Вот только я не собирался отступать, настолько меня задело то, что меня послали к реолу Зала. Куда? В прошлое?
— Разумеется, ты ошибся, дух. И раз уж ты заговорил, как обычный человек, то ответь, ты осознаёшь, что с момента нападения сектантов миновало четыре сотни лет?
Дух вскинул голову, ожёг меня взглядом, в котором не осталось и следа былой бесстрастности:
— Разумеется, осознаю, что за странный вопрос, шэн Наказующий?
Я тоже окончательно устал держать себя в руках и, подняв руку, с ожесточением потёр бровь. Вздохнув, предложил:
— Давай по порядку. Почему Наказующий, а не Страж?
— Какие странные вопросы, шэн, разве не для повышения ранга Наказующего вы прибыли сюда из Первого пояса?
Я хмыкнул:
— Ну да, четыре сотни лет ждал, когда же выдастся удачный случай.
Глаза духа вдруг стали ярко-голубыми, нечеловеческими, такими, какими я видел их только у големов города Тысячи Этажей и его духа. Одновременно меня кольнуло в спину Прозрение, недвусмысленно намекая, что кто-то, как будто был большой выбор этих кого-то, охвачен жаждой убить меня. Но я даже шевельнуться не смог, стиснутый со всех сторон ставшим твёрдым как камень воздухом, как не мог и вдохнуть, сказать слова, вскрикнуть.
Всё это не продлилось и вдоха и исчезло, а я стал свободен. Глаза духа же снова стали обычными, карими, почти человеческими, а сталь Прозрения на моей спине исчезла. Дух качнул головой и упрекнул:
— Шэн, ваши шутки очень неуместны. Ваше кольцо не содержит ничего, что было бы запрещено, даже флаг Призрака и кинжалы можно отнести лишь к трофеям Стража, записи об убитых сектантах подлинны, их тренировочные образы подлинны и сняты в момент смерти, слова духа Каори также проходят все проверки, как и метки выполненных заданий. Костный возраст чуть больше двадцати, возраст души соответствует, отличаясь незначительно, есть странные, гораздо больше нормы отличия в меридианах и строении органов, но нет ни следа воздействия запрещённых техник Возвышения, пилюль эссенции жизни или души, лишь следы обычных эликсиров Ростка, Небесных Слёз, Стихиальных. Так что нет, вы не житель Альянса и нет, вы не ждали этого удобного случая.
Я изумился:
— Ты что, посчитал, что мне четыре сотни лет⁈
— В долине были использованы формации искажения силы Неба, — дёрнул щекой дух. — С тех пор я глух и слеп, за исключением зала Испытания и Сердца Зала. О том, что происходит снаружи все эти четыре сотни лет, я могу лишь гадать. Шэн.
— Так и начал бы с вопросов, а не с испытания.
— В первую очередь я выполняю то, для чего был создан, шэн. Это испытание и оно для вас ещё не окончено, раз у вас есть талант Указов.
До меня дошло:
— Так Наказующие это идущие с таким талантом.
— Верно, — неспешно кивнул дух, вновь обретая потерянную бесстрастность. — Это часть клана Феникса на службе Императора, но к Стражам они имеют опосредованное отношение, поэтому мне удивительна ваша просьба, шэн, называть вас Стражем… — дух запнулся, оглядел меня и, вновь проявляя эмоции, неуверенно спросил. — Или вы не хотите становиться Наказующим, а желаете остаться Стражем? Знаете, если ваш талант не очень высок, то я смогу прикрыть на него глаза. Проверим.
— С…
Я даже не успел остановить духа, а он уже исчез. Или я оказался в другом месте, ведь на песке нет ни следа от окованных сталью сапог духа? Ага, переместился из одного Испытания в другое, оказавшись сразу в другом Поле Битвы.
Ладно, что тут за испыта…
Дух снова появился передо мной.
— Нет, я не могу пойти на такое пренебрежение служением. Вы вполне достаточно показали свой талант, я не могу подыгрывать вам, как бы ни было приятно мне снова общаться впервые за эти годы. Испытание было пройдено одновременно с духом бойца, результат — высокий, — сообщил дух, не колеблясь и мига с оценкой.
Я хмыкнул, вспомнив свои разговоры и споры с Седым. Вот и ответ, вот и цена всей моей истинности мастера Указов, я не дотянул даже до высочайшей отметки. Правда, не сильно и выкладывался в начале схватки с сектантами, не так, как в поединке с мастером Указов Жуков или Ян, так что, проведи дух настоящее испытание, глядишь, и дотянул бы до высочайшей отметки. Вот только почему-то мне кажется, будто для истинного мастера Указов всё, что ниже «вне категорий» — слабо и никчёмно.
— Поэтому простите, шэн, но отметка о том, что ваш талант соответствует рамкам требований Наказующих, будет добавлена в ваш жетон и внесена во все архивы братства. — дух снова запнулся, поджал губы и добавил. — Последнее, как только будет восстановлена связь с отделениями братства. Стражи Границ рады, что один из их братьев вырос, окреп и станет служить лично Императору. Строго следи за исполнением законов Империи Сынов Неба, Наказующий.
Всё это звучало очень знакомо, но если много лет назад на меня произвело неизгладимое впечатление подобное, то сейчас…
Сейчас я лишь устало вздохнул и сообщил:
— Империи Сынов Неба нет уже почти четыре сотни лет, дух. Она пала под ударами сектантов.
Дух промедлил с ответом лишь на вдох:
— Для меня это неважно, шэн Наказующий.
Какой интересный ответ. Думаю, Седому бы он понравился. Но я не мог не спросить:
— А что для тебя важно?
— То, что вы следуете к Небу, ведомые только своей честью, то что вы носите на груди жетон ополченца, стали Стражем и защищали границы от сектантов, не используя свой талант во вред ради прихоти или наживы.
Многое в его словах было мне очень знакомо и звучало уже в городе Тысячи Этажей. Но мне было этого мало, поэтому я потребовал:
— А то, где проходят эти границы, неважно? Неважно, почему за четыре сотни лет я первый кто пришёл к тебе? Неважно, что теперь нет отдельных Наказующих и всех, кто носит такой жетон, теперь называют просто Стражами, не обращая внимания есть у них талант мастера Указов и то, что охраняют ли они границы Нулевого? Это важно?
Дух не опустил взгляда:
— Вы не первый, кто пришёл сюда за четыре сотни лет. И даже не второй, так что это уже не делает мне больно… Но… Что такое Нулевой?
Я задавил в себе радость от того, что сумел заставить духа заинтересоваться, поспешно ответил:
— Это то, во что превратился Столичный округ после удара Альянса. Выжженная огнём другого мира земля, песок, угловатый и острый, прах рассыпавшихся зданий и людей, мёртвые земли, где почти нет силы Неба и куда ссылают тех, кто не может следовать по пути к Небу.
— Как это возможно? Пусть выгорел Столичный округ, но формации остальных Поясов должны были уцелеть. Неужели Альянс выполнил свою мечту и уничтожил и остальные Великие Формации Сбора? — дух сглотнул, вполовину тише спросил. — Неужели за границами Зала нет Империи Сынов Неба, а есть лишь Альянс?
— Нет, всё не настолько плохо, — поспешил я хоть немного успокоить духа. — Пояса целы, а Империю Сынов Неба сменила Поднебесная Империя. Но она же изменила и эти твои Великие Формации, — подумав, я признался. — Не могу знать этого точно, а лишь перескажу то, что сам узнал от других людей и из книг. Удар, нанесённый по Столичному, был так силён, что изменил там законы мира, Столичный стал словно бездонная прорва, куда бесследно исчезала сила Неба. Поэтому Рам Вилор, тот, что позже собрал воедино земли павшей Империи, изменил и Формации Сбора. Теперь больше всего силы в Третьем, ставшем столичным и благословенным, Поясе, меньше всего в Нулевом круге, как стали именовать пустыню Столичного.
— Дальше, — потребовал дух, едва я замолчал, переводя дыхание.
Ну дальше, так дальше. Мне не сложно.
Мой рассказ длился и длился. Я редко с кем общался так откровенно. Нет, не то, чтобы я пересказал духу историю своей жизни, как сделал это с Рейкой, но вот откровенно поговорить о Бедствиях, границах Поясов, запретах, налогах с тюремных Поясов, о своём разочаровании от жизни в Пятом поясе… С кем я вот так говорил? Да ни с кем.
А тут дух, который торчит на одном месте, ни с кем необщается, никому об этом разговоре не расскажет, потому что вокруг него уже четыре сотни лет лежат зоны запретов и судя по тому, что я успел узнать за эти полгода о Ян и других местных семьях, ещё сотни две лет продолжат лежать. Так что, это почти тоже самое, что излить душу своему Призраку, только лучше, потому что Призрак мой не может отвечать.
