— Отсутствие образованных людей в наших рядах — очень серьезная проблема, — продолжал беловолосый. — Есть возможности, есть средства, но некому воплощать планы в жизнь. Наши проповедники справедливо славятся по всей империи, но со знатью из Небесного Города надо говорить на их языке…
— Что ж, это верно, — сказал Рей, прикидываясь, что не понял намека. — Идущие в Рай всего были отщепенцами. Людскую память нельзя стереть за десяток-другой лет…
— В самом скором времени всё изменится, господин Люпин. Как вы, вероятно, уже догадались, речь идет о религиозной реформе. Культ Восьми Бессмертных будет преобразован, в нынешнем виде он устарел… О, не вздрагивайте, мы просто по-другому расставим акценты. И мир изменится — тихо и незаметно, как бы сам собой.
— Тот, кто хочет переделать мир, изначально обречен на поражение, — нервно сказал Рей. — Еще во времена Желтого Государя было сказано: «Мир — божественный предмет, переделать его нельзя. Кто будет его переделывать — погубит его».
— «Но кто будет за него держаться — его потеряет», — хладнокровно закончил цитату сектант. — Культ постоянно обновляется, как всякое живое существо, и застывает в неизменимых канонах, когда умирает. Почему бы ему не измениться в соответствии с новыми потребностями общества, с последними тенденциями духовной жизни?
Рей не нашелся что ответить.
— Хорошо, — сказал он. — Так какую роль в ваших планах вы отвели мне?
Сектант улыбнулся.
— В силу вашего образования, духовного опыта и личных качеств вы можете принести нашему делу значительную пользу. Нам всем повезло, что мы нашли друг друга.
— И чем же повезло мне?
— Вы утратили путь — мы укажем вам новый.
Рей поморщился.
— Учение вашей секты меня не интересует.
— Может быть, вы удивитесь, но нам нет никакого дела до вашего отношения к учению Идущих в Рай. Поклоняйтесь хоть горным бесам, нам-то что? Только ответьте — вы хотите всю жизнь перебиваться случайной писарской работой в Юлиме? Или все-таки предпочтете занять высокий пост в Небесном Городе?
Рей решил, что ослышался.
— Мы вам это устроим, — переплетая тонкие пальцы, сказал беловолосый. — Вы получите очень хорошую должность в канцелярии самого императора. Даже сдай вы экзамен первым кандидатом, а не простым «отличившимся», вы бы не получили ее без протекции. Эта должность введет вас в круг высших чиновников. А дальше ваша карьера будет зависеть от ваших способностей. В свою очередь, Идущие в Рай будут всячески вам способствовать. Всем, что в наших силах. Деньги, тайные сведения…
— А что взамен?
— Я дам вам небольшой список чиновников Небесного Города. Через три месяца они должны стать Идущими в Рай. Я верю, вы сможете это сделать, господин Люпин. У вас есть воля и дар убеждения. Люди слушались вас в монастыре, послушаются и при дворе.
— И всё?
— Для сначала попробуйте справиться с этим заданием. Несколько чиновников, которые по собственной воле переменили свои убеждения — это ведь совсем небольшая плата за такое великолепное назначение? И никакой измены в этом нет, — добавил, как будто прочитав его мысли.
Теперь Рей окончательно уверился, что измена есть. Без поддержки предателей-сановников Идущие в Рай никогда бы не проникли в Небесный Город. К его удивлению, определенность принесла ему облегчение.
— Я должен подумать, — сказал он.
— Подумайте. А я пока позавтракаю.
Беловолосый сделал знак служанке принести ему еще чайник и совершенно невежливо взял с блюда последний кусок пирога. Рей проводил пирог голодным взглядом и подумал, что сектант наверняка сделал это нарочно.
«Ну я и влип, — признался он себе, глядя, как Идущий в Рай уничтожает его обед. — Значит, эти сектанты давно за мной следят. Взяли меня на заметку, навели справки. Даже выяснили, на какую оценку я сдал экзамен на должность десять лет назад! Похоже, они теперь — реальная сила, если в самом деле могут устроить то, что обещают… Ха, попасть в Небесный город! Несбыточная мечта… Не об этом ли ты мечтал, когда сдавал экзамены? — спросил он себя. — Прав ли был Ким, говоря, что если бы не неудачное назначение, я бы ни за что не пошел в монахи. Но это было десять лет назад. Я изменился. Я избавился от иллюзий и научился многому — прежде всего, не быть марионеткой в чужих руках. Это самоубийственная, безумная, изменническая затея. Нет, обратить в их веру несколько чиновников — с этой задачей я бы, конечно, справился с легкостью… Но ведь потом они потребуют и чего-нибудь посерьезнее… и рано или поздно очередное требование приведет меня на плаху. Какое мне дело до Идущих в Рай и их политических амбиций? Я откажусь. Пусть ищут другого идиота…»
Беловолосый терпеливо ждал решения, дожевывая пирог. При виде его безмятежного лица Рей разозлился. «Этот бесов сектант даже не сомневается, что я соглашусь! Почему он так уверен? Он в самом деле думает, что я загнан в угол?»
Внезапно Рей понял, что так и есть, и никакого выбора у него нет. Беловолосый рассказал ему слишком много. Теперь либо он согласится… либо его убьют. Это искрящееся на солнце лазурное озеро, скорее всего, и станет его могилой. И никто не найдет его… да и не будет искать. Проклятые Идущие в Рай! Может быть, еще не поздно вернуться в монастырь? Надо же было монахам с Иголки оказаться такими беспомощными трусами…
— Сегодня вечером вас будет ждать письмо, где будут подробно расписаны ваши дальнейшие действия, — сказал сектант, покончив с пирогом. — И, конечно, деньги на расходы.
— Сколько? — само сорвалось у Рея.
— Сколько понадобится, — безразлично сказал беловолосый. — Если вам покажется мало, скажете, сумма не имеет значения. Главное, только чтобы вы вовремя сделали вашу работу. А если дело выгорит, награда превысит все ваши ожидания…
Глава 30. Охота на невидимку
Однажды свежим, душистым весенним утром, за чаем, вонхва вместо обычных поучений вдруг спросил:
— Неужели никто из вас не заметил сегодня на заре ничего необычного?
Будущие хвараны переглянулись и дружно пожали плечами.
— Лагерь нандо пуст, — сказал Сеннай. — Мы что, снова идем в горы?
Вонхва закатил глаза.
— Спросите духов, если сами слепы!
Подростки один за другим поставили чашки на стол и выпрямились, привычно входя в удобный для общения с личными духами легкий транс. Дыхание их замедлилось, глаза затуманились, в трапезной стало тихо.
Только Ким спокойно продолжал пить чай. За прошедшую зиму он подрос, возмужал, обрел уверенность в себе и освоил множество полезных умений, но увы — повелевать духами так и не научился. Дело, впрочем, было не в неумении. Вонхва как-то сказал, усмехаясь, что Ким слишком долго прожил в монастыре и чересчур пропитался тамошней святостью. Духи и демоны Долины Цветов его откровенно избегали, чтобы не сказать боялись. А тех немногих, которые пробовали бросить ему вызов, Ким убивал с легкостью, которая его самого удивляла. С некоторых пор никто из братьев, кроме Лиу, не мог одолеть его в поединке. И они больше не смеялись над ним.
