он обнаружил в кабинете Стефана Северина. За своим столом. В своем кресле.
Третий выглядел таким же очаровательным, как обычно, и никто бы уже не догадался, что недавно он пережил тяжелое ранение. Он был в полной легионерской форме, он обаятельно улыбался, он казался искренне дружелюбным. В Легионе многие знали, что он собой представляет, и все же велись на эту его смазливую мордашку – как будто привлекательный человек обязательно должен быть добрым!
Ансгар не собирался покупаться на этот дешевый трюк. Для него важнее было другое: он точно видел Третьего на церемонии. Если Стефан сумел добраться до кабинета так быстро, да еще и опередить главу научного отдела, он наверняка прочитал мысли Ансгара. Это не сулило ничего хорошего, и все же глава научного отдела решил не паниковать раньше времени. Он прекрасно помнил, что принципиальностью Третий не отличается, с ним наверняка можно договориться.
А пока придется потерпеть, усмирить ярость и гордость. Ансгар остановился в нескольких шагах от собственного стола, как подчиненный, приготовившийся к выговору от руководителя.
– Я могу быть вам чем-то полезен? – поинтересовался он.
Северин его вопрос проигнорировал. Легионер улыбнулся чуть шире, он и правда был само очарование, серые глаза искрились, казалось, он вот-вот дружески подмигнет, хотя до такого не дошло. Когда он заговорил, его голос звучал мягко, вкрадчиво, будто они с Ансгаром были старыми приятелями, разделившими одну шутку на двоих.
– Ты знал!
– Я не уверен, что понимаю, о чем вы, – холодно ответил Ансгар.
Играть с телепатом в игры ему не хотелось, а надеяться, что Третий не нарушит инструкции и не полезет в его мысли, было бы наивно. Главе научного отдела оставалось уповать лишь на то, что даже для наглости Стефана есть предел и слишком глубоко легионер не сунется.
Однако верить в это долго не получилось. Номер 3 продолжал улыбаться, но больше для виду. Его глаза стали ледяными, внимательными… тот взгляд, от которого хочется как можно скорее укрыться. И голос легионера теперь не искрился теплом, он прозвучал невозмутимо и нейтрально.
– Ты знал.
– Номер 3, потрудитесь объяснить, у меня очень мало времени, ведь я планирую…
Однако Стефану было не интересно, что там планировал глава научного отдела. Он просто не дал Ансгару договорить. Спокойствие сменилось яростью, негромкий голос – криком, улыбка – ударом кулаком по столу.
– Ты знал!
Ансгар, не ожидавший ничего подобного от по-лисьи хитрого, идеального контролирующего себя номера 3, невольно вздрогнул и подался назад. Инстинкты требовали бежать отсюда как можно скорее, но разум ученого легко заглушил их. От номера 3 невозможно скрыться – но и бояться его нет смысла.
Хотя ситуация все равно сложилась неприятная.
– Смотря о чем речь, – безразлично пожал плечами Ансгар. – О том, что Рафаль может стать очень опасен? Да, знал, но до последнего надеялся на лучшее.
Он хотел вовлечь Третьего в эмоциональный спор – в таком состоянии телепаты наиболее уязвимы. Увы, не получилось. После быстрой вспышки гнева Стефан снова владел собой великолепно. Он больше не притворялся верным другом любого начальника, он смотрел на Ансгара, как на насекомое, которое каким-то чудом уцелело под подошвой его ботинка.
– Ты знал о том, что Рафаль слышит Голос, – равнодушно напомнил номер 3. – Та малолетняя шлюха, которую ты под него подложил, регулярно докладывала тебе об этом. Ты знал, что он просил о помощи. Ты знал, что в нем первородная материя, а значит, он в этой помощи действительно нуждался. Но ты все равно ничего не сделал.
– Шансы, что он преодолеет кризис, были очень высоки!
– Как и шансы того, что тебя после нескольких неудачных экспериментов отправят из Легиона с почетной премией в виде пинка под зад. Тебе было очень нужно, чтобы Рафаль оказался успешным. Он как человек не имел такого уж большого значения.
– Это наука! – отрезал Ансгар. – Она требует риска.
Стефан демонстративно потянулся, а потом откинулся на спинку кресла, да еще и поерзал, словно устраиваясь поудобней.
– Это чертовски удобное кресло, – прокомментировал он. – Эргономичное, тут, я вижу, со встроенным массажным эффектом. Грея свой зад в таком кресле, очень удобно рассуждать, кто может жить, а кто должен сдохнуть во имя науки. Как ты обычно это делаешь? Под чашечку кофе или где-нибудь в паузе между экспериментами и заполнением документов?
– Не нужно выставлять меня чудовищем, отправившим на убой маленьких детей! – возмутился глава научного отдела. – Они знали, на что шли!
– Не знали. И это тоже важно. Ты мог предупредить их – и про первородную материю, и про связанную с ней угрозу. Но ты не стал. Потому что это угрожало твоей карьере, и вот тут поступиться научной честностью оказалось очень легко.
– Если бы я все рассказал сразу, они бы отказались спускаться…
Ансгар понимал, что это звучит жалко. Но ему нужно было произнести хоть что-то, потому что стоять перед прожигающим взглядом Стефана в тишине, будто признавая свою вину, оказалось невыносимо.
– Отказались бы, – кивнул Третий. – И были бы правы. Тогда они не погибли бы зря, а то уродство не напиталось бы клетками сильнейших легионеров. Глядишь, и Седьмому бы не пришлось умирать, а?
Они все еще были в кабинете одни – и вместе с тем не были. Сначала у стен появились тени, дрожащие, неопознаваемые. Но с каждой секундой они становились все четче, обретая знакомые Ансгару черты. Что ж, этого следовало ожидать – Стефан привел сюда всех.
Всех погибших легионеров. Надо отдать Третьему должное, он не стал уродовать их образами смерти. Они казались живыми, однако от этого не становились менее жуткими. Сколько бы Ансгар ни напоминал себе, что это всего лишь иллюзии, успокоиться уже не получалось. Когда легионеры двинулись к нему, сердце забилось так быстро, что стало почти больно…
Иллюзии тоже могут убить. Ансгар читал об этом: через прямое воздействие на мозг телепат способен убедить тело, что травмы, нанесенные видениями, реальны. Это ведет к отказу внутренних органов – и неизбежной смерти.
Естественно, на такое был способен не каждый телепат, только очень сильный. Но Стефан Северин как раз был таким… он был достаточно силен.
– Прекрати! – крикнул Ансгар. Хотел приказать, но прозвучало как-то жалко. – Не притворяйся, что так уж тоскуешь по своим друзьям!
– Друзьям? Нет. Друзьями мы не были никогда. Но, веришь ты или нет, я уважал их. И я искренне верю, что твоя жизнь стоит меньше, чем плевок любого из них. Ты ведь помнишь их? Я хочу, чтобы ты помнил.
Ансгар этого как раз не хотел, но желания Третьего не оставляли ему выбора. Телепат мог не только читать его мысли, но и манипулировать ими. Теперь, когда вокруг главы научного отдела смыкалось кольцо из мертвых легионеров, в памяти невольно мелькали имена каждого из них – те самые
