— Что ты мелешь! Как — удрал? — это был голос Халкына.
— Откуда я знаю! — огрызнулся надсмотрщик. — Мы с Ханзо явились на пост, глядь, а в клетке пусто. И замок на месте.
— Ты пьян?! — рявкнул Халкын. — Он что, стал воробьем и упорхнул?
— Понятия не имею. — По голосу тюремщика было ясно, что тот сыт по горло сегодняшним днем, хочет жрать, и если начальству так нужно, пусть само выясняет, как арестант улизнул из запертой клетки.
— Неделю без жалования! — прошипел Халкын. — И двойные дежурства. И кто хочет присоединиться к этому барану, — он возвысил голос, — пусть остается на кухне и жрет. Остальным — искать!!!
Его крик потонул в дробном топоте подкованных сапог по каменному полу, а потом на минуту стало тихо.
Воспользовавшись передышкой, Сардар утроил усилия. Несмотря на приказ начальника, в кухню то и дело кто-то вбегал и поднималась суматошная возня. Поначалу юноша замирал всякий раз, боясь наделать шуму и привлечь внимание, но после смекнул, что тюремщики под видом усердных поисков заглядывают на кухню, чтобы перехватить чего-нибудь съестного. Схватят кусок, и с криком: «И здесь никого!» мчатся дальше.
Через какое-то время в кухне постоянно толклись уже несколько человек. Из тех, видимо, кому плевать на все, лишь бы набить брюхо. Кто-то орудовал ложкой в миске, громко чавкая и поминутно рыгая. Забулькал кувшин, дзинькнули, сталкиваясь, кружки. Кто-то продолжал делать вид, что ищет беглеца — с шумом двигал чурбак для рубки мяса, гремел крышками котлов и чанов.
Сардар продолжал работу. Очередной ряд камней поддавался слишком тяжело. Можно было попытаться пролезть и так, но лаз располагался все еще достаточно высоко, лезть было неудобно, и юноша боялся, что привлечет внимание, если произведет какой-нибудь нечаянный шум.
Внезапно послышались звуки, заставившие Сардара замереть. С глухим стуком упали несколько поленьев, донеслись проклятья, удаляющийся топот, и вдруг — удивленный вскрик:
— Братцы, что я нашел!
Через минуту кухня наполнилась возбужденными тюремщиками. Что-то приволокли, что-то с глухим стуком ударило об пол, будто бросили мешок с репой. Этот звук вывел Сардара из ступора. Забыв про всякую осторожность он возобновил работу.
— Гляди, куда забились, сволочи, — кто-то из стражников смачно харкнул.
— Опять голодранцы, — в голосе другого сквозило разочарование. — Эй, куда потянул кошель? В кучу клади.
— Куча… — ответили ворчливо и презрительно. Звякнул кошелек.
— А вот глядите-ка! Перстень! Здоровенный. С камнем…
— Стекляшка, — фыркнули в ответ. — Золото дутое.
— Не снимается, зараза…
— Да не мучайся ты. Палец отрежь, и всех делов.
Очень быстро Сардару удалось расширить проем настолько, что он мог спокойно проникнуть в него, не произведя ни малейшего шороха. Сквозняк, начавший поддувать из кухни в лаз, вселял надежду на то, что где-то по ту сторону стены есть выход на поверхность. Ухватившись за край кладки, Сардар подпрыгнул, змеей проскользнул в пахнущую сыростью черноту.
Он упал на что-то твердое, раздался грохот, будто пнули жестяное ведро. Сардар попытался подняться, однако нога запуталась неведомо в чем, и юноша снова рухнул, наделав еще больше шума. От одной мысли, что могут услышать там, снаружи, сердце его на несколько мгновений перестало биться. Сардар замер, вслушиваясь. Долго, мучительно долго не доносилось ни звука, ни малейшего проклятого звука, который дал бы понять, что происходит на кухне. Из груди Сардара вырвалось надрывное сипенье — оказывается он задержал дыханье, и легкие разрывались от нехватки воздуха.
Тишина… Зловещая немота кладбища в полуночный час. Давящая, выматывающая, изнуряющая, высасывающая силы, леденящая кровь, предвещающая пытку, заставляющая жалеть о том, что еще жив…
— Эй… Кто здесь?..
Испуганный шепот, прилетевший не от кухни, а из пещерной черноты, едва не заставил Сардара вскрикнуть. Вытаращив глаза, юноша впился во мрак, пытаясь разглядеть источник звука. В тот же миг над его головой в разобранном проеме полыхнула яркое почти до слепоты пламя, и с той стороны стены кто-то выдохнул удивленно:
— Вот так крысы…
Потом вдруг пламя метнулось вниз, послышался стук осыпавшихся камней, звон разлетающихся черепков, будто разбилась глиняная лампа, потом истошный вопль:
— А-а-а-а-а!!! Горю! Моя нога! Помогите-е-е-е!!!
Пользуясь переполохом, Сардар быстро, как только мог в кромешной темноте устремился вглубь пещеры. Но, не сделав и полудюжины шагов, налетел на препятствие и снова упал. Пальцы скользнули по чему-то гладкому, холодному, тошнотворно-осклизлому…
— Кто здесь?.. — прошелестело над самым ухом.
От неожиданности Сардар отшатнулся, рванулся в сторону, и вдруг ткнулся плечом во что-то мягкое, тихонько зашуршавшее от прикосновения. Вытянув руку, он нащупал складки ткани. Ткани было много, будто здесь в пещере откуда-то появился целый отрез материи. Сардар повел пальцами чуть в сторону, и тотчас отдернул руку: его кожа соприкоснулась с холодной и липкой кожей мертвяка.
— Эй! — снова позвал голос. Голос был молод и очень слаб, срывался в стон. — Не молчи… Хвала богам, ты не телец. Кто ты?
— Не твое дело, — огрызнулся Сардар. — Сам-то кто?
— Лахри. Писарь при караване почтенного Кийвиле. Когда тебя сбросили?
— Сбросили? — переспросил Сардар.
— Да, — подтвердил голос — У меня… что-то с ногой… Я отключился, а когда пришел в себя, услышал… Ты цел?
— Я… да, цел, — промолвил Сардар. — Меня не сбросили, я перебрался сюда из другой пещеры…
— Перебрался?! — в голосе незнакомца послышалось удивление. — Как? Здесь каменный мешок.
— Там, — Сардар мотнул головой в сторону кухни, хотя неведомый собеседник не мог увидеть этот жест. Вопли тем временем стихли, и снова наступила тишина — должно быть несчастному оказывали помощь. — Разобрал кладку, — продолжал Сардар, — и пролез, пока никто не видел. Но откуда ты знаешь? Здесь же хоть глаз коли…
— Я здесь целую вечность, — прошептала темнота. — Когда боль чуть утихает, я… бросаю камни. Их здесь много. И куда ни брошу, везде… один и тот же звук…
— Но как ты сюда попал?
— Говорю же, скинули. Когда все началось, мы были… у входа в храм. Почти все караванщики. К нам прибежал здешний агент Кийвиле, телец. Телец… Этот выродок был больше похож на хорька. Сказал…
Парень умолк, должно быть собираясь с силами. Сардар терпеливо ждал.
— Сказал, что местные в бешенстве, вырежут всех инородцев, — продолжил Лахри. — Сказал, что знает укромное место, и если мы как следует заплатим, он поможет нам переждать, пока закончится погром. Мы отдали все, что было. Четыре дюжины не самых бедных людей вручили прощелыге все, что имели при себе. И он велел нам лезть в какую-то дыру под стеной. Внизу был какой-то скрипучий помост, мы сгрудились на нем, а потом гнилые доски не выдержали, и помост обвалился под нами. Мне повезло, я как-то ухватился за стену и повис. Когда пальцы не смогли больше держать — упал. Остался жив лишь потому что упал на трупы…
