даже посылал письма императору, но ничего не добился.
– Именно. Потому скажу так, священник. Пока наши судьи могут отправить мееханских аристократов в тюрьму, вессирцы будет считать себя частью Империи. Попробуйте нарушить границу, и Вы убедитесь в этом.
Навер вскочил на ноги:
– Рог должен вернулся к нам!
– Долина Гевенах не была спорной территорией до тех пор, пока Винде'канн не занял земли южнее нее, – вмешался граф. – А заняли их, подавляя культ Сетрена, если мне не изменяет память.
– Не они, а я – грозно нахмурился tahg. – До сих пор есть те, кто вырыл бы мне за это могилу. Но многие из местных помнят, как возрожденный культ повел себя в Лаверде и Конелазе, сколько кланов было вырезано под корень за нежелание склониться перед Рогатым Топором. Я повел войска на юг, чтобы окоротить маленького монстра прежде, чем он окрепнет. Вот уж не думал, как мне это аукнется, моей собственной кровью.
– Так окороти его сейчас, tahg… – священник иронически поднял брови. – Вызови стражу и прикажи бросить Навера в темницу. Пусть твоя стража ударит по его людям, их едва три сотни, это не сила. Один приказ и дело сделано.
Аэрисс легко поднялся, оперся кулаками по столу, лицо покраснело:
– Не дразни меня, козий выпердыш. Спрятались за этим молодым дураком, как за щитом, зная мое обещание его матери заботиться о нем, как о родном. Не пытайся проверить, может ли этот лук натянуться еще сильнее, потому что лопнет в руках. Я…
Графиня протянула руку и деликатно коснулась ладони правителя:
– Мне кажется, что нам с мужем не стоит быть свидетелями этого разговора. Мы пойдем знакомиться с важнейшими лидерами кланов, которые Ваш племянник пригласил специально для нас. Я надеюсь, что Вы, Навер Та'Клав, представите нас?
Она смотрела так, что и камень не отказал бы.
Навер замер, и неуверенно улыбнулся, глядя на Явена. Исава не оставила ему шансов, шурша платьем, уже была рядом, фамильярно взяла под руку и весело засмеявшись, потянула в направлении зала. Граф вскочил и последовал за ними.
За столом вновь залегла глубокая тишина.
– Его нужно было драть ежедневно, начиная с трех лет. Может, и научился бы слушать старших. – Tahg сел, налил себе вина и выпил одним глотком. – Ууух, здесь, на севере, не найдешь фруктов, из которых бы делали такой напиток. Скажи мне, священник, как далеко культ собирается зайти? И зачем?
– Сетрену полагается надлежащее место. Мы не остановимся до тех пор, пока не найдем его.
– Говорил с ним? Стоял между Изогнутыми Рогами и слушал голос Бессмертного? Говорят священник моего отца, старик Гарес, когда уже достиг определенной силы, мог пройти тропами духа на встречу со своим богом. Запирался в комнате, а когда выходил, служители находили на полу куски мха, грязи, листья деревьев, которые не растут так далеко на севере, влажную, пахнущую темными лесами землю. Сетрен впервые по согласию связал себя с телом рогатого тура и, наверное, полюбил эту форму. Ты был в его царстве, священник? Ходил в тени деревьев, что выше чем горы? Топтал землю, которую не коснулась нога человека? Смотрел в глазах бога?
Явен Одеренн молчал, глядя сквозь прищуренные веки на правителя. Затем опустил глаза:
– Нет, не был, – наконец сказал он. – Ни я, ни мои братья. Тропы духа – путь для тех, кто уже одной ногой на дороге к Дому Сна. У меня еще много дел здесь.
– Например, организация убийства?
Аэрисс несколько мгновений смотрел на окаменевшего священника.
– Ничего не скажешь? – Он презрительно фыркнул. – Ты не слишком хорош для таких игр, верно? Если бы хотел задурить мне голову, то должен был негодовать или удивиться. Спросить, о чем идет речь. И сделать это немедленно. Ты решил, будто твои бандиты не нашли посольство или не стали атаковать. Ты и представить не мог, что им на пути попадется Горная Стража. На будущее, если вдруг решишь создать в культе некий орден фанатиков–убийц, не позволяй им татуировать топоров на теле. В случае неудачи это затруднит уход от ответственности.
Священник молчал, но можно было догадаться о ходе его мыслей. Кеннет знал, что он скажет, прежде чем тот открыл рот.
– Мне ничего об этом покушении не известно. Виновные будут наказаны, даю слово, tahg.
– В самом деле?
– Да, со всей уверенностью. Убийство послов, да еще и на территории Империи, ничего бы мне не дало. Гораздо лучше так как есть, когда прибыв сюда, они были публично унижены.
– А я не говорил про земли Империи.
После последних слов Аэрисса воцарилась ледяная тишина. Прервал ее неожиданный смех в зале. Кеннет оглянулся, графиня в компании мужа и Навера остановилась у одного из столов и должно быть сказала что–то, до слез рассмешившее большинство находящихся рядом гостей. Сама она, опираясь на руку мужа, искренне и открыто улыбалась. Через некоторое время повела своих кавалеров дальше.
Tahg не сводил с нее глаз:
– Какая женщина. А каких бы она подарила мне сыновей!
Все находившиеся за столом одновременно посмотрели на него. Беннельт–авд–Понб сидел с открытым ртом.
– Нет, капитан, это не то, о чем Вы подумали. Отвратительный старик–дикарь не воспылал похотью к прекрасному мееханскому цветку. – Tahg грустно улыбнулся и продолжил, не отрывая глаз от движущейся по залу графини. – Тупой увалень, так меня называли в молодости. А я тридцать пять лет сижу на резном троне и держу в узде наиболее своевольную, мстительную и упертую банду кланов, которая когда–либо жила в этих горах. Предотвращаю кровопролитие, улаживаю споры ведущие к войне, но единственное, что они говорят обо мне – могу кулаком убить человека. И может быть именно потому, что они считают меня обычным простаком, я все еще здесь сижу. Кажусь менее опасным, чем кто–то умный и хитрый. Иногда лучше притворяться глупым и менее опасным, чем есть на самом деле, не так ли?
Одеренн уже успел взять себя в руки и пристально вглядывался в правителя:
– И какое это имеет отношение к нашей прекрасной графине? – спросил он.
– «Прекрасная графиня» – правитель Винде'канна тихо фыркнул. – Звучит почти так же, как «тупой увалень». Безобидно, верно? Вы все, и Вы, капитан, и храбрые солдаты Горной Стражи, не поняли, кто тут на самом деле главный посол. Я прав? А все потому, что в меехе нет слова для обозначения женщины–дипломата. Поэтому в письмах, которыми мы обменялись с Великим Губернатором, было сказано только о посольской паре или о дипломате первой степени и сопровождающем его дипломате четвертой степени. И твои шпионы, священник, читавшие эти письма, приняли графа за дипломата первой степени, а его жену посчитали только украшением, брошью на рубахе, с церемониальным титулом дипломата четвертой степени.
