Глава 13
Не было больше никакой «Северной короны». Лукия понимала, что такие мысли в космическом флоте не то что не поощрялись – считались разрушительными. Однако сейчас у нее просто не осталось сил вести себя правильно. В подобные моменты она жалела о том, что ей не довелось остаться обычным капитаном, которому все равно, на чем летать и кому отдавать приказы.
Сам корабль уцелел, «Северная корона» переждала все битвы Марса на орбите. Но что такое корабль, когда он пуст внутри? Конечно, он будет летать. Возможно, его капитаном снова назначат Лукию, а может, выберут кого-то другого. Но это будет уже не то, совсем не то… Перед сбором новой команды корабль осмотрит бригада техников и администраторов, они заберут оттуда все личные вещи, освободят все каюты. И что тогда останется? Сам по себе корабль не уникален. Просто один из многих.
А той команды, что летала на нем раньше, уже не будет. Невозможно это.
Лукии до сих пор не удавалось до конца поверить, что на этой миссии они потеряли именно Триана и Римильду. Самых сильных членов экипажа, воинов с самым высоким фактором самоисцеления! Капитан не сомневалась, что, если на какой-нибудь миссии станет особенно тяжело, именно эти двое выживут несмотря ни на что.
Смерть Римильды оказалась особенно тяжелой из-за того, что все произошло примерно за час до того, как Триан остановил существо. Один час, какой-то жалкий час, и ничего бы не случилось… Лукия хотела бы, чтобы Киган никогда не узнал об этом, и вместе с тем она не сомневалась, что он уже все прекрасно знает. Хотя с объективной точки зрения эти рассуждения наивны и несостоятельны. Чтобы оборвать жизнь, достаточно секунды. Что уж тут говорить про час!
Ну и конечно, Триан… Лукия не могла сказать, что они стали друзьями, однако она уважала его – так, как уважала не многих. Она чувствовала его силу, а главное, знала, насколько он умен. Ей казалось, что этого сочетания всегда, при любых обстоятельствах будет достаточно, чтобы он выбрался сухим из воды. Как оказалось, нет, свой предел есть даже у титанов. Разве уничтожение первой десятки Легиона не доказало это лучше всего?
С точки зрения статистики, команда показала великолепный результат на особо опасной миссии. Всего две жертвы. Можно принимать поздравления. Однако Лукия прекрасно понимала, что даже выжившие не смогут просто отмахнуться от того, что произошло на Марсе, и двигаться дальше.
С тех пор, как Альду привели в себя, она ни с кем не разговаривала. Она просто закрылась в своей каюте на «Северной короне» и отказывалась выходить. Специальный корпус, который и без того понес серьезные потери, обеспокоился: не хватало только лишиться телепатки номер 11, да еще с вторичной способностью! Администраторы подумывали отправить Альду на принудительное лечение. Прибывший на соседнюю станцию Валентин Вернон сообщил им, что о самоубийстве она сейчас не думает, а все остальное – ее личное дело. Если же администраторам хочется добавить в свой мир медицинских процедур, он, Вернон, с удовольствием даст им для этого повод. Альду оставили в покое.
Лукия ожидала, что Вернон захочет сам поговорить с Альдой. Капитан сильно сомневалась, что у него внезапно проснулись нежные отцовские чувства. Она лишь допускала, что он воспринимает Альду как ценный ресурс, который нужно сберечь.
Возможно, так оно и было, но Вернон к телепатке все равно не пошел. Когда они с Лукией пересеклись в коридоре станции, номер 1 бросил:
– Просто оставьте ее в покое. Не каждая скорбь терпит похлопывания по спине и ложь о том, что все будет хорошо.
Лукия лишь плечами пожала. Она и не собиралась притворяться подружкой Альды, предлагающей разговоры по душам. Капитан этого просто не умела.
Кигану тоже досталось. Хилеры на станции быстро исцелили его раны… по крайней мере, внешние. Но не похоже, что электрокинетика так уж беспокоили травмы тела. Он сейчас большую часть времени проводил в зале тренировок, запуская одну симуляцию за другой. Лукия не уточняла, какие именно битвы имитировал компьютер. Зато она знала, что для разработки этой программы Киган запросил план Нового Константинополя.
Соотнести одно с другим было несложно. Он, похоже, снова и снова проживал тот день, пытаясь понять, мог ли он что-то изменить, в чем его ошибка. Однажды ему придется признать, что ошибки не было, просто порой обстоятельства невозможно предугадать. От этого не станет легче – скорее, наоборот.
Стерлинг не мог сидеть без дела, это оставляло ему слишком много времени на тревогу – и сожаления. Он напросился в большую проверочную комиссию, призванную оценить действия всех подразделений космического флота и понять, можно ли было предотвратить трагедию на Марсе. Лукия сильно сомневалась, что кто-то будет наказан за случившееся, даже если вдруг найдут виноватых.
Ну и конечно, был Рале. Лукия ни с кем не обсуждала то, что с ним произошло – и могло произойти. Даже со своей командой. Она просто оставалась рядом, хотя умом понимала, что ничего не смогла бы изменить. Так было легче.
Рале пережил эвакуацию с Марса, его сумели довезти до военной клиники. Там началась череда долгих, бесконечно тяжелых операций. Лукия не набрасывалась на врачей с расспросами, она вообще ничего не говорила. Она просто сидела в зале ожидания – абсолютно неподвижно, так, как обычный человек не выдержит. Пока у нее не было новых миссий и назначений, это даже не считалось нарушением.
Операции были долгими и трудными. Одна, потом вторая, третья… Сначала работали люди, потом специальный корпус прислал усиление в виде команды хилеров. Не только для Рале, больница была переполнена пострадавшими.
Лукия ждала до тех пор, пока к ней не вышел представитель администрации специального корпуса. Капитан его не знала, но по форме видела, что это не какой-нибудь мелкий клерк, это один из руководителей. Она не была польщена тем, что с ней решил лично побеседовать человек такого уровня. Лукия знала: чем выше чин гонца, тем хуже вести он приносит.
– Я ожидала, что со мной поговорит кто-то из медиков, – только и сказала она, поднимаясь навстречу администратору.
– С Майроном работали несколько бригад – наших и из других подразделений. Я решил передать вам полную информацию, от всех сразу.
– Я слушаю, – кивнула Лукия. Она обнаружила, что спокойствие, хотя бы внешнее, требует от нее все больше усилий. Это тоже следовало скрыть.
– Состояние Майрона удалось стабилизировать. Все операции он перенес успешно и жить будет.
– Но? Простите мне мое легкое нетерпение, прошу. Просто мы оба знаем, какие интонации указывают на неизменное «но» в разговоре. И любые хорошие новости в этом контексте – лишь попытка разбавить плохие.
Администратор не стал спорить и указывать на то, что
