же сдались и я едва не вывалилась на заснеженный берег лесного озера, то невольно застыла на месте. Сомнения и страхи на краткий миг вдруг овладели моим сердцем, заставив растерянно замереть, чтобы услышать, как пробуждается вековой зимний лес. Его горделивое, величественное спокойствие, где не было места ни страхам, ни сомнениям. Он всегда знал, кто он, и это то самое чувство гармонии с самим собой, которое следовало бы найти и мне. Не время сомневаться, когда до цели осталось несколько шагов. Когда все внутри горит огнем, а сердце грохочет так, что кажется, еще чуть-чуть, и оно вырвется из груди.
Мое хриплое дыхание сорвалось с пересохших губ, когда сквозь снег я осторожно двинулась вперед. Я невольно всхлипнула, стоило мне ступить на покрывавший гладь озера лед. Мои ступни тотчас стали погружаться в ледяную воду, так как даже лед не выдерживал того жара, что сейчас источала я. Но я и не думала останавливаться. От соприкосновения с ледяной водой я ощутила, как горит моя кожа. Это было так больно! Казалось, я добровольно погружаюсь в жидкое пламя, что с каждым шагом охватывало каждую клеточку тела, отзываясь в нем. Хотелось закричать, но дыхание перехватило. И вместо этого я лишь с силой сжала челюсти, двигаясь вперед, все ближе к самому центру озера. Постепенно вода покрыла мои бедра, добралась до пояса, потом до груди, и тогда я оттолкнулась от дна и поплыла. Первый гребок, второй – и в этот момент я поняла, что не могу больше сдерживать пламя, что отчаянно рвется наружу.
Отпустить всю боль, что сжигала меня изнутри вместе с энергией, что пришла так нежданно; все страхи и сомнения; чувства, которые сводили с ума своей безысходностью и предопределенностью. Я ощутила, как эта огненная волна, огромная и самобытная, что столько времени медленно надвигалась на меня, вдруг пришла в движение, обрушивая всю свою мощь и погребая меня под собой. Тело, сознание словно рассеялось на тысячи песчинок, сливаясь с энергией, что вдруг затмила собой все вокруг.
Я стала частью крошечной искры, что в темной стылой ночи оторвалась от костра, кружась в последнем танце вместе с ветром. Я стала языком пламени, что не может насытиться, поглощая все, до чего в силах дотянуться… Хотя нет, вовсе не голод движет им, он всего лишь забирает, чтобы воссоздать себя же вновь. Я увидела свое отражение и место в каждой жизни и смерти, став частью чего-то несоизмеримо большего, чем отдельно взятая судьба. Кажется, стихия, которую я всегда отвергала, вдруг стала моей колыбелью, приняв, впустив в себя, рассказав о себе и о том, какой она может быть, дав прочувствовать каждый свой изгиб.
Наверное, я кричала, а быть может, мне это лишь казалось, но, когда я пришла в себя, поняла, что что-то да вышло из этой безумной затеи… Исчез заснеженный лес, растворились озеро и лед, превратившись в бесконечные золотые пески и дюны на фоне пурпурного неба. Все вокруг казалось нереальным, чересчур ярким, четким и в то же время чуждым. Я видела песок, который больше всего напоминал золотую пыль, и понимала, что это вовсе не тот песок, что бывает в реальном мире. Чувствовала прикосновение сухого, теплого ветра к коже и осознавала, что это совсем не ветер, а точно сам мир прикасается ко мне, приветствуя и принимая в свои объятия.
Невольно обернувшись, я вдруг увидела за своей спиной огромные колонны из серого камня, у одной из которых я как раз и стояла. Мне не хватило бы рук, чтобы обнять ее! Так же, как не могла я оценить ее высоту. Лишь предположить, судя по тому, что одна из них упала, преградив проход в огромных размеров храм… Иначе чем еще могло быть это невероятных размеров здание? Должно быть, внутрь легко прошел бы самый огромный в мире дракон, не испытав ни малейшего стеснения. Но, судя по всему, одна из колонн ему все же помешала.
– Раз ты пришла, то готова. Так почему стоишь на пороге? – Голос Рэби стал для меня полнейшей неожиданностью, особенно потому, что это был все еще его голос, но в то же время казался гораздо более тонким, детским…
Испуганно обернувшись, я едва не села там, где стояла. За моей спиной стоял худощавый, немного угловатый подросток от силы четырнадцати оборотов с кажущимися огромными глазами на тонком смуглом лице. На Рэби все еще были его брюки, которые он пытался удержать на себе, зажав подмышками.
– Я не знаю, ясно тебе? – Он попытался сдуть с лица прядь волос. – Я просто шел за тобой, потом плыл, и вот… – Он попытался взмахнуть рукой, но тут начали падать вниз штаны, и ему вновь пришлось их ловить. – Тебе надо войти туда, – кивнул он в сторону входа в огромный храм. – Это место еще не Полотно, а скорее перевалочный пункт, и задерживаться тут не стоит.
– А ты?
– Я буду ждать тут, иначе могу рассеяться там, – кивнул он, имея в виду место, где мне предстояло найти себя. – Что ты видишь вокруг? – вдруг спросил он.
– В смысле? Песок, храм…
– Интересно, – улыбнулся он. – А я словно стою посреди тумана, и с каждой секундой он становится все плотнее, Ив. Давай поспешим, если это, конечно, возможно.
Я не стала отвечать и постаралась не показывать, как меня встревожили его слова, просто молча повернулась и побежала.
Было непросто подобраться к входу, так как путь преграждала упавшая колонна, но потом вспомнились слова Китарэ, которыми он напутствовал меня, когда мы спускались в мое подсознание: «Это твой мир и твои правила». И почему это правило не может быть справедливо для этого места? В конце концов, разве здесь, где живут духи, должны действовать законы, созданные для материального мира? Что-то мне подсказывало, что вовсе необязательно. Я отошла на пару шагов назад, присела и по привычке разбежалась, прежде чем прыгнуть. В момент прыжка я истово повторяла себе, что это нормально и я смогу это сделать. На удивление, так все и произошло. Просто, легко, словно за моей спиной распахнулись невидимые крылья, я прыгнула ввысь и уже не приземлилась…
Вернее, я оказалась в совершенно ином месте. В лицо тут же ударил сильный ветер, и я слегка пошатнулась, ведь теперь были скалы, а я стояла на выпирающем над бездной плато. Окружающий пейзаж сильно напоминал те горы, о которых я так часто мечтала, живя на севере. А быть может, просто все горы похожи друг на друга? Серые каменные исполины; казалось,
